Дмитрий Анашкин - Читатель мыслей
– Кто этот ее друг? Он ведь должен быть где-то в ее окружении? Почему же я его не видел?
– Видел. – Коротко ответил Дмитрий. – И знаешь хорошо. Это Иван Моисеевич Белых. – И, видя мое замешательство и не дожидаясь вопросов пояснил: – ему же конспирироваться надо. Вот он под дурку и косил. Когда ты к ним в первый раз пришел, он всё сразу понял и специально про колёса загнул. Что б посильнее запомнилось, как ему мозги Элеонора песочила. На самом же деле, она ему по силе в подметки не годиться. Как и по хитрости. Сам видишь.
Я молчал. Передо мной действительно выстроилась логичная и стройная картина происшедшего. В которой не хватало одного – возможности спастись мне персонально. Теперь было понятно, почему за мной все охотятся. И было так же понятно, что никакого настоящего убийцу я не найду. Поскольку его нет.
Дмитрий не стал дожидаться моего вопроса. Начал сам:
– В общем, у меня к тебе конкретное и обоюдовыгодное предложение. Если эту шарашку сейчас не прикрыть, они бед натворят – мало не покажется. А для этого выход один. Нужно дезактивировать Моисеича. – Он посмотрел на меня.
– Это как? – не понял я. – Дезактивировать? Убить что ли? – предложение мне не понравилось. Убивать я никого никогда не убивал и сомневался что сумею.
– Как, – на месте видно будет. Сначала надо его найти и откуда у него эти способности понять. Если он там, в Тибете артефакт какой прибрал – тут самое простое его отнять будет; если техника какая мудреная – можно участок мозга блокировать, он про нее навсегда забудет… в общем, надо с ним встретиться и понять. – Закончил он, как бы ставя на разговоре точку.
– А как я пойму? – ну, мысли я читать еще умею, но сами видите… у меня с Мудрак-то проблемы были, а тут такой монстр…
Я тебе Прибор дам. – Он оживился, видимо решив, что принципиальное согласие достигнуто и мы переходим к деталям. – Вот. – Он достал из кармана продолговатый предмет, напоминающий брелок автомобильной сигнализации. С одной стороны он был шершавый, а с другой гладкий. – Это «Усилитель» – название прозвучало в его устах с некоторым оттенком гордости. Он усиливает способности. То есть, если ты музыку пишешь, то на него нажмешь и начнешь сочинять как сумасшедший. Мысли читаешь – он выразительно взглянул на меня, – в сто раз сильнее читать будешь, ну и так далее. По списку. Он протянул мне Прибор со словами. – Две особенности: первая: заряда хватает от силы на два часа – потом подзарядка. И: при переходе между мирами автоматически отключается.
– Какими мирами? – Предприятия переставало мне нравиться все больше и больше. – Зачем мне между мирами?
– Ну, например, при переходе в астрал. – Уверен, что Моисеич, как жареным запахнет, сразу туда ломанется.
– Я не умею в астрал! – видимо голос мой предательски задрожал; Дмитрий улыбнулся.
– Научишся. – Усилитель включишь и уйдешь за милую душу. – Только не забудь опять включить…
– А сами-то вы что? – у меня проснулась надежда. – Вы-то точного этого Моисеевича! – Я рубанул в воздухе ладонью.
– Сам не могу. Мне надолго с физического плана уходить нельзя. А там может… – он задумчиво посмотрел на меня, словно зная что-то про меня, о чем я и не догадывался, и неожиданно закончил: – жизнь прожить придется…
Последнее его выражение я совсем не понял, но вопросов больше задавать не стал. Мне стало понятно, что всё уже решено. И, действительно – я, вроде, его должник. Он мне жизнь спас. А если я откажусь, и он сейчас развернется и уйдет, то спасать меня в следующий раз будет некому. А наступит этот следующий раз неминуемо и скоро.
– О кей, – я кивнул головой. Говорите, что делать.
* * *– Для начала тебе нужно скрыться от милиции и братков. Причем сделать это так, что бы не испытывать ни малейшего стеснения в действиях и передвижениях. – Он откинулся на спинку кожаного сидения и оценивающе посмотрел на меня. – Ты машину водить умеешь? – неожиданно спросил он.
Мы сидели теперь в его автомобиле, оказавшимся изнутри совершенно обыкновенным, по крайней мере, на вид. Я изрядно продрог и к тому же проголодался. Мы купили в кафе пирожков и, взяв их с собой, решили перекусить в машине: разговаривать здесь было удобней.
– Да. – Я не очень понимал, к чему он спросил и поэтому добавил. – У меня машина есть, «Фольцваген». Можно для дел использовать. Нормальная машина.
– Нормальная, – согласился тезка. Но, нашему плану не соответствует. – В общем так. – Он слегка стукнул по рулю кулаком, как бы решив что-то про себя. – Как поется в одной песне: «Если хочешь спрятать дерево, то спрячь его в лесу». А у нас и вариантов нет. Значит так. Тебя все знают как малоимущего музыканта, едва сводящего концы с концами. Потертая кожаная куртка, бывшая в моде лет десять назад. Потертая дерматиновая дверь квартиры с плохо работающим звонком. Плохо выбритая физиономия с кривыми очками. «Фольксваген» удачно завершает картину. Картину, которую нам нужно изменить. Нарисовав поверх нее другой пейзаж. – Он потер лоб, как бы немного задумавшись.
– В общем так. Я знаю. Тебе будет трудно. Сам через это прошел. – Он еще раз посмотрел на меня. Но как говориться: «Родина требует жертв». – Я несколько напрягся. Упоминание о жертвах мне совершенно не понравилось.
– В общем так. – Он повернул ключ зажигания. – Начинаем прямо сейчас. Сперва, шмотки. Потом солярий. Дальше: салон красоты. Жить будешь в «Европе». В президентском. «Феррари» купим по дороге, документы не проблема. Всё. Менты будут честь отдавать, а бандюки двери в кабак открывать. Никому и в голову не придет о твоем сходстве с каким-то музыкантом вспомнить. Рвём. – Он нажал на газ и мощный внедорожник рванул с места.
* * *Теперь, когда я понимал, что со мной происходит, мои мысли приобрели какую-то кристальную четкость. Я знал, что мне надо теперь делать, и это знание было для меня чем-то несравнимо большим, чем просто информация: это была возможность жить и действовать. Я, толком не осознавая сам, оказывается, был просто раздавлен прессом неизвестности. Ощущение непонимания событий со мной происходящих, поведения и мотивации окружающих меня людей; невозможность планировать даже ближайшее будущее давило на меня все последнее время и только сейчас, когда все объяснилось, я ощутил страшное облегчение. Мне, несомненно, придало уверенности появление моего тески, Дмитрия. Дело было даже не в том, что он объяснил мне, что произошло. У меня появился понятный и адекватный собеседник, с которым можно было обсудить ситуацию.
К тому же, случившееся со мной преображение тоже энергетически подпитало меня. Если сначала предложенный им план казался мне глубоко отвратительным (видимо это имел в виду Дмитрий, когда упомянул о том, что мне «будет трудно»), то через некоторое время я втянулся в роль, и она даже стала доставлять мне относительное удовольствие.
