Олег Объедков - Отрицание отрицания
Ничего себе, ранен! Порезал щеку оконными осколками — вот и вся рана. И не террорист это был, а какой-то самоубийца. Встал на виду у всех, прицелился и спокойно выпустил весь магазин. Был бы еще в запасе, и его бы выпустил, пока остальные глаза протирали.
Ларист в эти секунды занимался обычным делом — колдовал над проектом реформ. Нас спасла толстенная штукатурка на стенах, пули впивались в нее, откалывая огромные куски, но рикошет был почти нулевым. Единственно, мы сильно запылились, да мне щеку поцарапало.
Сразу же после этого во дворе послышались крики, новые выстрелы, и наступила развязка. Когда я выглянул в окно, па асфальте лежал труп, и к нему сбегались люди. К нам же заглянул Ихона.
— Все целы? — спросил он. — Слава тебе, Господи…
Гулкое эхо бассейна, куда мы отправились после этой пылевой бури, разносило наши голоса.
— Эти покушения… — сказал президент, разоблачаясь. — Они здорово отвлекают от дела…
Я расставил с полдюжины охранников вдоль стен, проверил запоры на двери, и только тогда нашел время отозваться на слова Лариста. Он уже плескался в прохладной воде, окончательно приходя в себя.
— Если бы я задумал отвлекать тебя от дела, — ответил я, — я бы действовал точно так же…
— Ты так считаешь? — удивился Ларист, демонстрируя мощный брасс. Тело его просвечивало в прозрачной воде. На загорелой спине отчетливо проступили два длинных светлых рубца: два года назад некто действовал куда эффективней.
Я с уступа прыгнул в глубину, вынырнул и держался вблизи него. Конечно, это непорядок — нежиться в бассейне вместе с президентом, но что поделаешь, если это мой долг.
— Суди сам, Лихой, — разговор был настолько серьезен, что я назвал его подпольным прозвищем. — За последние полгода таких попыток было полсотни, не меньше…
— Шестьдесят семь, — спокойно уточнил он, давая понять мне, что ведет свою статистику. Не так-то он был хладнокровен, этот Лихой.
— Когда мы гуляли по тоннелям, обвешанные оружием и взрывчаткой, их было поменьше… — заметил я, кружа возле него.
— Всего три раза, — подтвердил Ларист.
— И после каждого из них ты отдыхал месяц—два. А мы добывали для тебя медикаменты…
Президент рассмеялся и нырнул, удирая от моих слов. Но когда сто голова снова показалась над водой, я добавил:
— И каждый раз ты был на волосок от смерти…
Тут он сделался серьезным, даже чуть-чуть рассердился.
— Что ты хочешь сказать? По твоему тону судить, здесь нужно не доверять Ихоне, Сокуре, тебе, кстати, тоже… Всем соратникам сказать: довольно, идите на все четыре стороны… Так, что ли? Занимайся своим делом, Авентуза…
— А это и есть мое дело, Лихой, — сказал я ему твердо. — Я тенью за тобой хожу, все время рядом, даже когда ты у Джины время проводишь… Если тебе жить надоело, так и скажи. А то ведь вместе с тобою и я взлечу на воздух, буду отравлен, получу пулю под ребра… А этого я не хочу.
— И я тоже, брат, — ответил на это Ларист. — Больно уж многое мы затеяли, чтобы умирать. Мы еще поживем с тобой, вот увидишь…
Тон его слов был умиротворяющим: дескать, не беспокойся, заткни фонтан и получше гляди по сторонам — все идет как по нотам.
Но мне было отчего беспокоиться. Уж слишком глупые совершались покушения — харакири какие-то или нарочито демонстративные. Неделю назад охранный взвод был почти полностью выведен из строя, пришлось набирать новых. У развилки ведущей из города дороги Лакуста армейский пост подменил своим. Пулеметы с двух бронетранспортеров косили наших людей, как траву, пока одну из этих «сенокосилок» не удалось взорвать, а второй бронетранспортер, видимо, истратив боекомплект, преспокойно укатил по автостраде. Ларист при первых же выстрелах выскочил из броневика и ничком упал на дорогу, а она простреливалась от и до. Пришлось упасть рядом и загородить его своим телом. Семь минут шума, огня, криков, и в итоге пятнадцать убитых, десять раненых во взводе. А возле нас хоть бы одна шальная пуля просвистела, а ведь мы были как на ладони. Ощущение такое, что Лакусте было не до главы государства, просто он что-то не поделил с нашим взводом охраны и разделался с ним.
А один раз какой-то идиот выскочил из кустов и из дамского браунинга стал лупить по бронестеклу, будто проверяя его на прочность. Три раза проверил, а четвертый раз автоматчики ему не дали. После таких вещей поневоле задумаешься. Я умолял Лариста больше не выезжать на встречи с народом, но он о таких случаях становился глухим. Единственное, что мне удалось добиться, это засекреченности того места, куда он направлялся в очередной раз. Риск нарваться на пули сразу уменьшился, ведь к такой акции обычно готовятся заранее…
В тот день была среда. В среду президент всегда планировал свои дела на субботу, и они с Ихоной корпели над бумагами. Как я догадывался, в политике очень важно было подписывать их в определенный день и час, иначе все будет без толку. Когда, наконец, этот вопрос разрешился, Ихона спросил:
— А на вечер… У вас есть что-то свое, или мне позаботиться?
Ларист пожал плечами. Речь шла о традиционной забаве, но он давно уже перестал проявлять здесь инициативу.
— Я созвонюсь с минкультом, — сказал Ихона. — Кажется, у них есть что-то новенькое… То ли канатоходец, то ли акробат…
Президент кивнул, не споря: акробат так акробат.
Я в это время сидел в кресле в своем углу у двери и листал иллюстрированные зарубежные журналы. Там шла какая-то дикая жизнь: никто ни в кого не стрелял, талонов и мятежников не было, а по улицам ходили красивые девушки, улыбаясь прохожим. Буржуазная пропаганда, черт ее подери!
— Развлечения… — вздохнул Ларист. — Тот раз прислали одного — прямо из камеры. Неужели нет интересных людей в столице? Да, кстати, тот ваш изобретатель, нашли его?
— Кого? — не понял советник.
— Предсказателя, — напомнил Ларист. — Помните, вы рассказывали? Собрал машину — «Полимодель», кажется?
— Верно, «Полимодель», — припомнил Ихона. — Предсказывает время смерти и ее обстоятельства…
— Вот, — протянул президент. — Интересно же поговорить с таким человеком. Что толкнуло его к этой идее?
Советник открыл свой блокнот, чиркнул несколько слов авторучкой, кивнул.
— Хорошо, я узнаю. Это по линии Сокуры… Кибернетика, электроника…
А я сидел словно на иголках, переваривая предыдущие слова советника. Они выскользнули как бы мельком, Ларист даже не обратил на это внимания. А там было очень и очень важное. «Предсказывает… обстоятельства». Как это? Почему это по линии кибернетики? Это как раз по моей линии — безопасности президента…
