Анна Игнатенко - The smart, the stupid and the dead
Повисла пауза. Нетерпеливый вестник принялся сворачивать свиток, шериф успел буркнуть что-то вроде «еще поговорим!» и письмо закончилось.
— Вильгельмина пропала! — Антуан отчаянно тряс меня за плечо. — Вильгельмина пропала!
— Как пропала? — я попытался сесть.
— Не знаю. Сказала, что хочет искупаться, пока вы спите, и пропала.
Я посмотрел на воду и застонал. Демоны ее возьми! Искупаться. В звездную ночь на Болоте. И в каких мирах ее теперь искать?!
Болото — не граница. Но, если светят звезды, то вода Болота становится границей. Когда-то именно так к нам пришли первые эльфы — сквозь звездную воду. Именно так ушел однажды шериф. Именно в такие ночи контрабандисты могут попробовать обойти таможенные законы.
Теперь вот Вильгельмина. Искупалась.
А нам теперь предстояло решить, кого искать — девушку или Корону.
Как легко догадаться, страшный и ужасный артефакт мгновенно отошел на задний план. Я даже позавидовал такой семейной привязанности. За меня так разве что шериф бы встал. Если б вспомнил вовремя, как меня зовут.
— О чем вы разговаривали, пока я спал?
— О лени. О том, что люди все время придумывают, как облегчить себе жизнь.
Я важно кивнул. Ни хрена непонятно, какие из этого вырисовываются маячки. Лень. В каких мирах есть лень? Или, может, в каких ее нет?..
— А как люди облегчают себе жизнь?
Антуан всхлипнул:
— Ножи придумали, пистолеты, лекарства всякие.
— Еще? — маячков не добавилось.
Юноша выдохся и почти плакал:
— Еще она говорила, что не понимает, как можно оседлать мамонта! И что динозавры — самые лучшие создания на свете и вот бы они были разумными!
Ох! Когда думаешь, что все уже плохо, внезапно оказывается что все намного хуже! Потому что мир с разумными динозаврами существовал. И дорога в него открывалась очень и очень просто. Вот только людям там весьма редко радовались.
— Господин Император, посветите, пожалуйста.
Облачко послушно опустилась ко мне на плечо. Я раскрыл пакет с документами. Со всеми документами, положенными помощнику шерифа.
Итак, что я могу, там, за границей Диноволд? Могу сопровождать к ним приговоренных преступников — тюрем у хвостатых очень много. Могу возвращать украденное, но что-то не припомню, чтобы кто-то смог что-то у динозавров украсть и сбежать. Могу искать случайно забредших людей — при наличии заявления этих людей, что они потерялись. Как это возможно? Никто не знает. Но без заявления взрослого человека я не могу его искать! Взрослого. А если…
— Антуан, сколько Вильгельмине лет?
— Двадцать.
Многовато. Но, если вспомнить о странном происхождении девушки, и том, что серафиды считаются эльфами, то может, к ней применимы все законы эльфов?
— Антуан, тебе придется остаться одному. Постарайся остаться на месте. Господин Император, вы со мной.
Я решительно шагнул в воду. Призрак скользил рядом.
* * *— Младенца?! От вас сбежал младенец? С внешностью человеческой девушки? — работники пограничной службы Диноволда никогда не отличались понятливостью.
— Да. Младенец двадцати лет, потомок человека и серафида, выглядит, как…
— Это я уже слышал. Кто такие серафиды? — в голосе служащего я услышал сомнение и слегка успокоился. Перед тем как войти в кабинет, я попросил Вильгельма очень захотеть быть. Так, как никогда не хотел.
И, если верить шерифу, сейчас в окружающую реальность проникало знание о серафидах.
— Разновидность эльфов. Крылатая. Живет минимум в двух мирах. Представители народности, одно время бывшей императорами Атлантиды.
— И почему вы считаете, что ваш ребенок отправился к нам?
Ребенок — это хорошо. Это уж о-го-го! По сравнению со взрослым человеком, на поиски которого у меня нет никаких прав.
— Неразумный младенец наслушался сказок о разумных динозаврах и захотел познакомиться…
Служащий захохотал. Я вежливо улыбнулся. Не люблю холоднокровных. Особенно недоверчивых и злых. Впрочем, других динозавров не бывает.
— Ладно, — отсмеявшийся пограничник занес печать над бумагами, — но как вы собираетесь искать своего младенца? Если она хорошо передвигается и производит впечатление взрослой, то даже не знаю, где ее искать!
Да, уж, конечно, ты не знаешь. Кто бы объяснил этим животным, что врать — нехорошо!
— У меня есть некоторое количество соответствующего генетического материала. Господин Император, разрешите?
В облачке что-то звякнуло, и кость серафида оказалась у меня в руках. Пограничник нервно сглотнул.
Динозавры не признают существования послежизни. По каким-то причинам эльфы отказали им в этом виде посмертия, так что в Диноволде постановили считать, что все живые покойники — обман и должны быть разоблачены и закопаны. Вот только это не самый правильный способ обращения с мертвыми. Будучи закопанными против своей воли, они могут создать проблемы. И создают, не стесняются.
После срытой на корню городской стены правительство Диноволда решило, что некоторые вещи лучше вообще не замечать. Так что все время нашего разговора пограничник делал вид, что я пришел к нему один. Но кость ему пришлось взять.
— Ддда. Это выход. Это поможет найти вашего… младенца, — заикающийся динозавр вдруг очень захотел, чтобы мы ушли.
Я удовлетворенно кивнул:
— Спасибо. Когда нам зайти?
— Ззавтра?
Вильгельм прокашлялся.
— Понимаете, у нас дела, а Вильгельмина такая непоседа…
— Сегодня! Вечером! Приходите!
Мы откланялись.
— Нет, они не едят людей. И не занимаются с ними сексом, — второй раз за неделю я обедал в обществе призрака. — Они их разглядывают.
— Что, прости? — на этом столе не было цветов, так что облачко Императора расположилось на месте второго прибора.
— Разглядывают. Как в зоопарке. Или в цирке уродов. Ужасаются и поражаются. Экскурсии проводят.
Мне показалось, что призрак разочаровался. Спасение жизни юной наследницы превратилось в плохую шутку. Но я еще не закончил.
— Забирают всю одежду. Плохо кормят. Хорошее содержание только в частных зоопарках. Думаю, Вильгельмина где-то там.
— А выглядят такими… цивилизованными.
Я пожал плечами:
— Может, и цивилизованные. В рамках своего мира. А из-за границы они ждут только плохого.
Призрак приподнялся над столом и деликатно понюхал блюдо, принесенное официантом.
— А эти зоопарки? Что такое зоопарки?
Я даже перестал есть.
— Ты никогда не был в зоопарке?
— Не знаю. Слово незнакомое.
