Рикэм-бо «Стерегущий берег» (СИ) - Кротков Антон Павлович

— Всё, он у нас в вилке! Акустические буйки голосят, как сигнализация в ювелирном магазине. Теперь серому не уйти!

— Принимаемся за дело — произнёс О'Дэлли, наблюдал за тем, как ударный вертолёт разворачивается для торпедной атаки. Но тут сидящий на правом кресле напарник в очередной раз выдал тревожную новость:

— Пеленг меняется, похоже, он резко поворачивает направо. Невероятная манёвренность!

— Совершенно верно, — подтвердил по радио командир второго вертолёта. — Он делает правый поворот. Это же манёвр уклонения!

— Неужели они слышит нас?! — не мог поверить в столь невероятные технические возможности русских подводников напарник О'Дэлли. Было от чего прийти в смятение, ведь их гидролокатор работал в пассивном режиме, то есть не излучая активных импульсов, которые могли бы выдать их присутствие, а лишь как бы прислушиваясь. Было непостижимо, как из-под воды можно узнать о присутствии охотников, которые не прощупывают толщу асдиком и не взбивают воду своими гребными винтами, а висят над поверхностью и просто слушают?! До сих пор в схожих ситуациях смерть к обнаруженным с воздуха в подводном положении экипажам субмарин всегда являлась абсолютно внезапно.

— Плевать мне на это! — прорычал командир винтокрылых охотников. — Что бы там ни было под нами, есть маневрирующая цель и у меня приказ уничтожить её. Поэтому считаем её подводной лодкой противника. Бери их на мушку, Чиф!

Имелся в виду захват и сопровождение цели в режиме активной гидролокации.

— Вас понял, командир, — деловито отозвался напарник. — Сейчас пеленг на контакт три-ноль-ноль, и быстро меняется справа налево. Но мы надёжно держим цель…

— Мы готовы, сэр — сообщили со второго вертолёта.

— Тогда вгони в него гарпун, Зак!

Было видно, как от второго вертолёта отделилась длинная металлическая сигара и под довольно острым углом вошла в воду, почти не произведя брызг.

— Приводнение нормальное, торпеда пошла!

Минута неизвестности, и надежда сменилась разочарованием.

— Мы промазали, Зак! Нам противостоит дьявольская хитрость и ловкость — с досадой сообщил в микрофон лётного шлема О'Дэлли и приказал немедленно пускать вторую торпеду:

— Только поставь её на максимальную глубину.

Вторая торпеда Mk-25 сорвалась с подвески ударного вертолёта и нырнула в море.

— Она догоняет! — ликующий голос вибрировал в наушниках. Судя по всему, торпеда действительно уверенно захватила цель и настигала её. На индикаторе локатора можно было наблюдать, какая драматическая картина разворачивается в сотнях метрах под океанской поверхностью: в последний момент противник попытался уйти резко влево, но торпеда приблизилась настолько близко, что уклониться от нее было невозможно.

— Попадание! Торпеда поразила цель! — закричал молодой напарник. Огромная шапка кипящей пены вырвалась на поверхность.

— Ну что ж, — пробормотал О'Дэлли. Он испытывал странное чувство — удовлетворения и недоумения. Смущало, что показания секундомера и гидролокатора не совсем совпадали. К тому же звуки, которые доносились из чрева моря, озадачивали его. Враг явно отказывался умирать. Лётчики услышали какой-то низкий вой, потом шипение, напоминающее продувание воздуха цистерн главного балласта, как бывает при экстренном всплытии подводной лодки. Но кроме дохлой рыбы на поверхности больше ничего не появилось. Последовала какофония разных загадочных звуков. Спустя несколько минут стало ясно, что контакт пытается уйти на восток, но постепенно шум стихал, но так будто, лодка сбавляет скорость.

— «Ищейка», это «убийца», что случилось? — запросил командир второй машины.

— Вы попали в него, но не потопили.

— Почему они уцелели? — не мог взять в толк напарник.

О'Дэлли пожал плечами, затем неуверенно ответил:

— У новых русских подлодок двойные корпуса, особенно прочный внутренний.

— Неужели 330 килограммов сверхмощной взрывчатки в боеголовке торпеды Mk-25 не хватило, чтобы она разломилась пополам? — пролепетал парень.

