Александр Холин - Последыш
– Ничего не стоит! – сердито перебил её старец. – Ты сейчас не в потоке времени, а в надвременье! И слушай, что тебе говорят, женщина!
– Простите, дедушка, я не хотела вас обидеть, – потупилась Саша. – Загадывайте вашу загадку, если это необходимо.
– Вот так-то, – проворчал Перун. – Ну да ладно. Скажи-ка, девонька, что растёт в поле вокруг Аркаима птицам на радость, но рыбам на погибель. Богатому доставляет почести, а бедному несёт неизгладимый позор. Умершему служит украшением, живому – устрашением?
Шура бродила вокруг древнего города, но ничего, кроме степного ковыля и дикого льна там не заметила. Доверяясь интуиции, девушка принялась размышлять вслух:
– Это, скорее всего, трава. Её льном называют. Ведь лён растёт в поле, где все птицы себе на радость и веселье клюют его зёрна, рыбы на свою погибель попадают в сплетённые из него сети. Любому богатому человеку льняные одежды прибавляют почестей, поскольку только богатые могут носить неприхотливую льняную одежду, а беднякам от льняных лохмотьев кроме позора ожидать нечего, потому что лохмотья носят только самые нищие и неимущие. Покойника украшает саван, сотканный изо льна, а живого человека устрашает петля, сплетённая из нитей этой же травы.
– Гляди-ко, нахваталась премудростей, – улыбнулся старец. – Никак твой возлюбленный постарался?
– Он, – призналась Шура. – Я поэтому и доверилась на берегу моря двоим пришедшим под его личиной. Откуда мне знать, кто это? Может, тот же человек, только в другом здешнем обличии, как двуликий Янус.
– Ладно, ладно, – вздохнул старец. – Ступай себе.
Он взмахнул рукой, и вмиг кольца пространства сжались невидимой энергетической пружиной и выбросили Шуру в собственную квартиру. Только кресло недовольно скрипнуло, поймав свалившуюся ниоткуда девушку.
Может, действительно необходимо выполнить наставления старца, поскольку Саша давно уже засветилась в поступках временного двойника. Ведь Иннокентий Васильевич тоже не мог избавиться от связи с Шекспиром, а сейчас и подавно.
Путешественников во времени поджидают свои приключения, но и спрос за это велик. Ничего в жизни просто так не случается и не происходит. Это Шура усвоила точно.
Глава 9
Позвонив в первую очередь бабушке, и успокоив её дежурным отнекиванием, девушка решила всё-таки сходить в библиотеку Некрасова. Тех исторических фактов, которые она уже имела о французском средневековье, ей было явно недостаточно. Что сообщалось о Жиле Лавале де Рэ? Только то, что маршал Франции ушёл в отставку после того, как не смог спасти от костра Жанну д’Арк. И ещё при дворе французского короля давно поговаривали, что между самым богатым бесшабашным рыцарем и предводительницей французского войска есть прочная и недвусмысленная связь, но никто из придворных сплетников не мог похвастаться тем, что лично видел Жанну д`Арк в постели маршала или застукал Жила де Рэ, пробирающегося ночью в личные покои Орлеанской девственницы. Давно известно, что дыму без огня не бывает, только как удалось влюблённым преодолеть все придворные препоны? А что любовь меж этими двумя голубками вспыхнула и не собиралась утихать, было видно даже невооружённым взглядом. Впрочем, стаи завистников всегда вьются над головами отмеченных перстами судьбы.
Тогдашний король Франции Карл VII Валуа был настолько рад сожжению Орлеанской девственницы святыми священниками очень святой инквизиции, избавившими его от надобности благодарить Жанну за собственную коронацию, что не стал возражать, когда палачи потащили на костёр предводительницу французского войска, по большому счёту – его собрата по оружию.
Может быть, где-то и существовали исторические факты, подробно осветившие происходившие в то время события, но всё это считалось почему-то недостойным особого внимания. А летописцы, запечатлевшие это событие, тоже принадлежали к касте святой инквизиции, поэтому обвинений в адрес Орлеанской девы было достаточно для сожжения целого полка ведьм, а не одной девушки.
Идя по Бауманской улице со стороны Елоховской церкви, Шура подумала было, что в Библиотеке Некрасова могут быть не зарегистрированы какие-то исторические факты и необходимо съездить в Центральную библиотеку. По скайпу можно было связаться с любой библиотекой мира, тем более, что сейчас в библиотеках встречали людей, пришедших сюда, как мудрецов, хранителей исторических ценностей. И любые просьбы книгочеев пытались выполнять библиотекари, не утратившие любовь и поклонение книгам, как к носителям человеческой культуры, а с ними и к знаниям. Ведь не одним карьерным ростом славен человек и не на одних финансовых авантюрах держится этот мир, хотя достославные евреи веками пытаются доказать обратное.
Кто знает, как переступить ту черту, за которой всё человечество ждёт настоящее развитие, настоящее воскрешение? Об этом говорил Перун, но не сказал, как это сделать? А надо ли было говорить? Ведь человек, на то и человек, что должен своим умом догадаться, как и что делать. Тогда действительно каждый сможет про себя сказать: Я – Сын Божий, ибо воскрес, избавляя себя от страстей!
Навстречу Шуре по улице полз настоящий трамвай. Над кабиной водителя красовался номер маршрута – 37. Когда-то трамваи ходили здесь до Лефортовского энергетического института на радость студентам. Но почти по всей Москве вместо трамваев ездили на маршрутках, которые в несколько минут переносили человека в любую точку города без каких-либо трудностей. Откуда же здесь трамвай? Или этот экипаж сохранён, как раритет российского городского транспорта?
Но сейчас Шуру реликтовый транспорт мало интересовал. Она не жила уже в своём времени. Собственно, здесь и сейчас у неё никого кроме бабушки не осталось. Даже Тришка застрял в Зазеркалье. Интересно, что он выпил из врученной ему чаши на величальной встрече? Или съел? Но речь сейчас не об этом. Первым делом надо помочь двойняшке Мариэль, а уже потом вытаскивать Тришку из Зазеркалья, как повелел Перун. К тому же, Тришку в Зазеркалье оставили, скорее всего, как заложника, чтобы отрабатывал свои проколы.
Ладно, чему быть – того не миновать.
Теперь Шура не особо засматривалась на приветливую, как всегда, Москву. Просто спешила домой под гнётом страсти путешествия во времени. Зайдя в прихожую, она надела тапочки, проскользнула на кухню, поставила кипятиться чайник, мимоходом подцепила дожидающийся её в вазоне сухарик с маком и отправилась в кабинет, где на письменном столе всё так же величественно отсчитывали течение встречных потоков времени удивительные настольные часы.
– Странно, что они совсем не собирались останавливаться, – подумала вслух Шура, глянув на весело тикающий механизм. – Сколько же меня не было?
