Чисто Астро-Сказочная Афера (СИ) - Шевцова Наталья

— Он принялся шантажировать тебя, — понимающе кивнул Рауль. — Ну и что же он от тебя потребовал?

— Да, — кивнула ангелица. — Вернее, нет. Вернее, не совсем в этом дело, — замотала головой она. — В один из моих приездов в фамильный замок де Громейон, я случайно наткнулась на странный контракт. Имя демонессы Тьмы Нечестивой, с которой был заключен контракт, мне тогда ничего не сказало, но зато мне многое сказало то, что мой пра-пра-пра-прадед Альваид Растабан де Громейон…

— Альваид Растабан! — мысленно повторила я и также мысленно добавила: — Ну конечно же! Так вот, оказывается, почему наши поиски Альваида Растабана оказались не особенно исчерпывающими! Мы ни в том времени искали.

Я перевела взгляд на Рауля и поняла, что он думает о том же, о чём и я.

— …отдал свою душу и души всех первенцев рода де Громейон вплоть до восьмого колена, — продолжала между тем моя свекровь, — в обмен на проклятие вырождения рода де Ларуан. Само собой разумеется, я тут же хотела рассказать всё Георгу, но Эрман мне не позволил…

— Пригрозив рассказать о твоих внебрачных похождениях отцу, — мрачно закончил за мать сын.

— Да, — кивнула она. И выражение лица её при этих словах стало ещё мрачнее, чем у сына. По крайней мере, ореол света, очерчивающий контуры её тела, потух. — В тот момент Эрман ничем другим не мог мне пригрозить, ведь в нескольких метрах от меня, отделенные лишь пологом неслышимости, стояли и наблюдали за нами мои телохранители. Как вы понимаете, я не могла допустить того, чтобы моему мужу стало известно о моей неверности, и поэтому пообещала брату, что сохраню нашу семейную тайну. Про себя же я подумала, ведь не выродился же род де Ларуан за пятьсот лет, значит, нет особо большой проблемы, если Георг не узнает о том, что на его род наложено проклятие ещё какое-то время, достаточное для того, чтобы я нашла способ — заставить Эрмана молчать.

— Заставить Эрмана молчать? — переспросил Рауль, часто заморгав. И я его понимала. Ничего себе свет несущий ангел! — Ма-ама, что ты имеешь в виду?

— Проклятие беспамятства, — смущенно ответила ангелица. — Да, я собиралась полностью лишить своего брата памяти. Потому что не могла рисковать. И потому что брат мне, конечно, был дорог, но сын дороже, — и мать с вызовом посмотрела на сына. — Но Эрман слишком хорошо меня знал и потому решил проследить. Я как раз возвращалась от старой ведьмы-отшельницы, у которой купила запрещенное проклятие, когда Эрман и ещё несколько магов атаковали меня мистической бурей. Само собой разумеется, я была без эскорта телохранителей, которые сопровождали меня всегда и везде, куда бы я ни направилась. Я была сильным магом, — хмыкнула Фелисити, — поэтому против одного Эрмана я бы выстояла, но против пяти тоже далеко не самых слабых магов — у меня не было шансов.

Глава 25

Когда тишину слишком быстро наступившего утра разорвал барабанный бой, которому аккомпанировал скрип, визг и скрежет многострадальной двери моей избушки, я совершенно не удивилась.

Не удивилась, поскольку не сомневалась, что захватив пограничную крепость и не обнаружив в ней никого, в смысле, хоть сколько-нибудь разумного, а значит, полезного ему, Его Адовство обязательно заподозрит неладное. И как только он это неладное заподозрит, то первым делом он, естественно, вспомнит о своём информаторе, то есть, обо мне.

О том, что Его Адовство никого, кроме охранных духов в крепости не обнаружил, мы с Раулем узнали от Фелисити. И от неё же мы узнали, что хотя охранных духов в крепости по-прежнему хоть отбавляй, узнать хоть что-нибудь от них Сатана не сможет. Не сможет просто, потому что охранных духов в принципе нельзя допросить. Вернее, допросить-то их можно, а вот вразумительные ответы от них получить — совершенно невозможно.

— Ибо охранные духи, — объяснила нам ангелица. — Это тени, у которых отняли и воспоминания и их разумную суть. Это голодные псы, удерживаемые на цепи и разрывающие на куски любого, кто приблизится к их территории. Ими хотя и сложно, но возможно управлять, но вернуть им разум уже не сможет никто. Даже твоим планетятам, Диана, это оказалось не под силу. Вы ведь видели, что сделали с охранными духами воспоминания и эмоции…

— А что они с ними сделали? — хором спросили я и Рауль.

— Обратили тени в звёздную пыль, — улыбнулась Фелисити. — Ту самую звёздную пыль, из скоплений которой впоследствии рождаются новые звёзды.

Иначе говоря, узнать, что-либо от охранных теней у Его Адовства не было никакого шанса и потому ни свет, ни заря, он появился на пороге у меня.

Однако, если он рассчитывал, что от меня окажется больше толку чем от охранных заклинаний, то его ожидало жестокое разочарование. И не только оно.

Ещё и очень гостеприимный приём. И искренне разыгранное отчаяние, приправленное заламыванием рук к потолку и горькими слезами.

А как же! Моего любимого, моего дорогого супруга опять и снова увезли в неизвестном направлении! И что же мне теперь горемычной жене без мужа делать?! И как он (Сатана) мог меня так подвести?! Ведь он же мне обещал, что с моим благоверным ничего плохого не случится!

К слову, Рауль, как только разведка в лице Уша донесла, что к нашей избушке быстрыми темпами приближается неприятель, полез в печь. Нет, не прятаться, а телепортироваться! Потому что горнило печи было входом в тот самый портал, который вёл из моей горницы прямиком в опочивальню Яги Пантелеевны.

Его Адовство моё представление оценил настолько по достоинству, что тут же задумал очередную пакость. Хотя имелся также вариант, что пакость была навеяна не моим блестящим театральным представлением, а блестящим долгосрочным планированием Его Адовства.

— Дорогая моя, вы не представляете как прискорбно и горько мне осознавать, что я вас подвёл! — заломил Сатана руки к потолку. Добавьте к этому ещё и выражение жесточайшей муки на прекрасном лице и проникновенно-виноватые нотки в чарующем баритоне и вы поймете насколько великолепный Его гАдовство актер. — И здесь и сейчас я даю вам слово, что обязательно отыщу де Ларуана! Отыщу! Бездна мне свидетель! Ибо теперь это для меня — дело чести! — по мелькнувшей всего на мгновение ярости в его глазах и угрозе, прозвучавшей в его тоне, я поняла, что теперь небо и землю перевернёт, но отыщет. — А пока, как гарант моего обещания, примите вот это, — и он, взмахнув рукой и материализовав из воздуха потрясающей красоты колье, протянул мне его. — Это мой вам подарок в честь нашей помолвки, — губы моего фиктивного жениха растянулись в самодовольной улыбке.

— Благодарю, — решив, что если откажусь, то вызову неудовольствие, а то и подозрения, я протянула руку к колье.

— Но я надеялся, что вы позволите мне надеть его на вас прямо сейчас, — одарил он меня очаровательно-застенчивой улыбкой. Однако в тоне его при этом звучали настойчиво-безапелляционные нотки

— Но мой наряд он несколько не соответствует такому роскошному украшению, — столь же очаровательно-застенчиво улыбнулась я.

— Но я настаиваю, — и Его Адовство таки настаивал. Бархатистость и мягкость его голоса была бархатистостью и мягкостью чехла, в котором хранились бриллианты, которыми, как известно, стальные клинки в порошок можно растереть. — А иначе обижусь, — и он, не поверите, надул губки, словно обиженный ребёнок. — И решу, что раз вы не доверяете мне, то и я тоже не могу вам доверять.

Я знала, что с колье, что-то определенно нечисто, но откажись я его принять, тем самым вызвала бы сильнейшие подозрения у Его Адовства. А так был шанс, что он расслабится и не будет более ожидать от меня подвоха. К тому же я верила, что что-нибудь обязательно придумаю и избавлюсь от ошейника в кратчайшие сроки.

— Хорошо, — кивнула я. — Значит, вы хотите, чтобы я вам доверяла? Тогда ответь мне честно на один вопрос, что с ним не так? С вашим ожерельем?

— Абсолютно, ничего, — расплылся в улыбке Его Адовство. — Кроме того, что благодаря этому чудесному украшению, — он любовно погладил сверкающие драгоценные камни предназначенного мне ошейника, — я всегда смогу найти свою невесту.