— Ничего, Чиф, у нас ещё остались гостинцы для неё.

О'Дэлли продолжил преследование, чтобы добить врага. Его охватило кровожадное чувство. Но оказалось, что сосед по кабине переживает прямо противоположную эмоцию.

— Ради бога босс, кого мы преследуем? — впервые за их совместную службу у этого крепкого парня явно не трусливого десятка похоже сдали нервы.

— Успокойся, сынок. Там под нами всего лишь машина. Правда, это чертовски хорошая машина. Я слышал про сверхсекретную русскую подлодку, которую за малошумность и малозаметность парни с морских охотников прозвали «Чёрной дырой». В надводном положении она идёт на дизелях, а вод водой винты крутятся с помощью электродвигателей, питаемых от аккумуляторов. Чтобы обмануть противника инженеры придали ей особую форму. А особое покрытие гасит все шумы. Кроме того, специальные устройства могут замаскировать работу её гребных валов под шум, издаваемый плавниками крупного морского животного — касатки или кита. Правда, лично я до сих пор считал эти рассказы легендами.

Напарник никак не отреагировал на этот рассказ. Он сидел в напряжённой позе, с лица его не сходила тревога.

— Да что с тобой, Чиф? Разве тебе не хочется потопить подводного шпиона и заслужить повышение, а может и награду? Я обязательно отмечу в рапорте твои умелые действия.

— Да, сэр, но разве вы не видите: что-то тут не так.

— Так что из этого? Штык в землю, перемирие? Позволить врагу затолкать выпущенные кишки обратно в брюхо и уползти в свои окопы зализывать раны. Нет, Чиф! Мы на войне.

Очень быстро они вновь оказались прямо над целью.

— Бросай глубинные бомбы, — велел коммандер напарнику.

На этот раз сомнения быть не могло: слившиеся в один грозный гул взрывы двух глубинных бомб не оставили противнику ни единого шанса. Прямо под вертолётом поднялся бугор воды, но без гребня пены. Взрыв произошёл на слишком большой глубине.

О'Дэлли перекрестился по-католически:

— Мир их праху. Эти парни были честными солдатами и не их вина, что политики послали их сюда.

Старый лётчик стащил с головы шлемофон и провёл пальцами сквозь редкие пряди седых волос. Кажа скальпа неприятно зудела. Он вспомнил, что в прошлый раз жена советовала ему пользоваться детской присыпкой для защиты кожи, а он по глупости отказался. Всё потому, что это противоречило образу мужественного летчика, который он себе когда-то создал собственным воображением и долго лелеял. Он привык воспринимать себя крутым парнем, но годы брали своё, и пора было привыкать к новому образу — лысеющего отставника и пенсионера с отнюдь не героическими проблемами со здоровьем навроде застарелого геморроя и радикулита…

Теперь вот голова зудела и чесалась. И даже когда они вернуться на базу и он примет душ, это не поможет, и ещё несколько дней придётся испытывать дискомфорт…

Впрочем, пока рано думать об этом, ведь работа ещё не закончено…

Вертолёт завис над подводной братской могилой, и О'Дэлли сообщил на базу:

— Цель уничтожена. Передайте моему механику, пусть готовит кисть и краску — рисовать победный знак на борту моей птички. Остаёмся пока на месте, будем ждать появления обломков и может быть спасшихся с лодки.

Но текли минуты, а на поверхности не появлялись даже пузыри. Масло тоже не растекалось. Не было слышно обычных в таких случаях шумов агонизирующего корабля.

Со второго вертолёта уже второй раз запрашивали:

— «Ищейка», это «убийца», конец работе? Возвращается на базу?

О'Дэлли озадаченно молчал. «А если снова промах? — спрашивал он себя. — То, что на индикаторе бортового локатора выглядело, как попадание, ещё ничего не означает. Отметка на экране — вещь весьма неточная. А с другой стороны заряд то сработал, и взрыв был. Тогда в кого же мы попали? Да мало ли… В этих водах за последние десять лет затонуло много крупных кораблей, и рельеф дна тут сложный — скалистый, а торпеда была настроена на максимальную глубину, могла и зацепить за что-то по ходу и взорваться».