Дело о фамильном проклятии (СИ) - Куницына Лариса
— О, Дамьен, мальчик мой! — кинулась она к молодому рыцарю, и Марк не мог сдержать удивления, потому что эта дама была одного с ним возраста. — Ты всё же приехал! Я так рада, насколько можно радоваться в столь печальной ситуации, а это…
Она заметила его спутников и с удивлением взглянула на них.
— Это граф де Лорм, матушка, — поспешно проговорил Дамьен. — Простите, ваше сиятельство, это моя мачеха, баронесса де Олонд.
— Извините нас за столь позднее вторжение, ваша светлость, — церемонно поклонился Марк, разглядывая баронессу, а она уже заметила Джин Хо и изумлённо смотрела на него. Должно быть, его облик показался ей необычным. — Это мой друг, господин Хуан, — пояснил граф и обернулся назад. — А это мои оруженосцы Шарль Дарси и Эдам Аларед. Надеюсь, вы окажете нам гостеприимство.
— Это честь для нас, ваше сиятельство, — заверила она, присев в поклоне, и повернулась к Лафару, после чего кинулась уже к нему. — Андре, ты тоже приехал поддержать нас в этот нелёгкий час…
— Я вижу в этом свой долг соседа и друга, ваша светлость, — ответил он сдержанно.
— К чему церемонии? Разве ты не звал меня Арабеллой? Впрочем, о чём я?.. — она рассеянно осмотрелась. — Конечно, я пойду на кухню и велю готовить ужин. Вы наверно устали и проголодались с дороги. Дамьен, я уже послала сообщить отцу, что ты приехал. Ему тяжело спускаться с лестницы, так что он поприветствует вас в зале.
И она ушла, унося с собой пряный аромат духов, в которых Марк узнал мандарин с нотами корицы и перца. Дамьен тем временем пригласил гостей наверх и Марк первым поднялся по широкой каменной лестнице.
Барон де Олонд ждал их в оружейном зале, холодном и довольно мрачном, увешанном по стенам старинным оружием, в том числе алкорским, видимо, добытым его предками в сражениях в качестве трофеев. Это был высокий, немного сгорбленный старик с седыми, растрёпанными волосами. Он зябко кутался в старый клетчатый плед и опирался на массивную трость, а его изборождённое морщинами лицом имело землистый оттенок. Увидев среди вошедших графа де Лорма, он попытался поклониться, но наконечник его трости беспомощно чиркнул по каменным плитам пола, и Марк поспешил остановить его.
— Не нужно церемоний, господин барон, — учтиво произнёс он. — Я явился к вам незваным гостем в поздний час, и мне следует просить у вас прощения за такую бестактность.
— О чём вы, ваше сиятельство! — затряс головой старик. — Вы — внук и наследник моего господина и благодетеля маркиза де Лианкура. Де Олонды веками преданно служили вашей семье, и мой сын продолжает эту традицию, в меру сил служа вам. Для меня честь принимать вас в моём жалком доме, когда бы и с какой целью вы не явились!
— Благодарю, ваша светлость, — кивнул Марк. — От вашего сына я узнал о постигших вас несчастьях, а так же о том, что вы ищите покупателя на свой рудник. Я прибыл, чтоб выразить вам свою поддержку, а заодно узнать побольше о руднике, который вы намерены продать. Может, я смогу предложить вам достойную цену за него.
— Вот как… — слегка растерялся барон, взглянув на сына. — Я уже не могу управлять рудником, он теперь тяжёлым бременем ложится на мою казну, а мой сын… Дамьена привлекает военная служба, у него нет времени заниматься делами. Потому я решил продать его. Вот только ко мне уже явились два покупателя.
— Что за беда! — воскликнул Джин Хо, который тем временем со скучающим видом рассматривал портрет высокого закованного в латы рыцаря на стене. — Было два, станет три. Проведём аукцион, пусть его получит тот, кто даст больше. Если конечно рудник того стоит.
— А вы?.. — пробормотал барон, подслеповато глядя на заносчивого рыжего юношу в красивом камзоле.
— Это господин Хуан, друг его сиятельства, — поспешно пояснил капитан Лафар.
— А, это ты Андре, — улыбнулся барон. — Я рад, что ты приехал. Сколько несчастий свалилось на нашу голову. Сперва пропала Жаклин, а теперь мы теряем Жильбера. Дела пришли в упадок, и я не так долго задержусь на этом свете.
— Не говорите так, отец! — воскликнул Дамьен, со слезами глядя на барона. — Это всё разрывает мне сердце. Я желаю вам и матушке долгих и счастливых лет жизни, и готов окружить вас заботой, если его сиятельство позволит мне оставить службу.
