Павел Багряк - Фирма приключений. Научно-фантастический роман
Главари углубились в чтение. Наконец Гауснер сказал:
— Ну, Барроу — мой. Он не в счет, вы его сами знаете. А вот этот, который часто напевал «Ущипни меня, козочка!», похоже, Осборн… Милован Осборн, да.
— А Карне, — добавил Фрез, — это, без сомнения, малыш Пакетбот, который глотал виски только из стаканов… И шепелявый вовсе не Жак Бартон, как у вас написано, а, похоже, мой Жак Клейн. В слове «шалаш» он делал несколько «ф»: фалаф!
— Могу, вероятно, добавить Сомерса, — заметил спокойно Гауснер. — У меня был один мальчик, который до такой степени ненавидел кошек, что его рвало, извините за выражение, когда они его касались. В списке он значится под номером девять… И, кажется, ваш Пуа — не Пуа, а Куин, который носил кличку Артист, он действительно не без способностей и умел перевоплощаться…
— Все ясно! — сверкнув рысьими глазами, вдруг воскликнул Фрез. — Он, наверное, и убрал моего Эллери, представившись коммивояжером, продающим порнографические кассетные фильмы, а мой дурак клюнул!
— Чтобы убрать Эллери, — веско возразил Гауснер, — не надо перевоплощаться: он такой идиот!
— Идиот?! Тогда как ему удалось увести у ваших людей из-под носа целый пульман с гашишем? — Фрез оглянулся на Гарда и вдруг рассмеялся: — Конечно, мы шутим, комиссар, надеюсь, вы это понимаете? Не правда ли, коллега?
— Шутим, шутим, — вяло подтвердил Гауснер.
— Не отвлекайтесь от дела, — сказал Гард. — Я все понимаю правильно.
Через некоторое время, сведя «сальдо» и «бульдо», они пришли к выводу, что шестеро оставшихся в живых — это Джон Валонте, Филипп Леруа, Билл Райт, Фредерик Грель, Мишель Асани и Аль Почино. Был бы и седьмой, Хосе Тарделли, но именно его угораздило встретиться с Ивоном Фрезом после воскрешения из мертвых. Отличительными признаками этой шестерки Гауснер и Фрез занимались ровно минуту, после чего против их фамилий в списке появились необходимые слова. Когда с «признаками» было покончено. Гард сказал:
— Вы можете бросить своих людей на розыск? Обладаете такой возможностью?
— Обладать-то обладаем, — не сразу ответил Гауснер, по-бульдожьи глядя на комиссара, — но, во-первых, не всех. Дела! Во-вторых, будет ли эффект? Мой Леруа, например, вечно околачивается на бегах, он и теперь туда ходит, не сомневаюсь. Но уже с другой, как вы говорите, физиономией. Как его узнать? Правда, он еще курил трубку, но сколько человек на трибуне с трубками в зубах? Десять? Сорок? Сто?
— Если бы у всех «трубочников» проверить пальцы! — мечтательно сказал Фрез. — Розовые подушки? Да курит трубку? Да на бегах? Гауснер, он и есть ваш Леруа, чего тут гадать!
— Кроме того, — добавил Гард, — можно проверить их старые связи: родственников — родителей, детей, жен… Откровенно признаться, я не понимаю двух вещей. Почему вы их не искали сами и почему они не возвращались к вам, пусть даже в другом обличье?
Фрез с Гауснером вновь переглянулись.
— Между нами, комиссар? — сказал Фрез и, получив молчаливый кивок Гарда, продолжил: — Если мой человек исчезает хотя бы на сутки и я не знаю, где он был эти двадцать четыре часа и чем занимался, возвращаться ему уже нет смысла. Ко мне.
— А если вы его случайно встречаете?
— Тогда он так же «случайно» уходит туда, куда ушел Тарделли. Мы такого не любим, комиссар. Исчезновение пахнет двойной игрой, а Гауснер тоже не хочет, чтобы его человек работал одновременно на меня. Или на вас. На Дорона… Всякое может случиться.
— Я думаю, дело не только в этом, — добавил Гауснер. — По всей вероятности, их на чем-то подлавливали. Кто? Та же «Фирма Приключений», иначе говоря, люди Дорона. И нашим ребятам ничего не оставалось, как менять шкуру. Но на чем их подлавливали и зачем, я не понимаю. Может, вы понимаете, комиссар? А мы их не искали потому, и здесь Ивон совершенно прав, что закон мафии… простите, комиссар, что я без стеснения произношу в вашем присутствии это слово, ситуация мне не препятствует… Так вот, закон мафии гласит: мы не благотворительное общество, нам некогда спасать тела и души своих людей.
— Достаточно того, — вставил Фрез, — что мы даем хороший заработок, роскошную жизнь и кучу потрясающих приключений, даже и не снившихся этой фирме! Сказать по правде, комиссар, вы слабее нас потому, что у вас есть «идеи», «правила», вы обладаете «жалостью» и «состраданием», хотя вас куда больше, чем нашего брата. Мы все вот тут! — Он сжал в кулак руку. — Вот тут, когда надо! И мы все вот тут, когда не надо! — И Фрез разжал кулак на пять отдельных пальцев.
— Он хочет сказать, — пояснил Гауснер, хотя Гард и без него все понял, — что каждый в ответе за организацию, но организация за каждого не отвечает… Слушайте, Гард, а что, если мы обратим вас в свою веру? А? Чем черт не шутит! Просвещаем, просвещаем, а потом… Тем более что в ваших способностях лично я никогда не сомневался.
— Комплимент за комплимент, — улыбнулся Гард. — Вы тоже умеете действовать эффективно и быстро.
— Короче говоря, — вмешался Фрез, — если вас выкинут из вашего ведомства, комиссар, от чего зарекаться никто не может, прошу учесть: я рад буду видеть вас своим помощником.
— Не слушайте эти глупости. Гард, — проговорил веско Гауснер. — В случае служебных перемен, которые возможны как по вашей воле, так и помимо нее, я предложу вам место моего компаньона! К слову сказать, среди ваших коллег, как вы, вероятно, догадываетесь, мы давно имеем своих людей…
— Замолчите, Гауснер! — вдруг резко оборвал коллегу Фрез. — Вы не видите, что он сейчас вам врежет?
Они все засмеялись, в том числе и Гард, правда, его смех был горьким.
— Ладно, — сказал он, — пошутили, и достаточно. Мы отвлеклись. Мне совершенно наплевать на ваши законы и правила игры, мне важнее, чтобы вы приняли участие в моем деле, я даже прощаю вам откровенность и неуместные предложения. Кроме того, у нас сейчас общий враг, смею надеяться. Кстати, Дорон самый опасный ваш конкурент, его мафия со временем перемолотит ваши организации.
Фрез торжественно протянул Гарду ладонь:
— По рукам, комиссар!
— Минуточку! — предупредил Фреза Гауснер. — Дело есть дело, а выгода — выгода. Допустим, мы поможем вам «достать» Дорона, что будем за это иметь конкретно?
— Вам этого мало?! — Гард даже опешил от неожиданности. — Ну, Гауснер, не ожидал такого афронта от «великого» человека! Не склероз ли у вас, дорогой? «Достать» Дорона — прежде всего в ваших интересах, и я хотел бы видеть, как вы это сделаете без меня! Если же я с вашей помощью его все же «достану», я хотел бы узнать, что буду иметь от вас!
Теперь искренне недоумевали главари мафий.
