Игорь Подколзин - Год черной собаки. Фантастический роман
Яркое солнце слепило глаза, казалось — от его лучей выцвело небо. На белые алебастровые стены аэровокзала невозможно было смотреть. Жара еще не достигла максимума, но начинало здорово припекать. Люди попрятались в тень. От темно-зеленых, похожих на поставленные торчком продолговатые еловые шишки кипарисов струился густой, смолистый и терпкий аромат.
Едва «лендровер» затормозил у конца ограды, друзья увидели Юту. Она стояла справа от входа, под сенью разлапистого, усыпанного розовыми цветами рододендрона. Ей очень шла голубая форма стюардессы. Мини-юбка еле прикрывала обтянутые телесного цвета нейлоном длинные красивые ноги. Через плечо перекинут ремень белой дорожной сумки с ярким рисунком. В руке солнцезащитные очки. Крошечная пилотка с серебряными крылышками держалась на ее головке каким-то чудом.
— Словно на рекламе: «Летайте самолетами фирмы «Альбатрос». — Уваров удовлетворенно хмыкнул. — Воплощение изящества.
— Впервые пожалел, что не обладаю даром художника. — Эдерс причмокнул губами. — Написал бы красочное полотно в современном стиле и назвал бы его: «Мисс XX век».
— Не тянет она на это звание. — Русский откровенно любовался девушкой. Вздохнул и произнес в раздумье: — Не типична. Отсутствуют затасканные джинсы, стоптанные кроссовки и вульгарная неряшливость. Да и не намазана.
— Вы, Фрэнк, ступайте-ка вперед, — предложил доктор. — Посмотрим ее реакцию на ваше теперешнее обличье.
— Может, стоит сначала подготовить? — засомневался русский. — Слишком необычно, как обухом по головенке. Вдруг…
— Подумаешь. Нежности. К радости не готовят, — заявил безапелляционно Эдерс. — Смелее, Фрэнк, чего вы растерялись?
Грег расправил плечи, приосанился и решительно направился к девушке. Он приближался сбоку, она его не видела — взгляд устремлен на шоссе, откуда, надеялась, и появятся встречающие.
— Здравствуйте, Юта. — Фрэнк протянул ей букетик искусственных фиалок. — Приветствуем вас в стране фараонов.
Услышав знакомый голос, девушка порывисто обернулась. Мелькнула радостная улыбка. Затем лицо мгновенно побелело. Рот приоткрылся в застывшем вскрике. Шагнула вперед, качнулась и упала на руки оторопевшего Грега.
— Я же говорил! — воскликнул Уваров.
Юта медленно подняла вздрагивающие веки. Лицо порозовело.
— Боже мой, мистер Грег — это вы? — Она, точно не веря, обвела взглядом друзей и снова опустила веки.
— Я, Юта! — Грег подхватил ее на руки и закружил.
В «лендровере» — его вел Уваров — Юта окончательно пришла в себя. Сжимая руку Грега в своих мягких ладонях, тихо спросила:
— Что случилось, мистер Грег? Как произошло чудо?
— Во-первых, никакого мистера, меня зовут Фрэнк, вам это известно. Во-вторых, рядом с собой вы видите великого исцелителя, знаменитого и скромнейшего доктора Макса Эдерса и не менее выдающегося его верного ассистента Мишу Уварова. Вы же знакомы с ними, Юта?
— Извините, я так растерялась, даже не поздоровалась. Простите меня. Здравствуйте. Спасибо вам. Какое счастье.
— Да полно уж, — засмущался доктор. — Что тут особенного?
— Как я рада. — Она провела пальцами по загорелой щеке Грега. — Боже, как я счастлива. — На ресницах заблестели слезы. Она всхлипнула и закрыла ладонями лицо…
В распахнутых настежь дверях стоял Мартин. На фоне темного проема будто сами по себе выделялись белые ровные зубы, белые шорты и рубашка. Голова, обнаженные руки и ноги сливались с темнотой, и создавалось впечатление, что одежда висит в воздухе. Увидев выходящую из «лендровера» девушку, Мартин сбежал с крыльца и сразу обрел реальный образ. Негр поднял вверх и в стороны руки и направился навстречу. Лицо сияло.
— Добрый день, мисс Шервуд. — Мартин обнял ее узкие плечи. — Проходите, добро пожаловать. Поднимайтесь наверх, ваша комната первая справа, там приготовлено все необходимое. Если желаете, приведите себя в порядок. — Придерживая за локоть, помог ей вступить на лестницу и, обернувшись к остальным, бросил:
— Обед поспел, стол накрыт, пять минут на разные мелочи, не опаздывайте.
Через некоторое время разместились за столом. Мартин постарался на славу, чего только тут не было. Среди блюд с различными деликатесами, от которых шел аппетитный пряный аромат, стояли вазы с цветами и экзотическими фруктами. Замысловатыми этикетками поблескивали бутылки с прохладительными напитками.
Эдерс и Уваров сидели напротив Грега и Юты и искоса рассматривали ее, не пытаясь даже скрыть своего восхищения. Девушка действительно была хороша. Она переоделась в белое с серебряной ниткой сафари и легкие босоножки на тонких высоких каблуках. Пушистые волосы крупными каштановыми волнами струились по плечам. Маленький рот с ярко-красными губами приоткрыт, зеленые глаза излучали радость.
— Я заходила к миссис Кребс. — Юта взглянула на Фрэнка. — У них все благополучно. Стив просто прелесть, спокойный и рассудительный мальчик, уже читает книжки. Для вас письмо. — Она достала конверт и положила перед Грегом.
— Спасибо, Юта. — Грег взял письмо и передал Мартину. — А что у вас дома? Как в полетах на новом месте?
— О-о-о. — Она оживилась. — Дома отлично. Работа очень интересная, большое вам спасибо. — Благодарно дотронулась до его руки. — Это наш последний рейс в Африку. С конца месяца станем летать в Европу по новому маршруту, но обратно все равно возвращаться через Каир. Сейчас усиленно занимаюсь французским, немецкий знаю с детства. — Она оглядела холл. — Значит, здесь жил знаменитый профессор Эдвин?
— Все разболтал, — тихо, с упреком произнес Эдерс. — Вот и храни с такими тайны. То, что известно женщине, известно миру.
— Да, Юта, — ответил Грег. — Он теперь в экспедиции в Сирии, а мы у него гостим, профессор любезно пригласил нас отдохнуть.
— И долго тут пробудете? — Девушка подняла на него большие, как крупные изумруды, глаза.
— Не очень, — уклончиво ответил Грег. — В зависимости от обстоятельств и настроения нашего дорогого доктора.
— Так уж, — потупился Эдерс, но ему явно было приятно выглядеть столь значительно.
— Когда я путешествовал по Советскому Союзу, то обратил внимание: там в стюардессы берут лишь самых симпатичных и умных девушек, — неожиданно выпалил Уваров, поперхнулся и засмущался. Веснушки на носу словно бросились врассыпную.
— Ох, господи, Мишель, вы невыносимы. Прямо помешались на Советском Союзе, — раздраженно заметил доктор. — Заладили: в России то, в России се. Голода нет, по помойкам не лазят, людей любят, а теперь уж и стюардессы красивее.
