Павел Амнуэль - Что там, за дверью?
— Вот это точность! — воскликнул Мейсон. — Они даже меня посчитали? И Джессику? Или Джессика еще не родилась? Когда напечатана эта книга? В 1984-м? Всего четыре года назад, подумать только! Послушай, — продолжал он в большом возбуждении, — так, значит, на моем участке действительно стоял самый настоящий средневековый замок! Какого черта его разрушили?
— Да он сам, как я понимаю, начал разваливаться, — пожал плечами Арч, — вот новый хозяин и решил… А что, ты обнаружил на своем поле развалины? По идее, там ничего не должно было остаться, археологи работали, кажется, перед Второй мировой…
— Нет, — покачал головой Мейсон. Он не собирался рассказывать приятелю, с каким странным явлением столкнулся нынешней ночью. Идеей, пришедшей ему в голову, он тоже не намерен был делиться ни с кем, а потому ограничился словами: — Я, понимаешь, хочу построить гараж для сельхозтехники, которую сдают мне в ремонт, и вот подумал: а не сделать ли его в форме старинного замка? Тем более если там уже был…
Арч посмотрел на приятеля внимательным взглядом. Идея Мейсона даже для него, гуманитария, ничего не понимавшего ни в пшенице, ни в строительстве, выглядела по меньшей мере нелепой, но Арчу были известны и другие, столь же нелепые идеи приятеля: в десятом классе Джош, к примеру, отправился зимой на Пеннины, чтобы посмотреть на снежного человека, о котором писали тогда все газеты и даже «Санди таймс». Его, конечно, отговаривали, но спорить с Джошем, что-то для себя решившим, было все равно, что останавливать руками мчащийся на полной скорости состав. Пошел, отморозил ноги, видел несколько зайцев и какую-то убегавшую от него фигуру. Возможно, это был медведь или просто шакал, но, когда Джоша нашли и вернули домой, он утверждал, что снежный человек действительно обитает в диких лесах на склонах Пеннинских гор. Другой случай произошел, когда Джош вознамерился засеять весь оставшийся ему от родителей участок земли каким-то новым сортом пшеницы, об урожайности которого ходили легенды. Почти весь урожай погиб в то дождливое лето семьдесят девятого года, и Джош едва не пошел по миру вместе с женой Оливией и Джессикой, которая тогда была совсем малышкой. За несколько последующих лет Джош, однако, вернул себе потерянное, построил мастерскую по ремонту сельхозтехники, от чего имел немалый доход. Неужели сейчас ему опять вожжа попала под хвост? Гараж в форме старинного замка… Впрочем, почему нет?
— Надеюсь, — сказал Арч, — ты не станешь строить полную копию? Ну там, бойницы, крепостная стена, ров с водой…
— Нет, конечно, — снисходительно отозвался Мейсон, — спасибо, Арч. Я знал, что ты найдешь для меня все, что нужно.
— Если ты подождешь, — предложил Арч, — то, когда закончатся уроки, мы могли бы вместе пообедать и поговорить о жизни. Давно не общались, верно?
— Извини, — с сожалением сказал Мейсон, — у меня много дел в Манчестере, а к вечеру я должен вернуться домой. Когда я остаюсь ночевать в городе, то не могу заснуть — отвратительный здесь у вас воздух, просто дрянь.
На самом деле он непременно хотел быть на опушке ровно в полночь, когда придет Кэтти. Она непременно придет, Мейсон был в этом уверен так же, как в том, что луна взойдет сегодня почти на час позже. Вот только… Дочерей графа Бакстера звали Катерина и Эвелин. Не Кэйтлин. И ничего в книге не сказано о том, что кого-то из них убили в юном возрасте. Возможно, не о них речь, а о дочерях следующего владельца, как его… Барон Лесли. Тоже, наверно, известный дворянский род.
Подумать только, развалить на камни старинный замок только потому, что земля стала нужна для охоты? На кого? В здешних лесах даже зайцы давно не водятся. Странный народ — предки. Очень странный.
Строительные подрядчики оказались народом не менее странным. Мейсон вот уже лет десять имел дело с фирмой «Барч и сыновья», к ним он и зашел после разговора с Арчем. Барч-старший, как всегда, отсутствовал, а Барч-младший по имени Сэм к предложению Мейсона отнесся так, будто речь шла о самой странной причуде, с какой ему приходилось иметь дело за всю свою жизнь. Не став спорить с постоянным клиентом, он выложил перед Мейсоном с десяток проектов, ни один из которых даже отдаленно не был похож на замок, но все представляли собой типичные сараи с разного рода приспособлениями.
— Нет, — сказал Мейсон, окинув чертежи пренебрежительным взглядом. — Мне нужно совсем не это.
— Но для комбайнов и…
— Комбайны постоят под навесом, — отрезал Мейсон. — А мне нужен…
К соглашению пришли перед самым ленчем, Мейсон отказался отобедать вместе с Барчем-младшим и пообещал вернуться к четырем часам, когда будут готовы необходимые документы. Набросок фасада Мейсон начертил на листе бумаги собственноручно и попросил привлечь к проектированию лучшего архитектора фирмы.
Он предполагал, конечно, что цену Барч завысит, и собирался еще долго спорить, но все оказалось как нельзя лучше — не желая терять клиента, пусть и экстравагантного, Сэм ошарашил вернувшегося в четыре Мейсона, показав ему рисунок не только фасада, но и почти всех внутренних помещений: холла, спальни, кабинета и оружейного зала на втором этаже. Если взять дешевый камень, а там, где можно, вообще обойтись текстолитом…
— Вряд ли, Джош, ты получишь у кого-нибудь другого более низкую цену, — объявил Барч-младший.
— Я подумаю, — сказал Мейсон, пообещав сообщить, когда примет решение, но даже по его манере поведения Сэм мог судить, что клиент все уже решил и в ближайшие дни явится для подписания договора.
— Если мы договоримся, — спросил Мейсон, пожимая Барчу-младшему руку, — сколько тебе понадобится времени, чтобы закончить строительство?
Барч поднял глаза к потолку, пожевал губами и сообщил:
— Месяц займет проектирование, месяца четыре-три… — поправился он, увидев кислое выражение на лице Мейсона, — к ноябрю, если не сложатся форсмажорные обстоятельства…
Бедная Кэтти… Выдержит ли она столько времени? Не скажется ли пребывание на свежем, а очень скоро — холодном и влажном — воздухе на ее наверняка не очень крепком здоровье? Может, она… нет, даже думать об этом Мейсон не хотел. Он покинул офис в угнетенном состоянии духа, но в полной уверенности, что никто, кроме Барчей, не выполнит этот заказ не только в четыре, но даже в шесть или восемь месяцев.
Ночью, дождавшись, когда Оливия заснет, Мейсон тихо оделся и отправился в поле, почти уверенный в том, что Кэтти появится в положенное время… должна появиться… если не появится, то пропади оно все пропадом…
Мейсон так и не признался себе, что с первого, можно сказать, взгляда влюбился в призрак, в тень, в несуществующее, потустороннее, в девушку, которую он не мог не только обнять, но даже руки которой не мог коснуться, чтобы ощутить ее ответное пожатие.
