Дмитрий Дашко - Джига со смертью
Нам удалось немного оторваться от преследователей, а когда в отдалении показались яркие огни на крепостных стенах Капача, разбойники повернули коней обратно. Даже на таком расстоянии я слышал, как они скрипят зубами со злости. Из открывшихся ворот уже спешила конная стража, поэтому разбойники ускорили бег своих коней и растворились в темноте словно призраки.
Признаюсь, я не сразу поверил в наше спасение. Офицер, командовавший отрядом стражников, принял разумное решение не преследовать ночью сбежавшую шайку. Он поравнялся и указал хлыстом, в какую сторону править.
Пришлось побыть в шкуре кучера еще с полчаса, пока дилижанс, наконец, не остановился на станции. Я спрыгнул с козел и только в этот момент почувствовал, насколько сильно затекли ноги, пришлось даже сделать несколько приседаний.
В это время дверца дилижанса распахнулась, и на землю соскочил мой сосед.
— Славная получилась поездочка, — с удовлетворением заметил он.
— Не то слово, — согласился я. — Вот только сдается мне, что выпавшим на нашу долю приключением, мы обязаны лично вам. Я прав?
Сосед не смутился.
— Да. Эти твари, вероятно, хотели заполучить мою шкуру и мой товар. Я — Диксон, работаю на крупную ювелирную компанию, занимаюсь транспортировкой драгоценностей по всему королевству. Кто-то разнюхал, что я поеду в Капач с большой партией алмазов на этом дилижансе и устроил засаду. Рад, что не пришлось сражаться в одиночку, — он протянул руку. Я пожал ее с удовольствием.
Стража занималась своим делом, опрашивая старушек-пассажирок. Вызванный из дома медик хлопотал над трупом, хотя всем было давно понятно — сколько бы врач не размахивал руками, кучер все равно не воскреснет.
Мы с Диксоном стояли в сторонке и обменивались короткими, ничего не значащими фразами. Нас не трогали.
— Почему вы отправились в поездку без охраны? — удивился я. — Разве это не опасно?
— Опасно, — признался Диксон. — Но мы просчитали варианты и пришли к выводу, что таким образом привлекаем к грузу меньше внимания, в противном случае пришлось бы нанимать полк охранников. А это невыгодно.
— Каждый зарабатывает на жизнь тем, что умеет, — пожал плечами я. — Было приятно познакомиться. Надеюсь, теперь вы благополучно доставите товар клиенту, а я пойду, поищу себе место для ночлега.
— А чем занимаетесь вы?
— Я частный сыщик, а зовут меня Гэбрил.
— О, я ведь забыл спросить ваше имя! — воскликнул Диксон.
— Ничего страшного. Я и сам сплоховал и не представился.
— А что вас привело в эти окрестности?
— Хочу навести справки об одном человеке.
— Понятно. Вы не разговорчивы.
— Работа такая…
Мы помолчали.
— Вы голодны? — спросил Диксон.
— Недавняя гонка растрясла желудок, я был бы не прочь перекусить, — признался я.
— Как устроитесь, приходите в ресторан «Два бычка». Он работает допоздна. Тамошняя стряпня гораздо лучше того, что могут подать в других местных заведениях. Во всяком случае, после ужина в «Двух бычках» у вас будет больше шансов дожить до завтра.
Постоялый двор, в котором я решил остановиться, представлял собой двухэтажное здание с покатой черепичной крышей. На фасаде, обмазанном белой глиной, над дверью красовалась непонятная вывеска. Мне показалось, что на ней перевернутое изображение моллюска, однако хозяин постоялого двора уверил меня, что на самом деле художник рисовал кота. Вид у животного был такой, словно оно проглотило воздушный шарик.
Мне отвели комнату на втором этаже, чистую и довольно уютную. Я заплатил за сутки постоя и, сообщив хозяину о намерении сходить подкрепиться, отправился на поиски рекомендованного ресторана.
Не считая службы в армии, моя жизнь прошла в столице, однако мне почему-то всегда нравились небольшие провинциальные городки, в которых все друг друга знают и стараются поддерживать теплые отношения. Люди здесь, за редким исключением, гостеприимны и настроены дружелюбно.
Вот и сидевший вместе с Диксоном за одним столом полный мужчина с сальными волосами и мятой рубашкой, приветствовал меня широкой, как море, улыбкой.
— Здравствуйте, Гэбрил. Я — Рифтон, мэр этого городка и по совместительству друг Диксона. Знаю здесь все вдоль и поперек. Диксон попросил, чтобы я оказал вам услугу.
— Да… — недоверчиво протянул я. — Спасибо. Не ожидал от мистера Диксона такой любезности.
— Ничего страшного. Вы выручили меня, я выручу вас. Кто вас интересует?
— Некто Жак Рив, — сообщил я.
Лицо мэра вмиг приобрело пепельный оттенок.
— Пожалуйста, не произносите здесь этого имени вслух, — произнес он, озираясь по сторонам. — Это опасно.
Глава 10
— Почему? — удивленно спросил я. — Только предупреждаю сразу, что не люблю готические истории о маньяках-убийцах. И сразу заткну руками уши, если услышу, что парфюмер убивал молоденьких невинных девушек и расчленял тела, чтобы вытопить из подкожного жира всякого рода субстанции, а городские власти с ног сбились в поисках кровожадного потрошителя и бегали по ночам с чадящими факелами. Такие бредовые истории хороши для книг и театральных постановок, в жизни все намного прозаичней.
На лице Диксона появилась странная улыбка.
— Слышал, Рифтон? Не стоит драматизировать, молодежь этого не любит. Объясни, почему ты шарахаешься от этого Рива как от прокаженного?
Взгляд серых маленьких глаз Рифтона не выражал ничего, кроме испуга.
— Постараюсь объяснить, но умоляю, произносите имя этого человека шепотом, а еще лучше не произносите вслух, — дрожащим голосом попросил мэр.
Капачу не повезло. Два года назад, после реставрации монархии в Лютании, в этот городок прибыла целая партия политэмигрантов, бедных, как крысы из Трущоб, и кипучих, как пробудившаяся страсть сорокалетнего девственника. С самого начала они стали устанавливать в Капаче свои порядки. Фактически, к исходу второго года лютанцы заправляли всем. Они стали неофициальными хозяевами города, отодвинув местных чиновников на задний план.
Рифтон олицетворял в Капаче королевскую власть, лютанцы — настоящую.
— Проклятье! Приходится с ними считаться, — с горечью произнес мэр Капача. — Эти парни запугали всех. Мы ничего не можем поделать! Были дураки, которые вставали им поперек дороги, лютанцы превратили их жизнь в сущий кошмар.
Я изумленно покачал головой. Такого у нас в столице не водилось.
— А полиция, городская стража… куда смотрят они?
— И полицейские, и стражники боятся лютанцев сильнее, чем начальства. У всех есть жены и дети, мистер. Никто не хочет с ними распроститься.