— Обсудим это позже, — остановил его Марк, догадываясь, что это заявление не более чем минутный порыв молодого человека, потрясённого видом своего старого и больного отца. — Как и покупку рудника. Пока же мне хотелось бы умыться и снять плащ, промокший под дождём!
— Конечно, — старик беспомощно огляделся. — Где же они все? Арабелла, Сюркуф? Где Симон, где этот мальчишка?
— Не волнуйтесь, отец, я сам провожу его сиятельство в покои и распоряжусь, чтоб ему принесли всё необходимое, — проговорил Дамьен, с нестерпимой жалостью глядя на несчастного старика.
— Да, мой мальчик, — с некоторым облегчением закивал тот. — Проводи господина графа в покои короля Франциска. Там наверно промозгло, так что пусть затопят камин, — он виновато взглянул на Марка. — В доме осталось не так много слуг, но мы постараемся принять вас как можно лучше, ваше сиятельство. Андре, ты знаешь, где твоя комната, а молодых господ… — он перевёл взгляд на Джин Хо, но тот перебил его:
— Марк, я буду жить с тобой! — этот возглас привёл в изумление всех, включая барона, и лис, заметив мрачное выражение на лице своего друга, уточнил: — Я имею в виду, я хочу жить поближе к тебе. Сам подумай, тут так мрачно и страшно, и я, нежный, утончённый и беспомощный в житейских делах юноша боюсь остаться без защиты моего покровителя.
— В покоях есть гардеробная, где стоит кушетка, — несколько раздражённо сообщил Дамьен, которому показалось, что выходка этого наглого мальчишки бросает тень на его сеньора.
— О, кушетка в гардеробной — это прекрасно! — к всеобщему удивлению обрадовался лис. — Здесь мало слуг, Марк, и если тебе что-то понадобится…
— У его сиятельства есть мы, — напомнил Эдам.
— Вы можете устроиться на коврике у дверей, — огрызнулся Джин Хо.
— Хватит, — остановил их Марк. — Проводите меня, кавалер, — и, кивнув Дамьену, направился к двери.
На ходу он тоже бросил взгляд на парадный портрет рыцаря, который ещё недавно рассматривал лис, и оценил как талант художника, так и достоинства его модели.
— Простите меня и моего бедного отца, — говорил молодой рыцарь, провожая Марка в его апартаменты. — Я сам не ожидал такого. Я уже полгода не был дома, и просто в отчаянии оттого, как всё здесь изменилось. Вы видели портрет отца в зале, ещё недавно он был таким, высоким и сильным, любил охоту и почти до сорока лет участвовал в турнирах. Ведь ему всего пятьдесят лет! Наш замок раньше был наполнен смехом и музыкой, мы принимали гостей. А покои короля Франциска называются так, потому что дед нашего государя дважды останавливался в них по пути на юг. Здесь было множество слуг, которые спешили исполнить все наши пожелания, а теперь…
— Не извиняйтесь, кавалер, — остановил его Марк. — Всё это не ваша вина. Я привык к тяготам военной жизни, так что наличие крыши над головой и сытного ужина достаточно для того, чтоб я был вполне удовлетворён жизнью.
— Но как всё могло так измениться за какие-то полгода? — пробормотал себе под нос Дамьен и вдруг встрепенулся. Навстречу ему шёл невысокий худенький юноша в камзоле из зелёного узорчатого сукна. — Симон, вот ты где! Батюшка ищет тебя, — и, пресекая его приветствия и извинения, распорядился: — Сперва отведи господ оруженосцев его сиятельства графа де Лорма в синюю спальню. Мы могли бы предоставить вам отдельные комнаты, но протопить на ночь одну легче, чем две.
— Ничего, мы прекрасно уживаемся вдвоём, кавалер, — успокоил его Шарль и взглянул на юношу.
Тот поспешно поклонился и представился как Симон де Фулле, оруженосец барона де Олонда. Эдам благосклонно кивнул ему и, прежде чем отправиться за своим провожатым, обменялся с Марком взглядами, в которых был скрыт только им двоим понятный смысл.
Покои короля Франциска были неплохи, хотя так же мрачны, как и весь замок. Стены здесь были покрыты тёмными дубовыми панелями, большой камин украшен причудливой резьбой, но добротная и при этом красивая мебель была покрыта слоем пыли, а на полу лежал сероватый ковёр, на котором проглядывал какой-то узор. В дальнем углу стояла высокая кровать с балдахином, закрытая пологом. Растерянно осмотревшись по сторонам, Дамьен снова начал оправдываться и извиняться и обещал немедля прислать слуг, чтоб они навели здесь порядок, постелили свежее бельё и затопили камин.
