Сергей Лексутов - Игра в голос по-курайски
— Где это тебя так?
— В аварию попал, — лаконично обронил Павел.
Алексей скрылся за перегородкой, а Павел пошел к выходу. И надо же было так случиться, что Павел, на ходу вытирая голову полотенцем, не заметил тренера, и чуть не врезался в него. Тренер медленно поднял руку и слегка ткнул жесткими пальцами прямо в рубец на боку, проговорил потрясенно:
— У тебя же ребер нет… Твою мать… Ты же мог сдохнуть, прямо на помосте! А нога-то, нога… А я-то думаю, чего это ты таким старомодным способом на грудь берешь — в ножницы. С такой ногой в низкий сед не сядешь… Тебе ж нельзя классикой заниматься! Только культуризмом. А культуристы мне не нужны. Так что, извини, парень… — и он картинно развел руками. — У меня тут здоровым помостов не хватает.
В этот момент из душевой вышли Алексей с Николаем. Они принялись равнодушно вытираться полотенцами, казалось, не обращая внимания на инцидент. Тренер развернулся, всем своим видом показывая, что разговор окончен и ушел в зал.
Павел пошвырял в сумку свое спортивное снаряжение, зло проворчал:
— Помоста ему жалко…
Алексей вдруг спросил:
— А тебе что, тренироваться негде?
— В том то и дело, что негде… — безнадежным тоном пробормотал Павел. — Я в университете учусь, и там тоже в зал не пускают, говорят, помереть могу на помосте, а культуристы им не нужны. Что теперь, в инвалиды записываться?!
— А как ты смотришь насчет подвальчика?.. — он почему-то снизил голос до полушепота и при этом настороженно покосился на дверь зала.
— В смысле?.. — недоуменно спросил Павел.
— Пошли с нами, здесь не стоит разговаривать…
Павел пожал плечами:
— Ну, пошли…
Они проехали несколько остановок на трамвае, вылезли в районе, застроенном старыми домами, примерно пятидесятых годов постройки. Прошли немного в глубину микрорайона, подошли к одному из домов, Алексей отпер железную дверь рядом со входом в подъезд. Вниз вела длинная бетонная лестница. В конце ее виднелась в полумраке еще одна железная дверь. Они спустились вниз, Алексей отпер и ее. За ней оказалось просторное помещение без окон, размером примерно десять на десять метров. У дальней стены в свете тусклой лампочки поблескивали хромировкой две большие штанги и две маленькие, их обычно атлеты называют «народными». Лежала высокая стопа запасных блинов, выстроились в ряд гири и гантели.
Павел сказал:
— Здорово…
Николай прошелся по помещению, сказал:
— Надо пробить две отдушины для приточной и вытяжной вентиляции, потом все покрасить, дневной свет провести, ну и оборудование заказать. Тренажеры всякие. Деньги нужны. Сварщики дерут безбожно…
— Я бы и сам мог сварить… — раздумчиво протянул Павел. — Был бы сварочный аппарат…
Николай постоял с минут, задумчиво уставясь в угол, потом сказал:
— А это мысль… Со сварочником можно всякого-разного оборудования наделать… Ты где живешь? — обратился он к Павлу.
— В общаге университета…
— Че, не здешний, что ли?
— Ага… Я из Урмана… — Павел настороженно поглядел на друзей, чтобы проследить реакцию на такое заявление.
Алексей серьезным тоном уточнил:
— Из города, или из тайги?
— Из города, ессесно… — обронил Павел ядовито.
Николай сказал:
— Слышь, длинный, у тебя запасной комплект ключей был, дай ему. Пусть здесь тренируется, если ему негде. Заодно стены покрасит. Полы плиткой будем заделывать, когда достанем…
— А нас не выгонят отсюда? — нерешительно спросил Павел.
— Не выгонят. Мы раньше в этом районе жили, а домуправ наш родич. Так что в жэке мы уже договорились. Начальнику даже лучше, чтобы такой подвал под присмотром был. Мы это дело оформили, как детский спортивный клуб по гиревому спорту. Потому и гирь столько натаскали, нехай стоят.
Так и закончились мытарства Павла из-за того, что негде было тренироваться. С детства пристрастившись к спорту, он не мог обходиться без физических упражнений, даже получив увечья, которые закрыли ему дорогу в большой спорт. Да и только благодаря культуризму он не стал инвалидом, хотя врач при выписке из госпиталя ему это и пророчил. Для него было немыслимым делом, поддаться слабости, смириться с тем, что стал больным и увечным. Культуризм давал возможность лепить из своего тела все, что угодно, вот Павел и лепил, достиг неплохих результатов. Вот только противно было ощущать на себе гонение государства на культуризм, который оно вытеснило в подвалы. Оборудовать собственный спортзал, это, конечно, было здорово, но приходилось трудно; надо было по четыре раза в неделю проводить в подвале по пять-шесть часов, а то и больше, когда Николай организовывал какие-нибудь глобальные работы по монтажу нового тренажера, или тотальной застилке пола керамической плиткой, а потом наверстывать потери в учебе. Потому как Павел твердо нацелился поступить в аспирантуру, к тому же была надежная возможность, учился он на одни пятерки. Ну, не совсем на одни пятерки, но была большая вероятность получения красного диплома.
Алексей закончил политехнический, и работал мастером на заводе, а Николай заканчивал институт физкультуры и уже был мастером спорта по тяжелой атлетике. Павел лишь через несколько лет узнал, что они, и правда, были братьями, только воспитывались в разных семьях. Алексей — в новой семье отца, а Николай остался с матерью, которая заново вышла замуж и сына записала на свою новую фамилию. Родители после развода ни разу потом не встретились, зато братья были неразлучны. Алексей с Николаем не то что бы скрывали, что они братья, просто, они об этом не говорили. Поэтому мало кто знал об их близком родстве, считали, что они закадычные друзья.
Как-то Павел спросил Николая:
— А зачем тебе подвал, ты же скоро тренером станешь?..
Николай хмуро проговорил:
— Станешь тут тренером… В городе все вакансии забиты, распределят в какую-нибудь Тьмутаракань, где спортзал в полуразвалившемся сарае, а вместо штанги — коленвал от трактора, вот и ставь там тяжелую атлетику…
— А чего ж ты в физкультурный поступал?
— Молодой и дурной был, а подсказать было некому. С тяжелой атлетикой завязывать надо, пока не изуродовался окончательно. Вредно это: соревнования, предельные нагрузки, рывок-толчок… У всех тяжелоатлетов позвоночники травмированы и геморрой страшенный, кишка на полметра вылазит… Да и без химии результат не покажешь. Все химичатся, особенно те, кто в сборную страны входят, потому долго и не живут. В сорок лет — уже развалина. Я вот когда мастера делал, шестьдесят ампул вколол. Вредно это… Только в культуризме можно тонко варьировать и дозировать нагрузку, заниматься для здоровья, а не во вред. Да и никто не заставляет в соревнованиях участвовать, занимайся для себя хоть до пенсии, хоть до смерти…
