Лена Обухова - Месть кровавого жнеца
— Уж кто бы говорил, — фыркнул Ваня. — Сам что пил, когда в Праге нам про братца своего рассказывал?
— Это был джин, и на мою координацию он не повлиял, — смущенно возразил Войтех. — Лучше проверь мусорное ведро, — попросил он, чтобы сменить тему. — В прошлый раз самое интересное нашлось там.
— На координацию он не повлиял, — проворчал Ваня, направляясь на кухню. — Это потому что ты на диван сразу упал и больше не вставал.
Он открыл дверцу ящика под мойкой и вытащил оттуда мусорное ведро.
— Опять я в мусорке копаться…
Он включил тусклый бра над обеденным столом и пожалел, что все же отказался от хозяйственных перчаток: Светлана не утруждала себя ежедневным выносом мусора, поэтому запах сразу появился соответствующий. Первым делом ему в глаза бросилась пустая бутылка вина.
— Народ, она не с трети бутылки так опьянела, — громко объявил он. — Тут еще одна есть. И куча каких-то рваных бумаг.
— Что за бумаги? — сразу заинтересовался Войтех, поскольку больше ничего решительным образом не привлекало его внимания. Он прошел на кухню к Ване и присел рядом с ведром. Поскольку его руки уже были в перчатках, он без особых колебаний достал несколько кусочков бумаги, пожелтевшей от времени, и попытался прочесть напечатанный еще на машинке текст. — Похоже на какие-то официальные документы. Что-то… про усыновление…
— Черт, не успели ее опросить, — досадливо вздохнул Ваня, кончиками пальцев подцепляя еще один скомканный лист бумаги и вытаскивая его из ведра.
— А собирались? — поинтересовалась появившаяся на пороге кухни Саша.
— Да вот мы с Витьком только недавно подумали, что надо бы, но…
Она подошла к Ване и забрала у него бумагу, которую тот пытался развернуть, касаясь ее минимальным образом, положила на стол под свет бра и разгладила.
— Здесь внизу дата: 1990 год, — она ткнула пальцем в нижний правый угол. — Странно, да? Зачем ей хранить дома документы двадцатипятилетней давности?
— Чтобы это понять, предлагаю их забрать и попытаться прочесть, — сказал Войтех. — Потому что пока картинка выглядит так: женщина пересматривала старые документы, пила с целью напиться, потом разорвала их и выбросила, а потом появился Жнец, и она, спасаясь от него, выпала из окна. Документы выглядят важной частью случившегося.
На пороге кухни внезапно появился Нев с очень недовольным выражением на лице.
— Господа, вы бы еще верхний свет включили. Его видно со стороны некоторых соседей. Еще не так поздно, чтобы все непременно спали.
Ваня быстро щелкнул выключателем, и лампа над столом мгновенно погасла, оставив всех в почти кромешной темноте. Тут же все, кроме разбившей днем свой телефон Саши, вытащили их из карманов и включили фонарики.
Вслед за Невом на кухне показалась и Лиля, которая в это время бегло осматривала другие комнаты.
— Смотрите, что я нашла.
Она продемонстрировала остальным еще один мусорный пакет с целым ворохом разорванных бумаг.
— А вот здесь придется потрудиться, — прокомментировала Саша.
11 мая 2014 года, 03.43
д. Лесная, Богородский район
Нижегородская область
— У кого куски Ирины Казанцевой?
— У меня есть один.
— И у меня где-то был, сейчас.
— А звучит-то как: куски Ирины Казанцевой, — Ваня усмехнулся и сел прямее, потирая ноющую спину.
— Не придирайся к словам, — отмахнулась Саша, складывая на полу переданные ей куски бумаги в один разорванный документ.
Если бы кто-то заглянул в окно их гостиной этой ночью, он наверняка подумал бы, что они собирают какой-то замысловатый паззл. Хотя заглянуть в окно никто не мог, потому что время приближалось к четырем часам утра и весь поселок спал, а они на всякий случай плотно задернули шторы. Однако странный паззл они действительно собирали. Порванная бумага, обнаруженная в доме Светланы, тоже оказалась старыми документами, как и смятая в мусорке, поэтому все пятеро сейчас сидели на полу большой гостиной и складывали куски. Точнее, Нев разворачивал и раскладывал их лицевой стороной вверх, Лиля проглаживала особенно смятые утюгом, а Ваня, Саша и Войтех собирали из них цельные документы, склеивая их скотчем.
— Снял бы наш экстрасенс перчатки да посмотрел, как их сложить, а то столько времени уже мучаемся, — проворчал Ваня, поворачивая в руках очередной кусок и не зная, куда его пристроить.
Саша бросила на него гневный взгляд, но промолчала. Снять перчатки, пока они работают с бумагами, имеющими отношение ко всему происходящему, она Войтеху так и не разрешила.
— Что ты знаешь о мучениях? — фыркнул Войтех. — Впрочем, знанием об экстрасенсорных способностях ты себя тоже не утруждаешь, — добавил он, поправляя сползающую перчатку.
Его руки давно вспотели, латекс прилип к коже, работать было ужасно неудобно, но он терпел, просто потому что совершенно не готов был снова отправиться в нокаут. Если перчатки могли его от этого оградить, то он собирался терпеть их и дальше. Не хотелось выпадать из процесса самому и отвлекать остальных, но мысленно он сделал себе пометку, что нужно подумать о каком-то более удобном варианте этой «защиты».
— Не отвлекаемся, граждане, — строго велела Лиля. — Хотелось бы этой ночью еще немного поспать.
— Да забей уже, — мрачно отозвался Ваня, — еще и половины не собрали.
— И тем не менее тенденция уже ясна, — Саша приклеила последний кусок к листу, который собирала, и взяла его в руки. — Это определенно документы на усыновление детей с 1986 по 1993 года. Понять бы еще, имеют ли эти документы отношение к детям из той семьи, и что в документах такого важного, что их стоило хранить у себя дома фигову тучу лет, чтобы потом порвать за один раз и умереть в ту же ночь. Ни у кого нет знакомых юристов по вопросам усыновления? — Она посмотрела на друзей.
— Наверняка у Дементьева такие имеются, — хмыкнул Ваня.
— То-то он обрадуется нашему звонку в четыре утра.
— А для чего нам юрист? — не понял Войтех, тоже вчитываясь в собранный лист. — Думаешь, тут какие-то нарушения были?
— Если тут есть свидетельства нарушений, я бы эти документы давно сжег, — заметил Ваня.
— А если здесь все в порядке, то какой смысл их теперь рвать? — недоумевала Саша. — Может быть, она кого-то шантажировала ими? Отсюда и деньги на такой дом и вполне приличную жизнь.
— Она же говорила, что ей какую-то часть оплатил застройщик ради развала иска, — напомнила Лиля.
— Во-первых, она могла соврать. А во-вторых, даже если и так, то одно другого не отменяет. Человек, практически получивший взятку за то, чтобы развалить иск, вполне способен и на шантаж.
