Ген поиска (СИ) - Мадоши Варвара

— Положительно, я практически уверен, что прав насчет друга Фергюса, — рассуждал вслух мой пушистый начальник, принюхиваясь из открытой сумки к вечерним запахам. — Так, отлично, танцы и фуршет еще в самом разгаре, успею урвать тех аппетитных креветок!

Я вздохнула: меня лично на креветки не тянуло. Сейчас бы чего-нибудь наваристого, сытного, вроде вареной или жареной картошки с куском среднепрожаренной говядины… а если рыбы, то, например, трески в кляре! Что там креветки — на один укус! Даже те здоровенные креветки, которые подают у Ореховых, и которых нужно сбрызгивать лимонным соком и окунать в специи, прежде чем есть. Да и с панцирем их сражаться, пачкая пальцы и чувствуя себя глупо… Не понимаю шефа.

Впрочем, у генмодов немного другие стандарты хороших манер: Мурчалов спокойно придерживал креветку лапой прямо на тарелке и слизывал нежное мясо.

— Но, — продолжал рассуждать Василий Васильевич, — есть один немаловажный нюанс. Почему сейчас? Фергюс работает на Ореховых не первое десятилетие и даже не второе. Даже если допустить, что он всегда был нечист на руку, он мог бы спокойно продолжать обкрадывать их еще долго. Однако он решил провернуть этот демарш, после которого, конечно, не мог бы уже оставаться на службе…

— Почему не мог? — рассеянно спросила я. — Ведь если бы Юлия Макаровна не подменила третье украшение, то, как вы сами сказали, Ореховы бы еще долго не узнали о мошенничестве.

Треска в кляре стояла передо мной во всей своей овеществленной славе. Я даже начала ощущать ее запах. Вряд ли на фуршете найдется такое блюдо, но, может быть, если заскочить на кухню, то окажется, что для слуг приготовили нечто наподобие?..

Нет, насколько я знаю, слуги в торжественные дни едят то же, что и господа, просто не так роскошно оформленное…

— Потому не мог, — отозвался шеф, — что все равно быстро выяснилось бы: украшения заказывал Маккорман. Это, знаете ли, не то дело, на которое даже самый распрекрасный секретарь мог бы пойти без санкции хозяев! Вообразите, что вы заказали для Васьки детский кулон из чистого золота с бриллиантами за мой счет, не сообщив мне об этом!

Я слегка порозовела, потому что действительно заказала для Васьки более дорогой детский кулон — солнышко на цепочке, которое показывает, что генмод все еще ребенок, хотя и выглядит как взрослое животное — чем Мурчалов мне разрешил. Но, во-первых, я успокоила совесть тем, что решила добавить своих денег, если нестыковка обнаружится; во-вторых, сделала это по совету Прохора, который подсказал, как подсунуть шефу бумаги на подпись не глядя. Так что, можно сказать, я была всего лишь сообщницей, а план на самом деле принадлежал Прохору…

Ох ты ж! А ведь и верно — все получилось почти как с этими гарнитурами! С той только разницей, что мы ничего не воровали. Просто нам хотелось побаловать котенка.

— Ну, может быть, он решил уволиться? — спросила я. — Закончить дела и уйти на пенсию. Если он работает на Ореховых не первый десяток лет, значит, он уже немолод…

— Да, немолод, хотя вороны живут долго… — задумчиво кивнул шеф. — Все равно мне не вполне понятен этот демарш. Не может быть, чтобы у него не была отложена кругленькая сумма на отставку!

— Может, все-таки мало отложил? — предположила я. — Или потерял деньги на чем-то? Или траты крупные предстоят? Допустим, заболел кто из родных… Или дети женятся.

Мурчалов только фыркнул.

— Тоже версия, конечно. Не слышал я, чтобы у него были дети или родные, но… все возможно. Я не рассказывал вам, как Маккорман начинал? Он из Галлии, трудился там личным вороном казначея одного закрытого клуба… У них ведь генмоду нормальную работу найти сложно. А Маккорман, считайте, и заправлял делами вместо казначея. Там он познакомился с Терентием Павловичем Ореховым, который впечатлился его способностями и предложил место личного секретаря. Перебрался к нам в Необходимск Маккорман в одиночку, и здесь у него вроде бы так никто и не завелся… ни родные, ни друзья. По крайней мере, я не знаю ни о ком.

— А может быть, как раз сейчас завелся, — не сдавалась я. — Может, посмотрел на то, как Никифор женится, и тоже жениться решил. А он старый, может, ему молодую ворониху или там галку, — я знала, что птицы иногда заключают брачные союзы вне своего вида, если их обычаи достаточно похожи, — без драгоценностей никак не обольстить?

— Посмотрел, как Орехов женится… — пробормотал Мурчалов раздумчиво, и вдруг его тон резко изменился. — Да, это представляется мне единственным правдоподобным вариантом! Именно женитьба Орехова изменила картину! Пойдемте, нам нужно быстрее поговорить с Мариной Бикташевной!

Мы очень кстати уже подошли к крыльцу особняка — ярко освещенному и все еще устеленному безупречного вида ковровыми дорожками, — так что я без особого протеста ускорила шаг.

Однако бедная Марина, ну никакого ей веселья на свадьбе не светит!

Я думала, что возвращаться на праздник, когда вы отвлеклись от него на час-два, неловко? Ничего подобного! По-настоящему неловко возвращаться на праздник, когда вы пропустили его почти весь и понятия не имеете, что вообще происходит!

В большом бальном зале, том самом, где проходило бракосочетания, огромные окна были распахнуты в сад — но все равно царила духота. Играла музыка, довольно много пар танцевало. В соседней комнате стояли карточные столы, еще в одной люди играли в какую-то игру, кажется, в шарады. Царил низкий гул голосов: многие просто сидели или стояли вдоль стен, общаясь. Кое-кто собрался кучками возле столов с фуршетом — как будто их не кормили до этого!

Мне опять представилась рыба в кляре, но я решительно отогнала это видение. Сначала дело.

Найти в этих трех огромных, забитых людьми комнатах Марину показалось мне невыполнимой задачей. Однако, к своему удивлению, я быстро засекла Орехова среди танцующих: он кружил в танце Лизетт Отрепьеву, генкошку и известную светскую львицу.

Вообще-то танцевать с генмодом — это целое искусство. Легче легкого тут показаться смешным или навредить партнеру! Особенно, если партнера приходится держать на плече или на руках — ведь в таком случае так сложно избежать недопустимой фамильярности, а проявить неуважение, напротив, так легко! Я ничуть не удивилась, что Никифор совершенно свободно, и язык тела его партнерши также казался абсолютно непринужденным.

Однако Марины рядом с ним не оказалось, Татьяны Афанасьевны тоже. Куда они делись? Может быть, в кабинете, разбираются с нотариусами?

Едва я об этом подумала, рядом с нами (я держала шефа на руках) возникла дворецкая Ольга.

— Прошу прощения, вы, быть может, разыскиваете Марину Бикташевну? — поинтересовалась она как бы одновременно у шефа и у меня. Между прочим, тоже непростой трюк, когда один собеседник сидит на руках у другого.

— Да, буду премного благодарен, если проводите нас к ней, — согласился шеф.

К моему удивлению, Ольга отвела нас не в кабинет Орехова и даже не в библиотеку. Мы поднялись на второй этаж, и она остановилась перед неприметной дверью в конце коридора. Постучалась.

— Марина Бикташевна, вас разыскивают сыщик Мурчалов и ваша подруга Анна, — сообщила Ольга тихо, но отчетливо.

— Ой! — сказал Маринин голос из-за двери. — Сейчас, одну секунду… — послышался шорох ткани. — Все, можно входить!

Внутри небольшой комнаты стояло несколько две швейные машинки с ножным приводом и несколько корзин с какими-то тряпками. Раньше я только читала в романах, что в больших особняках есть своя швейная комната, и вот теперь попала в такую!

Марина со сконфуженным видом сидела на одной из корзин, пытаясь надеть туфельку на левую ногу; правая была уже обута. Каким образом она, сидя вот так, умудрилась не помять свое свадебное платье, оставалось для меня полнейшим секретом!

В свободной от надевания туфельки руке Марина держала пирог с семгой, самого простецкого вида. Ну, не рыба в кляре, но ничуть не хуже! От его запаха у меня сразу потекли слюни.