Джозеф Финдер - Дьявольская сила
— М-м-м, — мычала Молли от удовольствия.
— Пойдем наверх? — предложил я.
Она лишь тихонько постанывала, а потом по всему телу ее пробежала дрожь.
«Кухня…» — услышал я ее мысль.
Я наклонился над ней, не выпуская из руки ее правую грудь и щекоча и лаская кончиками пальцев твердый набухший сосок.
«Давай на кухне. Стоя. Ах, прямо здесь…» — молила она мысленно.
Выпрямившись, я нежно обнял ее за плечи и повел из гостиной на кухню, а там мягко посадил прямо на полированный поцарапанный стол.
Ее мысли. Нельзя так делать, это нехорошо, стыдно, но, охваченный страстью, остановиться я уже не мог.
«Ох, да-да…»
Молли тихо постанывала, пока я расстегивал на ней блузку.
«И другую грудь. Не останавливайся. Обе груди…»
Повинуясь ее мыслям, я принялся ласкать ей ладонями сразу обе груди, а затем нагнулся и пососал их поочередно.
«Не шевелись… замри так…»
Я, не отрываясь, продолжал сосать и лизать Молли груди, а сам все толкал и толкал ее, пока она не распласталась на столе, сдвинув в сторону посуду. Мне не пришлось посмотреть фильм «Почтальон всегда звонит дважды», но помню рекламные кадры из него: не Лана ли Тернер вместе с Джоном Гарфилдом вытворяли там нечто подобное на кухонном столе?
Тут, продолжая тереться лицом о ее грудь, я прижал свой задеревеневший член к ее ляжкам и стал медленно водить им взад-вперед, а когда я начал стаскивать с нее влажные трусики, то услышал: «Нет, нет, еще…»
И, исполняя ее невысказанные желания, я целиком переключился на ее груди, лаская их дольше обычного.
Так мы и занимались любовью прямо на кухонном столе, расколотив при этом дешевенькую фаянсовую чашку, но в экстазе даже не заметив, как она разбилась. Должен признаться, что секс у нас получился самый эротический и сладкий в моей жизни. Молли так увлеклась, что даже забыла о предохранении. Она испытывала оргазм за оргазмом, слезы блаженства градом катились по ее щекам. А потом мы лежали на софе в гостиной рядом с кухней, крепко обняв друг друга, оба мокрые от пота, пропахшие ароматом любви.
И тем не менее, когда все кончилось, я чувствовал себя безмерно виноватым. Говорят, что все люди испытывают смущение и подавленность после полового акта. Но я считаю, что такое испытывают только мужчины, усматривающие в совокуплении нечто непристойное. Молли выглядела несказанно счастливой и совсем потеряла голову, играя руками с моим покрасневшим, опавшим, мокрым членом.
— Ты же не предохранялась, — вспомнил я. — Это что, значит, ты все-таки решилась завести детей?
— Да нет, — ответила она в полусне, — сейчас у меня такая фаза цикла, что я не забеременею, риска нет тут никакого. Но зато как все здорово!
Я все больше ощущал себя виноватым, хищником и развратным злодеем, поскольку овладел ею обманом и самым бессовестным путем. Подслушав ее невысказанные желания, я, по сути дела, вертел ею, как хотел, и использовал бесчестным образом, достойным всяческого осуждения.
И я почувствовал себя словно вывалявшимся в дерьме.
— Да-а, — произнес я вслух. — Трахнулись мы просто здорово.
Свадьбу мы справляли на открытом воздухе в живописной старинной усадьбе недалеко от Бостона. День этот я помню смутно. Припоминаю только, что все вокруг суетились, глазея на меня, а я нарочно подпоясался красным кушаком и натянул не вполне приличные черные носки.
Незадолго до начала церемонии меня взял под локоть Хэл Синклер. В смокинге он выглядел еще более импозантно, нежели в костюме, когда я его увидел впервые: на фоне седых волос резко выделялось его загорелое удлиненное симпатичное лицо. Все привлекало в нем: раздвоенный подбородок, тонкие губы, морщинки вокруг насмешливых глаз и рта. Он казался каким-то раздраженным, но вскоре я понял, что он просто беспокоится за судьбу дочери, — прежде я его таким взволнованным ни разу не видел.
— Теперь ты заботься о моей дочери, — сказал он.
Я посмотрел на него, ожидая, что он намерен отмочить какую-то шутку, но он сохранял серьезность и строгость.
— Слышишь, что я говорю?
Я ответил, что слышу. Конечно же, я позабочусь о Молли.
— Теперь ты заботься о Молли.
И тут только до меня дошло, засосало под ложечкой. Так вот в чем дело! Первую мою жену убили. Хэл, правда, никогда даже словом не обмолвился об этом, но знал, что если бы я строго придерживался инструкций, то Лаура не погибла бы. Разве все это произошло не из-за моей оплошности?
«Ты ведь убил свою первую жену, Бен, — так и говорил весь его вид. — Пожалуйста, не убивай вторую».
Лицо у меня так и пыхнуло от жара. Меня так и подмывало послать его… подальше, но не мог же я сказать так своему будущему тестю, да еще в день свадьбы. И вместо ругательства я постарался ответить как можно спокойнее и теплее:
— Не волнуйтесь, Хэл. Я о ней позабочусь.
— Сегодня у меня, Мол, был один клиент, — завел я потом разговор, когда мы сидели на кухне, потягивая водку с тоником. — Нормальный вроде, вполне разумный парень…
— А чего это ему понадобилось в «Патнэм энд Стирнс»? — спросила Молли и отхлебнула глоток из стакана, куда добавила кусочки льда. — Вкусно как! Люблю, когда много-много лимонного сока.
Улыбнувшись, я продолжал:
— Ну так вот, этот клиент, вроде вполне нормальный, ни с того ни с сего вдруг спросил меня, верю ли я в возможность экстрасенсорного восприятия.
— А-а, это явление сокращенно называется ЭСВ.
— Ну слушай дальше. Видишь ли, этот клиент утверждает, что он, дескать, может улавливать мысли других людей. Как бы читать их.
— Да ладно тебе, Бен. А сам-то ты что думаешь?
— Ну, он стал пробовать на мне, и я убедился на деле, что такое возможно. А теперь мне хотелось бы знать, как ты относишься к этому явлению — согласна ли с такой возможностью?
— Нет, то есть да. Почем я знаю, черт побери? Что тебе от меня надо?
— Ну а ты сама-то что-либо слышала о таком явлении?
— Конечно, слышала, не раз. В телепередаче «Сумеречная зона» такие штучки, как ты знаешь, частенько показывают. Ну и еще об этом говорил Малыш в детской книжке Стефана Кинга. Лучше послушай меня, Бен, нам нужно серьезно поговорить.
— Ну давай поговорим, — согласился я, а сам насторожился.
— Ко мне сегодня в больнице пристал один парень.
— Какой такой парень?
— Какой парень? — с иронией передразнила она меня. — Да ты же, черт тебя подрал, прекрасно знаешь, какой.
— Молли, о чем ты говоришь?
— О сегодняшнем дне, о больнице. Он сказал, что ты объяснил ему, как найти меня.
От удивления я даже поставил стакан на стол.
