Даниэль Труссони - Ангелология
Пробежав пальцами по ряду журналов, она достала несколько и положила на столик между нами. Хотя первым моим желанием было схватить журнал, я ждала, предоставив это право Габриэлле. Я не хотела показать своего волнения.
— Можете начать с них, — сказала Серафина, присаживаясь на диван. — Думаю, вы увидите, что бумаги Рафаэля будет сложно привести в порядок.
— Их так много, — сказала я.
Меня потрясло количество бумаг, которые надо изучить, я не понимала, как задокументировать такую массу информации.
— Я дала Габриэлле точные инструкции по нашей методологии для того, чтобы внести бумаги в каталог, — успокоила Серафина. — Она передаст эти инструкции вам. Есть только одно распоряжение, которое я повторю: помните, что эти блокноты имеют исключительную ценность. Это большая часть нашего нового исследования. Хотя мы разрешили опубликовать некоторые фрагменты, ни один не был скопирован полностью. Я прошу, чтобы вы особо позаботились о том, чтобы сохранить блокноты, особенно тексты, касающиеся экспедиции. Эти бумаги нельзя выносить из кабинета. Но пока вы работаете с материалом, можете читать все, что пожелаете. Я думаю, вы узнаете много нового, хотя бумаги и в беспорядке. Надеюсь, что эта работа поможет вам понять историю нашей борьбы, а если повезет, вы обнаружите то, что мы ищем.
Она взяла кожаный блокнот и протянула мне.
— Это мои записи, сделанные в студенческие годы, — сказала она. — Здесь конспекты лекций, кое-какие гипотезы об ангелологии и ее историческом развитии. Я давно не заглядывала в них, поэтому не могу точно сказать, что там. Я была целеустремленной студенткой и, как и вы, Селестин, проводила многие часы в атенеуме. Разумеется, мне следовало как-то упорядочить такое большое количество информации об истории ангелологии. Боюсь, что наряду с рациональным зерном здесь есть и довольно наивные теории.
Я изо всех сил пыталась представить себе доктора Серафину студенткой, изучающей те же предметы, что и мы. Было трудно вообразить, что она когда-то была наивной.
— Записи более поздних лет могут быть интереснее, — пояснила доктор Серафина. — Я переписала материал этого журнала в — как это сказать? — тезисном варианте. Цель, к которой стремились наши ученые и агенты, — доказать, что ангелология исключительно функциональна. Мы используем свою науку как определенный инструмент. В нашем случае историческое исследование помогает бороться с нефилимами. Я привыкла все проверять на практике. Я плохо понимаю абстракции, поэтому я использовала комментарии, чтобы сделать ангелологические теории вещественными. Это похоже на то, как я определяю порядок, в каком читать лекции. Комментарии используются во многих аспектах богословия — аллегории и тому подобное, — но применительно к ангелологии церковь сторонилась такого подхода. Как вы, наверное, знаете, Отцы Церкви часто использовали иерархические системы как хороший аргумент. Они полагали, что поскольку Бог создал иерархию ангелов, то Он сделал иерархию и на земле. Объяснив одно, поймешь и другое. Например, как у серафимов уровень интеллекта выше, чем у херувимов, так и архиепископ Парижа выше фермера. Вы видите, как это может действовать: Бог создал иерархии, и каждый должен оставаться на месте, назначенном Богом. И платить по счетам, разумеется. Церковные иерархии ангелов укрепили социальные и политические структуры. Они предложили объяснение Вселенной, космологию, которая упорядочивает кажущуюся хаотической жизнь обычных людей. Ангелологи, конечно, не пошли по этому пути. Мы наблюдаем другую структуру, которая допускает интеллектуальную свободу и вознаграждение по заслугам. Наша система уникальна.
— Как такая система могла сохраниться? — спросила Габриэлла. — Ведь церковь не позволила бы этого.
Пораженная дерзким вопросом Габриэллы, я опустила взгляд. Я бы никогда не смогла задать вопрос о церкви так напрямую. Возможно, вера в правильность церковных устоев повредила мне.
— Думаю, этот вопрос уже задавали много раз, — ответила доктор Серафина. — Отцы-основатели ангелологии определили границы нашей работы на большой встрече ангелологов в десятом веке. Об этой встрече есть замечательный отчет очевидца.
Доктор Серафина вернулась к серванту и взяла оттуда книгу. Переворачивая страницы, она сказала:
— Предлагаю вам прочесть это, когда появится возможность, но не сейчас, потому что сегодня утром у вас работы выше головы.
Серафина положила книгу на стол.
— Когда вы начнете читать историю нашей группы, то увидите, что там больше ангелологии, чем исследований и споров. Наша работа выросла из мудрых решений группы серьезных, праведных людей. Первая ангелологическая экспедиция, самая первая попытка ангелологов обнаружить тюрьму ангелов, состоялась после того, как преподобные отцы по приглашению братьев-фракийцев создали Созопольский совет. На этой встрече учредили нашу дисциплину. Как свидетельствует преподобный отец Богомил, один из величайших отцов-основателей, совет имел огромный успех. Тогда не только определили стандарты нашей работы, но и примирили передовых религиозных мыслителей того времени. С самого Ницейского совета не было такого большого собрания представителей церкви. Священники, дьяконы, алтарники, раввины и манихейские святые мужи жарко спорили о догмах в главном зале. Но тайное собрание проводилось в другом месте. Старый римский священник по имени Клематис, епископ фракийского происхождения, созвал группу сочувствующих ему отцов, которые разделяли его страстное желание найти пещеру ангелов-наблюдателей. Собственно говоря, он развил теорию о местоположении пещеры, установив, что, как и остатки Ноева ковчега, ее следует искать вблизи побережья Черного моря. В конце концов Клематис пошел в горы, чтобы проверить эту теорию. Мы с доктором Рафаэлем считаем, что Клематис составил карту, хотя доказательств у нас нет.
— Но как можно быть настолько уверенными, что там что-нибудь есть? — спросила Габриэлла. — Какими фактами мы располагаем? А что, если никакой пещеры нет и это только легенда?
— Это должно основываться на правде, — сказала я, чувствуя, что Габриэлле не терпелось бросить вызов преподавателю.
— Клематис нашел пещеру, — объяснила доктор Серафина. — Преподобный отец и его люди — единственные, кто знал истинное местоположение ущелья, единственные, кто туда спустился, и единственные люди за многие тысячи лет, кто видел непокорных ангелов. Клематис погиб, но, к счастью, успел продиктовать краткое изложение экспедиции, прежде чем умер. Мы с доктором Рафаэлем использовали этот текст, когда начинали поиски.
