Мартин Скотт - Фракс и пляска смерти
— Конечно, смогу, — ответила Макри. — Я уже закончила подготовку. Но, как я уже говорила, мне придется встать и выступить перед всем классом. Я ужасно этого боюсь.
Пока мы влезали в карету Лисутариды, Макри продолжала ныть.
Итак, одна проблема решена. Более или менее. Оставалось решить еще две: найти волшебную подвеску и разобраться с обвинением Фракса в трусости. Я никак не мог сосредоточиться. Я был зол на эту Лисутариду, с позволения сказать Властительницу Небес, за то, что она отказывалась пригласить меня на бал-маскарад. Впрочем, этого следовало ожидать. Черная неблагодарность и полное падение нравов давно стали отличительной чертой аристократов Турая. Супружеская неверность. «Диво». Продажность. Разврат в самом гнусном его проявлении. Честному труженику вроде меня следует подальше держаться от этой клоаки мерзости.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
В «Секире мщения» меня ждали предписание явиться к консулу и записка от Хормона Полуэльфа с просьбой о встрече. Я выбросил оба послания в мусорную корзину и отправился вниз выпить пива. За стойкой бара находилась Дандильон Одуванчик, что уже само по себе выводило из себя. Гурд по-прежнему выглядел несчастным, как ниожская шлюха. Еды никакой не было, а банда докеров жаждала узнать, были ли сегодня трупы. И если были, то сколько. Распахнулась входная дверь, и в таверну вошел правительственный чиновник в тоге. За первым чиновником тут же последовал второй — и тоже в тоге. В руках у каждого находился свиток.
В последнее время тоги то и дело появляются в «Секире мщения». Когда-то и я носил этот наряд. Я тогда занимал официальный пост при дворе. Тога — одежда весьма дорогая и страшно неудобная, зато она всем сразу говорит, что вы не принадлежите к тем жалким типам, которые честным трудом зарабатывают себе на жизнь.
— Глава дворцовой стражи Риттий требует, чтобы вы, Фракс, незамедлительно явились к нему обсудить важное государственное дело, — заявил первый чиновник.
— Лицензионный комитет сената пришел к решению, что вы своими действиями нарушаете законы, запретил вам заниматься детективной деятельностью и требует, чтобы вы явились... — начал второй.
— Немедленно отправляюсь, — заверил я, прикончил одним большим глотком пиво и добавил: — Вот только сменю сапоги.
У меня всего одна пара сапог, но чиновники этого не знают. Поднявшись к себе, я сразу направился к дверям, выходящим на внешнюю лестницу, задержавшись лишь на мгновение, чтобы пробормотать простенький заговор Замыкания. Убедившись, что дверь заперта, я сбежал вниз.
Противоборствующие торговцы уже переходили к обмену ударами. Использовав свое превосходство в весе, я разбросал их в разные стороны и быстро двинулся туда, где меня не ждут предписания явиться, запросы или иные инструменты государственной власти. Одним словом, я шагал куда глаза глядят.
Ситуация начала приобретать катастрофический характер. Я оставил все надежды благополучно завершить расследование. Мне было совершенно ясно, что с Лисутариды сорвут маску на ее же маскараде, явив миру личину некомпетентной наркоманки, не сумевшей сберечь подвеску и поставившей под угрозу само существование нашего государства. После этого последует арест всех связанных с пропажей кулона лиц, а значит, и мой тоже. Меня обвинят в недонесении о преступлении, препятствии действиям властей, обмане консула, неповиновении решениям сената и еще в целой куче самых разных преступлений. Даже заявление об особом характере отношений между детективом и клиентом будет в данном случае выглядеть весьма неубедительно, во-первых, потому, что речь идет о преступлениях, граничащих с государственной изменой, и, во-вторых, в силу того обстоятельства, что действие моей лицензии приостановлено, а значит, я не могу официально заявлять, что являюсь детективом. Таким образом, меня ждет корабль-тюрьма. Да и то в лучшем случае. Скорее всего я окажусь на каторжной галере.
Я напрягал мозги, стараясь придумать выход из этого вшивого положения, как вдруг передо мной из пыли мостовой возникло дерево и зашелестело золотыми листьями. Очень милая картинка, но в то же время крайне неуместная. Совсем не дело, когда чудеса происходят посередине улицы Совершенства и именно в тот момент, когда я пытаюсь сосредоточиться. Хотя дерево действительно выглядело весьма привлекательно, никто из прохожих его появлению не обрадовался. Совсем напротив, часть тех, кто оказался рядом с мной, начали что-то бормотать о неизбежной гибели города, а самые впечатлительные принялись завывать и преклонять колена, дабы вознести молитву о спасении.
У меня по части чудес был достаточно богатый опыт. Мне не раз пришлось побывать в магическом пространстве, куда имеют доступ лишь существа, владеющие волшебным даром. Магическое пространство — это своего рода параллельное измерение, где предметы постоянно то появляются, то исчезают. Я не возражал, когда это были цветочки или единороги. Но когда я находился там в последний раз, прямо передо мной начал извергаться вулкан, и мне с трудом удалось унести ноги. Если магическое пространство каким-то образом прорывается в Турай (в принципе это невозможно, но иного объяснения я найти не могу), то это действительно означает гибель нашего города. И чем больше я думал об этом, тем сильнее начинал опасаться, что это может привести к разрушению всего нашего мира. Дерево исчезло так же быстро, как и появилось. Утешив себя мыслями о том, что Гильдия чародеев принимает меры в связи с этими явлениями, я вернулся к собственным проблемам.
Можно пойти к Калию и рассказать ему все, что мне известно. Но не исключено, что я уже опоздал. Как только Калий поймет, что я более недели знаю о пропаже кулона, он обрушится на меня, словно скверное заклятие. Меня передадут в лапы дворцовой стражи, и Риттий будет плясать от счастья, помещая меня в кутузку. Поэтому о правдивом рассказе не могло быть и речи. Но и молчание, к сожалению, не сулило радужных надежд. Завтра во время бала все так или иначе станет известно властям.
Интересно, думал я, что будет, если я точно узнаю, при каких обстоятельствах пропал кулон. Нельзя исключать, что эти сведения окажутся очень полезными. Лисутарида последовательно запрещала заниматься мне расследованием момента пропажи, особо подчеркивая, что значение имеет лишь возвращение кулона. Если я сообщу консулу все обстоятельства кражи и скажу, кто и как украл драгоценный амулет, то мне, возможно, удастся выторговать себе более мягкий приговор. Но тогда мне придется действовать против правил. Я пойду против прямого требования своего клиента. Хотя план этот тоже, мягко говоря, никуда не годился, я все же решил оставить его в резерве.
