Кира Измайлова - Моя маленькая Мэри
Словом, минуту спустя в классе стоял такой шум, что явления профессора МакГонаггал мы просто не заметили.
— Это что за безобразие? — спросила она, явившись на пороге.
— Мя-а-а-ау! — издевательски раздалось из угла, и класс снова взревел, залаял, замяукал и захрюкал. Кто-то, кажется, даже кукарекал.
— Мы… в общем, оборотни… — начал Локхарт, но тут Гойл мощным «И-и-го-го!», сделавшим бы честь ломовому жеребцу, заглушил окончание фразы.
— По десять баллов с факультета, — ледяным тоном произнесла МакГонаггал. — Зачинщиков безобразия — к директору! Немедленно!
Честно говоря, я даже обрадовалась. Лучше было сходить к Дамблдору вместе с Гарри, чем отпускать его одного…
У директора мы оказались втроем. Да-да, втроем! Я, Гарри и Гермиона. Честно говоря, я опешила, когда она заявила, что пойдет с нами. Потом подумала и решила: лишней она точно не будет — Грейнджер кого угодно заговорит насмерть!
— Мэри, — негромко сказал Гарри, когда мы поднимались по винтовой лестнице.
— Ну?
— Спасибо.
— За что?
— Ну вот за это… что мне не пришлось оборотня изображать.
— А сам ты отказаться не мог, что ли? Язык отсох? Да предложи он мне баньши сыграть, я бы его так послала… ну, — добавила я справедливости ради, — или бы так сыграла, чтобы он больше не просил!
Гарри тяжело вздохнул и понурился. Я прямо чувствовала, как от него исходят волны неуверенности, словно за него никогда в жизни никто не заступался даже по такому пустяковому поводу!
— А ты чего молчала? — спросила я Гермиону. — Нет, ну я понимаю, что ты от Локхарта тащишься, но ты с головой-то дружишь, в отличие от многих…
— Я сама не знаю, — потерянно проговорила она. — Он… ой, он такой классный! Но я не подумала, что Гарри может быть неприятно, он сам никогда не говорил, а мне казалось, что изображать нечисть очень забавно!
— Ну да, забавно, если сама вызвалась, но его-то никто не спрашивал, — фыркнула я. — Как вы там вообще выживаете, гриффиндорцы, с таким-то отношением к жизни? А ты… Вспомни обычную школу, там Гарри давно бы затравили за такое, да и тут хихикают по углам…
— Слизеринцы и хихикают, — буркнула Грейнджер.
— Ничего подобного. Они только пальцем у виска крутят. Им родители уже велели не слушать преподавателя, — выдала я наше маленькое ноу-хау. — А то и покалечиться недолго. Наверно, будут летом репетиторов нанимать… Но то чистокровные и полукровки, а что магглорожденным делать, ума не приложу!
Судя по нахмуренным бровям, Гермиона задумалась, а лестница тем временем почти дотащила нас до директорского кабинета.
— Гарри, — поспешно сказала я, — ты помалкивай. Виновата я, я спровоцировала класс, ясно?
— Но…
— Умолкни! Гермиона… Ну, ты, думаю, сообразишь, что сказать, правда?
— Безобразие! — выпалила она. — А я… я… Нет, он, конечно, красивый, но…
— Мы приехали, — оборвала я. — Ты перевари, что надумала, а пока я за всех отвечать буду, идет? И следи, чтоб Гарри вперед меня не лез, а то он как ляпнет…
Она кивнула и уставилась на Поттера с такой свирепостью, будто это он развенчал ее мечты о прекрасном Гилдерое Локхарте.
Директорский кабинет потряс меня… вернее, потряс бы меня, если бы мне было лет пять: мне тогда ужасно нравились всякие блестящие, жужжащие и мигающие штучки. Гермиона тут уже бывала, поэтому таращиться по сторонам не стала, а вот Гарри, хотя тоже наверняка встречался с директором наедине, завороженно уставился на красивую птицу в клетке. Ну да пускай таращится, лишь бы помалкивал…
— Дети-дети, — ласково произнес директор, отставив чашку чая. МакГонаггал поджала губы. — Учебный год еще, можно сказать, и не начался, а вы уже безобразничаете! Гарри, мальчик мой, скажи, что на тебя нашло? Тебе же всегда нравились уроки защиты!
— Я… — начал было он, но я дала Гермионе тычка, а та наступила Гарри на ногу с такой силой, что он моментально замолк.
— А почему вы обвиняете Гарри, сэр? — спросила я. — Если профессор МакГонаггал неверно донесла до вас информацию, то я поправлю: зачинщицей безобразия была я и только я.
МакГонаггал округлила глаза и явно подавила ругательство. Дамблдор погладил бороду и улыбнулся.
— Какая милая девочка… вылитая Лили! Такая же живая и непосредственная!
— Да, сэр, я очень похожа лицом на мать, — ответила я. — Все так говорят. Так что там с нашим хулиганством?
— Мисс Оук, скажите, что вас подвигло на подобный демарш? — ожила МакГонаггал. — До того вы вели себя исключительно примерно… если не считать нескольких стычек… И я уже молчу о поведении мисс Грейнджер!
Гермиона вспыхнула, но получила от меня еще один тычок и промолчала, хотя и с большим трудом.
— Мне надоело, что мистер Локхарт, — я сознательно не стала называть его профессором, — постоянно требует, чтобы мой брат изображал наглядное пособие. Если у него силенок не хватает наколдовать что-нибудь, пусть бы вызывал желающих или по списку вызывал! Но он все время тягает Гарри, чтоб тот ему то вампира изобразил, то зомби… Тут вообще преподавателей проверяют?
— Да! — вступила вдруг Гермиона. — Может, он извращенец? Такое бывает, я слышала от родителей! Вдруг Гарри ему… ой, ужас, что я говорю… Вдруг Гарри ему понравился… Ой! Ведь мистер Локхарт приглашал его на отработки! Гарри?! Он ничего тебе не сделал?!
Я взглядом поблагодарила Грейнджер: сыграла она изумительно, я бы не смогла лучше. Хотя, может, она и не играла.
— Нет, — буркнул братец. — Я только подписывал открытки для его поклонниц.
— Ничего себе отработочки! — возмутилась я. — У нас на уроках-то ничего не поймешь, а тут такое…
— Да, Мэри права, — вклинилась Гермиона, а когда она начинала говорить, остановить ее не представлялось возможным. — На уроках мы не изучаем ничего полезного! Я прочитала все книги мистера Локхарта и сперва посчитала его мастером своего дела, но теперь вижу, что это просто художественная литература! И как же мы должны учиться защите от Темных сил? Самоучителей я в библиотеке не нашла, мадам Пинс говорит, что таких нет и быть не могло… Вот чистокровных и полукровных, наверно, обучат родители, а что делать магглорожденным?!
— Мисс Грейнджер… — попытался перебить ее Дамблдор, но она уже вошла в раж, а я пожалела, что у меня нет попкорна. Все-таки Гермиона — ценное приобретение, что и говорить!
— Маме с папой профессор МакГонаггал сказала, что это лучшая волшебная школа, и я даже бросила обычную школу, — горько произнесла она, — а теперь оказывается, что одному из самых важных предметов нас учит не мастер своего дела, а писатель! Это ужасно!
