Павел Багряк - Фирма приключений. Научно-фантастический роман
С другой стороны, если некий господин вследствие ошибки синеглазой красавицы, да еще и без опознавательных знаков, сел на скамейку не слева, а справа от статуи Неповиновения, где уже сидел другой джентльмен, приговоренный Дороном к смерти, и их в потемках слегка перепутали, интересно бы знать, как теперь сложатся их судьбы?
Кстати, никто в «ангаре» не подозревал, что в действительности происходит с очень уж проштрафившимся сотрудником. Никто и подумать не мог, что с ним поступают как с негодными болтами, винтиками, гайками. Просто изредка случалось так, что кто-то уходил после смены домой или на свидание с любимой, в кафе или навестить заболевшую тетушку и более не возвращался. Никогда. Он исчезал, словно проваливался сквозь землю, и его напрасно искали родственники и полиция. Правда, примерно в то же время в морге появлялся неопознанный труп, до такой степени изуродованный, что даже родинок не оставалось. И тогда государство хоронило его за свой счет: три кларка и двадцать леммов за всю экипировку плюс два совершенно пьяных и сквернословящих могильщика. Разумеется, эти трупы никакого отношения к бывшим сотрудникам Института перспективных проблем, к Дитриху, к его «тихим мальчикам» и тем более к генералу Дорону не имели.
Жестоко, несправедливо? Верно, конечно. Тем не менее стоит учесть и другое. Если человек по доброй воле соглашается стать нерассуждающей деталькой машины, то тем самым он соглашается с отношением к нему как к винтику. А незаменимых винтиков, как известно, нет! Их, когда надо, смазывают маслом и, когда надо, выкидывают в металлолом, благо производство налажено и безработных — с дипломами и без — хватает. Всевышний, судьба, рок! Извините, всего лишь социальные отношения и собственное поведение человека…
Хотя вы можете представить, как бы рыдала Дина Ланн, исчезни вот так ее любимый. Порадуемся же тому, что рыдать ей не пришлось. Однако не будем торопить события, каждое из которых случится в свое время, а закономерно или нет, это другой вопрос. Все ли мы знаем о закономерностях и случайностях? Где уж!..
15. ВАРФОЛОМЕЕВСКАЯ НОЧЬ
Сразу после разговора с генералом Дороном Гард заехал в управление и договорился с комиссаром Робертсоном, дежурившим по городу, чтобы ему в самом срочном порядке передавали домой все сведения о преступлениях, где бы они ни происходили. Робертсон хотел было обидеться на Гарда, но тот успокоил коллегу, объяснив ему, что имеет всего лишь «свой интерес», ни в коей мере не ущемляющий профессиональных достоинств дежурного. На том и договорились.
Ждать Гарду долго не пришлось.
Уже через два часа поступило известие о таинственном исчезновении некоего Луи Карне. Пропал он из собственного дома, точнее сказать, из ванной комнаты. При этом внешних поводов к его исчезновению вроде не было: за Карне ничего дурного не числилось, как, впрочем, и ничего хорошего. Заявила о факте жена Луи, в прошлом известная проститутка по имени Жозефина. Она рассказала, что познакомилась с Карне два года назад «на работе» и решила поменять профессию: стать верной женой. Что делал Луи до знакомства с Жозефиной, она не знала, вероятно, и того и другого устраивала взаимная нелюбознательность. Единственное, что знала жена о муже, — так это то, что появился в городе и, кажется, в стране в месяц их знакомства, а затем, хотя и имел приличный капиталец, устроился работать шофером.
Быстро прокрутив Луи Карне через ЦИЦ, Гард выяснил, что он человек «без биографии». Никаких о нем данных, кроме женитьбы и профессии шофера. Документы тем не менее в порядке, и лишь одна вопиющая непонятность: по свидетельству Жозефины, ее муж когда-то попал в какую-то передрягу, и ему перемололо ногтевые фаланги всех десяти пальцев рук. «Понимаете, — плача и причитая, сказала Жозефина Гарду, немедленно появившемуся на месте, — у него были такие розовенькие, красивенькие подушечки…»
Много ли нужно Гарду, чтобы понять, что Луи Карне перенес операцию, освободившую его от прежних отпечатков пальцев?
Обстоятельства, при которых исчез Карне, были следующие. Он вернулся с работы, переоделся, хватанул сразу полстакана виски с содовой — пил Карне принципиально не из рюмок, стопок, бокалов, а именно из граненых стаканов с рекламными наклейками фирмы «Дарвин и сын», производящей бюстгальтеры, — и пошел в ванную комнату принять душ, пока Жозефина сделает ему яичницу с беконом. Жозефина слышала, как Луи плещется под струей воды, что-то напевая, и вдруг он дико закричал. Жена бросилась к двери в ванную, но она была заперта, и как Жозефина ни умоляла Луи, он дверь не открыл. Тогда уже на ее вопли о помощи сбежались соседи, взломали дверь и увидели, что Карне нет. Он ушел, или его вынули, через небольшое окно под самым потолком, причем если все же он ушел, то почему перед этим дико кричал и почему отправился куда-то голым?
Возвращаясь на машине домой. Гард пытался анализировать происшествие, связывать его со своим визитом к генералу Дорону, но цепь не выстраивалась. Во-первых, уж слишком быстро начал генерал действовать, если записывать Карне на его счет, и, во-вторых, довольно грубо: с криком, с экзотикой, если можно так выразиться, имея в виду кражу человека из ванной комнаты в голом виде, что на основательного Дорона не походило. Но одно обстоятельство очень настораживало Гарда: розовые подушки пальцев. Человеку с незапятнанной репутацией сдирать отпечатки пальцев нужды нет, а тут они явно содраны, да еще у личности «без биографии». Так или иначе, Гард получил достойный факт для размышлений, пока еще, правда, никуда не ведущий, ни к Дорону, ни к «Фирме Приключений», ни к убийству антиквара Мишеля Пикколи.
Но едва комиссар добрался до своей любимой тахты, как зазвонил телефон, и Робертсон приятным басом сказал:
— Дэв, держи новость. Двадцать минут назад у себя в квартире задушен какой-то Барроу, по моим данным сумасшедший, бывший…
— Моряк и гангстер, — закончил за Робертсона Гард. — Это же твой кадр, я только вчера о нем тебя спрашивал! Наркотики и перестрелка!
— Да ну?!
— У него там была служанка мисс Флейшбот?
— Никакой мисс вроде нет, — ответил Робертсон. — Ну, Дэв, ты меня удивил! В общем, если хочешь, езжай туда. Людей подкинуть?
— Хватит двух человек и медэксперта.
Через минуту Гард уже сидел в «мерседесе», который стремительно несся по направлению к улице Иностранных моряков. Усилием воли комиссар не давал себе размышлять раньше времени о том, что случилось, ибо такого рода размышления невольно рождают версии, мешающие нормально и непредвзято видеть факт. Увидел — размышляй. Однако всем существом своим Гард чувствовал, что тут без Дорона уж точно не обошлось: генерал убрал свидетеля. Причем немого! Зачем? Чего боялся? Если таким же свидетелем, предположим, был Луи Карне, то в его исчезновении логика есть, а зачем убивать немого?! Раньше Барроу из каких-то соображений сохранили жизнь — что же случилось, отчего эта жизнь стала опасной для тех, кто ее сохранял? Неужели Дорон боялся, что Гард найдет врача, способного развязать язык немому, а из сумасшедшего сделать нормального? Даже если бы генерал так думал, он не столь туп и не какой уж неуч, чтобы не понимать: подобные дела делаются не скоро.
