Григорий Неделько - Три фальшивых цветка Нереальности
– А где ты?
– На карнизе. Мы тут с Цербером – не могу же я бросить животинку.
– На карнизе напротив твоего окна?
– Ну конечно. Я-то без проблем спущусь по пожарной лестнице, а вот у Церба могут возникнуть проблемы.
– Я подхвачу вас. Ждите.
И он отключился.
«Ждите».
Мы ничего не можем сделать, разве что сигануть вниз. Мы пролетим несколько сот метров, весело и с ветерком, а потом нас размажет по асфальту. Переспективка, а?
Приходилось ждать…
Входная дверь засопела – она сопротивлялась копам, как могла.
Раздалось пронзительное «пииу», а вслед за ним – треск. Копы пустили в ход пушки. Они палили по двери сгустками энергии и раздирали её на куски, точно какую-нибудь подушку. Щепки, как пух, разлетались в разные стороны. Я не видел этого, но очень живо представлял.
Если Вельзевул не подоспеет вовремя, придётся отбиваться. Но сколько их там? И вызвали ли они подкрепление? И как мне отбиваться от толпы вооружённых убийц? Кусаться и лягаться?
Я посмотрел вниз: где-то вдалеке, в сотне этажей под нами, серым ручейком бежал тротуар. Белёсый пар окутывал его, дороги, мобили, жителей – ничего не рассмотреть. Может, у подъезда остановилось пять-шесть ментовозок и из них, как семена из бешеных огурцов, выпрыгивают копы, забегают в дом, поднимаются на лифте, останавливаются у двери и…
Ещё один разряд – ещё одна дыра. Скоро дверь не выдержит.
– Давай! – слышу я крик. – Она поддаётся!
Хорошо, что я купил модель без нервной системы: что бы бедняжка сейчас чувствовала…
Мы ждём.
Энергетические разряды обрушиваются на дверь один за другим. Она надсадно хрипит. Копы орут. Их уже гораздо больше. Подкрепление или постовые из подъезда?
Треск, щепки – и удары, удары.
– Давай же!
– Раз! Два!..
Я почти чувствую, как дверь напрягается, из последних сил – она даёт нам шанс.
Мы ждём.
Дверь прочная и надёжная, но в ней появляются всё новые дыры, и этих прорех так много. Она задействует вспомогательные ресурсы.
Звучит выстрел, и есть в нём какая-то бесповоротность. Я понимаю: в следующую секунду копы навалятся на дверь – и выломают её. Время вышло…
Но мы ждём.
Топот. Ругань. Удары. Рык.
Мешанина из звуков.
Мгновение тишины.
– Навалиись!
И лавина грузных, жирных тел сносит дверь с петель, затопляя прихожую.
Снова ругань.
Я опять смотрю вниз – и вижу, как всего в паре сантиметров от моего носа взмывает к Куполу шлюпка.
Мне не нужно приглашение.
Я хватаю Цербера, забрасываю его в люк и прыгаю.
Стекло за моей спиной разлетается вдребезги.
Град осколков… Голоса копов…
Люк бесшумно становится на место, и шлюпка стартует. С ходу набирает такую скорость, что нас с Цербом отбрасывает к стенке и вдавливает в неё.
Мы устремляемся к Куполу. Разворачиваемся в небе и летим к окраине Ада.
– Хай, Вельз, – сказал я, отряхивая штаны.
– Небось думал, что я не прилечу? И не надейся: так просто тебе от меня не отделаться. – Вельзевул рассмеялся. – О, Цербер, здорово. Как жизнь?
Цербер скорчил кислые мины.
– Хочешь есть?
Цербер скорчил радостные мины.
Вельз поставил шлюпку на автопилот, подошёл к холодильнику и стал копаться в нём.
– Сейчас посмотрим, что тут есть… О, вот. Устроит?
Пока они разбирались между собой, я устроился возле окна и закурил новые сигары. Внизу недосягаемым миражом проплывали высокоэтажные дома. Они возвышались над землёй, стремились к небу, к Куполу. А я…
– Вельз?
– Да?
– Высади меня на какой-нибудь пустынной улочке.
– Ты знаешь, как сложно в Аду найти пустынную улочку?
– Знаю. Но ради меня ты уж расстарайся.
Вельз отключил автопилот и взял управление на себя.
Корабль покружил в воздухе и наконец приземлился. Я выглянул в иллюминатор.
– Неплохо. Быстро ты справился.
– Ради тебя расстарался. А куда ты намылился?
– Завтра в полдень у меня важная встреча.
– С мафиози?
– Ага. И до этого времени мне нужно схорониться.
– Где?
– Вельз, я тебе доверяю, как своей мамуле, но не хочу рисковать. Я свяжусь с тобой через пару часиков, сразу как обустроюсь.
– О’кей.
Мы обменялись рукопожатиями.
– Приютишь у себя пёсика? – сказал я. – Он любит пошалить, но, если кормить его до отвала, он все силы будет тратить на еду.
– Не беспокойся, с Цербом мы давние приятели. Да, Церб?
Мой питомец саркастически гмыкнул.
– И вот ещё… когда увидишь Павла, передай ему это. – Я протянул Вельзу бирку, которую снял с ошейника Цербера.
Вельзевул прочитал текст с обратной стороны, и его брови поползли вверх.
– Да-да, такие дела. Пусть Павел подумает над этим. А мне пора.
– Пока, Дец. Удачи.
– Сая, Вельз.
Я выбрался из шлюпки. Дал отмашку.
Шлюпка по спирали поднялась вверх – из двигателей вырывались снопы пламени, – не прошло и секунды, как она скрылась за горизонтом.
Я оглянулся, убедился, что никто меня не видит, не следит за мной. Приподнял ближайший канализационный люк, спустился на пару ступенек и вернул люк на место. Дневной свет остался по ту сторону – я вступил во владения полумрака. Полумрака и канализационной вони. Но, к счастью, я существо непривередливое.
Насвистывая мелодию, названия которой я не мог вспомнить, и вдыхая пряные ароматы отходов, я спустился по лестнице. За спиной – неяркое освещение и нестихающий гул воды. Я беззаботно насвистывал. Как же называется эта песня? Название вертится в голове, но его не ухватить. Может, попробовать клещами?
Я спрыгнул на пол.
– Фиу-фиу.
Так я и свистел, оборачиваясь.
– Фиу.
И упёрся носом в ствол винтовки.
Двухметровое растение встретило меня радостно-кровожадной гримасой.
– Оо, Децербер… Рад тебя видеть. Как всё-таки здорово, что сегодня моя очередь патрулировать канализацию.
– Привет, Клахт. Ты не мог бы убрать ружьё?
– С удовольствием. Как только вышибу тебе мозги.
Track 16 “Gimme Shelter”[17]
Тут следует сделать небольшое отступление и рассказать о Клахте и Дззинке. Они – те самые друзья, у кого я хотел схорониться. Точнее говоря, мой друг – Дззинк, а Клахт – его двоюродный брат, и он терпеть меня не может.
Но давайте по порядку.
Начну с Дззинка. Он гумафлор, потомок гуманоида и живой лианы. Дззинк и его многочисленная травяная семья живут в канализации, то есть там, где они меньше всего будут мозолить глаза Повелителю. Дззинк – неплохой парень. Он жил себе спокойно, законов не нарушал, пока однажды его кузена Клахта не торкнуло и он не восстал против Павла. «Мы недовольны твоим правлением! – выкрикивал Клахт, стоя под окнами Дворца и отбиваясь от охранников. – Растения объявляют тебе войну!»
