Александр Лонс - Игра в кости
— Ну, не знаю! Возле дома моих родителей тьма зданий вырвиглазного цвета, да и сама я выряжаюсь и крашусь так, будто человек-лакокраска.
— Ты — да. Значит, наполняешь этот мир цветом?
— Наполняю, — мечтательно произнесла она, — не то слово. Переполняю, видимо…
Было очень хорошо, очень спокойно и при этом очень грустно. В этот раз что-то произошло, и мы встречались по-настоящему, не то что весной и вообще в те, прошлые ее приезды.
— …вот недавно, на открытии выставки, — продолжала рассказывать Маша, созерцая вечерне-утреннюю зарю белой ночи, — хозяйка галереи рассказывала мне о духовности и что такое хороший человек. Наверное, во время её юности было проще в плане того, что были заданы хоть какие-то ориентиры. А мы — поколение разврата и Интернета. Мое раннее детство, это — Арнольд Шварцнеггер, Чак Норрис, Ван Дамм, Джеки Чан. Мат и голые женские сиськи по НТВ в полдень, а в политических теленовостях — танки лупят по Белому Дому. Позже был человек, похожий на генерального прокурора, развлекающийся с девушками похожими на шлюх, и программа «Куклы». Это потом уже на Ю-Тюбе со шлюхами развлекались люди похожие на либеральных оппозиционеров. Как же я скакала от радости, когда вышел «Клан Сопрано»! Мой путеводитель — не Пепсикола-Перестройка-Горбачёв, а «Улицы разбитых фонарей», «Особенности национальной охоты» и «Агент национальной безопасности». Группа «Тату», «Виа Гра» и «Раммштайн»... Да, и еще — «Красная Плесень»! Понимаешь, в своем малолетнем детстве я учила не «Что такое хорошо, а что такое плохо», а садистские стишата про маленького мальчика. Поэтому усвоила как дважды два: если человек делает мне хорошо — с ним надо забухать в баре, а если он ведет себя плохо — Hasta la vista, baby — надо взять и врезать ему в дыню, а то и похуже что-нибудь сделать. Например — шмальнуть из травматика. И знаешь, я ни за что не променяла бы свое детство и свое поколение сникерса на что-нибудь другое. Скажешь — плохо росла? Нет. Бедно, да, но был и свой колорит, своя экзотика, своя прелесть. Вот только кошмары последнее время снятся: нечто абстрактное, но до чрезвычайности жуткое, прикинь?
— Прикинул. А у меня всего две темы для кошмаров, — признался я. — Во-первых, падение с высоты. Из окна, с крыши, с балкона, с огромной скалы или с обрыва. Нахождение на высоте, с которой никак не могу слезть, а потом, когда уже нет никакой возможности держаться, срываюсь и падаю. Типичный пример: сижу на подоконнике окна небоскреба, свесив вниз ноги, потом возвращаюсь обратно в офис, а там уже отсутствует пол. До самой земли. Во-вторых, это сон про лифт. Обычно какого-то хрена нахожусь в шахте лифта и карабкаюсь по стенке. Кабина опускается, и я понимаю, что вотпрямщаз размажет по стенке. Или комбинация этих вариантов — я в лифтовой кабине, что срывается и падает, вопреки всем страховочным механизмам. Обычно просыпаюсь в критический момент.
Белая ночь постепенно переходила в утро. Город еще спал, бодрствовали лишь те, кто бродил еще с прошлых суток.
— А мой любимый кошмар, — ударилась в откровенность художница, — снится изредка лет десять уже. Я в квартире, в которой жила когда-то давно, в детстве. Только теперь она пустая, без мебели, стены черные, под ногами шевелящийся пол и тусклая лампочка наверху, а за окном — провал тьмы. Кого-то жду, а он все не идет, и вдруг слышу шаги, но знаю, что это не он, что это подделка, имитация. Тогда закрываю поплотней входную дверь, но он проходит сквозь нее, закрываю вторую, он опять проникает, и так далее, прикинь? До ужаса вздыбленных волос жду, как сейчас он войдет, а я как увижу его, а он тут меня ка-а-ак... даже не знаю, что со мной сделает.
— Да уж, и впрямь жуткий кошмар, — сказал я, вспоминая эффектное появление ментовского капитана Игоря перед попойкой с ним. — Фактурный, длинный, ужасный и леденящий. И часто с тобой такое?
— Ну, не так чтобы, — уточнила она, мечтательно глядя в светлеющее небо. — Накатывает иногда. Ты смотрел фильм «Сказки с тёмной стороны»?
— Нет, а надо было? Там про что?
— Мистическая чёрная комедия. Там так: мальчик, попав в плен к очаровательной местной ведьме с людоедскими наклонностями, пытается отвлечь её от подготовки к пиршеству рассказами сборника «Выдумки из мрака». О пробудившейся египетской мумии, о черном зловещем коте и ожившей каменной горгульи. Похоже на мои сны.
— Судя по всему, это по новеллам Стивена Кинга? — заинтересовался я.
— По-моему, да, но я не вполне уверена.
— И в чем мораль? — риторически спросил я.
— Как всегда, — задумчиво и неторопливо закурив, сказала Маша. — Силы Тьмы всё-таки наказывают прежде всего виноватых, но вообще без крайних надобностей в эту сумеречную зону лучше не соваться. От греха подальше. А если тебе вдруг попадает какой-то колдовской артефакт, обладающий реально значимой силой, то лучше закопать его поглубже и забыть навсегда. Поверь, я знаю о чём говорю…
— Верю, — признался я, но девушка не слушала.
— Вот прикинь, скоро уже полтора года как я понаехала в Германию. Мне там нравится, я обожаю гулять по набережным европейских городов, бродить по пустым зимним пляжам, бывать в парках, посещать музеи, соборы, чужие выставки. Люблю ездить в метро, смотреть из окна машины или поезда. Моя жизнь организована таким образом, что я избегаю некоторых негативных факторов. Но все равно, время от времени приезжаю в Москву и в Питер. Скажешь, извращенка?
— Спасибо, — вместо ответа сказал я, когда художница закончила свою сложную фразу. Где-то я уже слышал подобную, причем недавно.
— За что это? — непонимающе удивилась девушка.
— Просто спасибо… — а потом немного подумал и добавил: — За то, что ты есть.
В результате расстались мы только к обеду следующего дня. Похоже, что насовсем. Она просила не ждать ее и не провожать в аэропорт, а дать спокойно собраться и уехать.
Глава XXI
Путешествие из Петербурга в Москву
Потом прошло еще несколько встреч со всякими посторонними людьми, которых я неправильно называл друзьями, пока не подоспело окончательное понимание факта — время мое здесь закончилось. Из Питера пора было уезжать.
Я позвонил соседу, встретился с ним, передал ключи и предупредил, что в комнате остается ноутбук, за которым скоро зайдет красивая женщина, которую зовут Елена.
Почему я вдруг решил, что снова повезет, а уехать получится сразу и без проблем?
Ошибся. Не повезло. Хороших билетов не оказалось не только на этот, но и на три следующих дня. Может, Город передумал меня отпускать? Или просто решил добавить впечатлений напоследок? Не зная, что и делать, я вернулся в питерскую подземку, понадеявшись, что все само как-нибудь, да и устроится. Предшествующие события дали возможность уверовать в свою счастливую звезду.
