Представитель по доверенности (СИ) - Путилов Роман Феликсович
— Я вас понял, обязательно дозвонюсь. — Валя, хоть и устроилась в мою (простите, бабулину) фирму для наработки опыта, но по судам ходить не любила и мой ответ приняла с облегчением.
Тот же день, вечерний развод.
— Шеф, я вам пожалится пришел, на «квартирников». — я грубо ткнул пальцем в угол. Где на стульях привольно развалились братья-близнецы и их старший опер: — По разбою, где вещи изъяты в гараже. Сегодня два брата-акробата, без согласования со мной, нагрянули в квартиру подозреваемого…
— Вообще-то, это наша линия работы и я вообще не понимаю, зачем Громов туда влез…- вальяжно начал, сменивший флаг Дима Тимонин, но я его перебил.
— Во-первых информация моя…- я загнул палец: — Во-вторых я вещи изъял и сегодня получил явку от Кривошеева, где он прямо говорит, кто ему вещи привез. А что сделали наши супер-профи? Приперлись в шесть утра в квартиру Володина Олега, слили маме информацию, что Олег у нас главный подозреваемый, поговорили с мамой подозреваемого в коридоре и ушли, в то время, как Олег в шкафу сидел. И что мы имеем в итоге? Олег преспокойно посмотрел, как наши супер бойцы уезжают на нашем «УАЗе», после чего собрался, сел в машину, что стояла у подъезда и, мимо которой господа «квартирники» два раза прошли, после чего убыл в неизвестном направлении. И где теперь его искать?
— Ну, во-первых, это я попросил парней подключится… — начал шеф, но я перебил и его.
— Шеф, при всем уважении, подключится — это значит подойти и переговорить, узнать информацию, согласовать дальнейшие ходы…
— И как к вам подойдешь, вас вечно на месте нет… — окрысился майор: — Вот Конев опять где? А нам к пятнице кровь из носа, надо три раскрытия дать, если вы не хотите все выходные на работе провести.
— Конев сейчас занимается грабежами уличными, я сегодня из ИВС информацию привез. — не моргнув глазом, соврал я начальнику: — Разбой этот я в пятницу на раскрытие дам, как Кривошеева следователь официально допросит. Просто где теперь основных фигурантов искать — вот вопрос. Они, на теткиной машине, могут куда угодно уехать…
— Ты машину в розыск выставил? — хмуро проговорил начальник розыска, косвенно признавая обоснованность моей претензии.
— Да, и даже заявление на угон у владелицы взял.
— Ну ты, Громов, жук. — шеф чуть повеселел, проставляя пометки в своем кондуите.
— На том и стоим, шеф, на том и стоим.
Глава 21
Глава двадцать первая.
Декабрь одна тысяча девятьсот девяносто второго года.
Восьмой день лечения.
— Ты зачем пса берешь? Что-то серьезное намечается? — Наташа даже замерла, с накинутой на плечи курточкой, когда я встряхнул поводок, подзывая Демона. Черный вихрь обошелся без повторного приглашения, одним прыжком переместившись из комнаты в коридор, чуть не снеся с дороги хрупкую блондинку.
— Ничего серьезного, надо девушку –студентку задержать…
— И зачем собака?
— Видишь ли, девушки собак или обожают, или боятся. И в том, и в другом случае, Демон мне сегодня пригодится.
Женщины для задержания существа сложные, реагирующие на попытку милиции доставить из в райотдел скандалом и физическим насилием. Причем женщина воспринимает «государева человека» точно также, как подвыпившего мужа, явившегося среди ночи со следами помады на лице и рубашке, а потом очень удивляются, когда за такой «ласковый» прием возбуждаются уголовные или административные дела. Тем более, бесполезным делом становится попытка задержать женщину в одиночку, а попытка усадить такую даму в машину мгновенно превращается в шоу Бени Хилла, где все бегают кругами вокруг автомобиля. Она будет орать, визжать, кататься по земле, призывать «настоящих мужчин» на помощь, доведя, пустяковую, в принципе, ситуацию до полнейшей степени напряжения. Поэтому, на встречу со студенткой –экономистом, я решил взять с собой напарника — огромного, черного кобеля по кличке Демон.
Светлана Кошелькова, стройная девушка обладательница иссини черной челкой, косой до середине лопатки, и больших, голубых глаз, оказалась любительницей больших собак и обладательницей легкого характера и позитивного настроения. Она, выслушав мою историю, что «необходимо проехать», внимательно осмотрела мое удостоверение, кивнула и села в машину, всю дорогу оглядываясь на, улыбающегося, с заднего сидения, Демона. В Дорожном РОВД Света, выслушав мою историю, что красивая ушанка из лисы — чернобурки, безусловно ее достойна, но имеет нехорошую историю, спокойно ответила, что чего-то подобного ожидала.
Я составил протокол, что гражданка Кошелькова С. Г., проживающая… дата рождения…… обнаружила, что подаренная ей на день рождения меховая шапка не является новой, испытала сильное душевное волнение и добровольно просит органы внутренних дел провести проверку — не является ли указанная шапка ценного меха предметом, причастном к преступлению. Двое равнодушных мужчин, которых я нашел в коридоре РОВД, молча подписали протокол добровольной выдачи, а я повез расстроенную девушку домой — по факту, головного убора я ее лишил, а в Городе декабрь — не летний месяц, а потом, когда девушка, набросив на голову платок, вышла на улицу, довез ее до института.
В Миронычевский районный суд я приехал за десять минут до назначенного времени. У кабинета судьи топтался капитан-юрист из областного управления.
— Где Брагин? — меня представитель ответчика видеть был не рад: — Нам его присутствие сегодня обязательно.
— Что случилось? У Виктора наследство за границей открылось? ИнЮрКоллегия его разыскивает?
— Причем тут наследство?
— Да потому, что на все остальные случаи у меня есть доверенность от Брагина.
Капитан замялся, не зная, стоит ли продолжать разговор со мной, но, видимо у него подгорало:
— Мы бы хотели заключить мировое соглашение…
— Здорово, давайте заключать. С моей стороны возражений нет.
Мне протянули проект документа, но я тут-же вернул его представителю УВД:
— Даже не смешно.
— Что вас не устраивает?
— За вынужденный прогул кто будет выплачивать? У мужчины между прочим семья, дети… Кроме того он нам должен, за юридические услуги.
— Да нет у него детей, что вы говорите!
— Вот потому и нет, что вы денег не платите, и хотите человека без средств к существованию оставить. Человек восемь месяцев, с момента увольнения, без заработной платы сидит…
— Ну, вообще то, он мог куда-то устроится за это время. Все-таки восемь месяцев прошло…
— Он не думал, что восстановление справедливости займет так много времени. В принципе, если вы не желаете заключать мировое соглашение, то мы можем еще посудиться. У нас же, по законодательству, до года за вынужденный прогул суды могут начислять? Так что, еще четыре месяца у нас в запасе есть…
— Вы ни понимаете…- юрист УВД поморщился, собираясь с мыслями, как объегорить меня: — Весь смысл мирового соглашения в том, что обе стороны идут на ступки, а не одна…
— Оставить Брагина без денег мы не можем, это неприемлемо. Наша фирма тоже бесплатно работать не может…
— Погодите, но вы же первоначально входили в дело как независимый профсоюз работников правоохранительных органов. — капитан возбудился, вспомнив начало наших судебных баталий: — А какие деньги могут быть за уставную деятельность профессионального союза?
— Я вам, коллега напоминаю, что именно вы возражали против участия в деле профсоюза, так как у нас не было регистрации в отделе юстиции, и после этого мы были привлечены к участию в деле, как фирма «Немезида», а коммерческая фирма благотворительностью заниматься не может. А вот копия договора фирмы «Немезиды» с гражданином Брагиным. Видите, тут расценки указаны?
— Урежьте осетра, не то….
Торговались мы долго, я был вынужден сократить в два раза расходы по договору на юридическую помощь между «Немезидой» и Брагиным, но представитель УВД ныл, прося еще уступки.
