Кир Булычев - Встреча тиранов (сборник)
— Доброе утро.
Его реакция подсказала Анне, что неприязнь взаимна, и это ее даже обрадовало.
— Доброе утро, — согласилась Анна. — Вы еще здесь?
Кин вошел с улицы. Мокрые волосы приклеились ко лбу.
— Отличная вода, — сообщил он. — Давно так хорошо не купался. Вы намерены купаться?
«С чего это у него хорошее настроение?» — встревожилась Анна.
— Нет, — сказала она. — Лучше я за молоком схожу.
— Сходите, Аня, — сказал Кин миролюбиво.
Такого Анна не ожидала.
— Вы собрались уезжать? — спросила она недоверчиво.
— Нет, — сказал Кин. — Мы остаемся.
— Вы не боитесь, что я позову на помощь?
— Вы этого не сделаете, — улыбнулся Кин.
— Еще как сделаю! — возмутилась Анна. И пошла к выходу.
— Посуду возьмите, — сказал ей вслед гусар. — У вас деньги есть?
— Не нужны мне деньги.
Анна хлопнула дверью, вышла на крыльцо. Посуда ей была не нужна. Она шла не за молоком.
По реке вспыхивали блестки солнца, в низине у ручья зацепился клок тумана.
Дверь сзади хлопнула, вышел Кин с кастрюлей и письмом.
— Аня, — сказал он отеческим голосом, — письмо вам.
— От кого? — спросила Анна, покорно принимая кастрюлю.
— От вашей тети, — сказал Кин. — Она просила передать…
— Почему вы не показали его вчера?
— Мы его получили сегодня, — сказал Кин.
— Сегодня? Где же ваш вертолет?
— Ваша тетушка, — не обратил внимания на иронию Кин, — отдыхающая в Крыму, просила передать вам большой привет.
Анна прижала кастрюлю к боку и развернула записку.
«Аннушка! — было написано там. — Кин Владимирович и Жюль обо всем со мной договорились. Ты их не обижай. Я им очень обязана. Пускай поживут в доме. А ты, если хочешь, у деда Геннадия. Он не откажется. Мы с Миленой доехали хорошо. Прутиков встретил. Погода теплая. Магда».
Кин стоял, чуть склонив голову, и наблюдал за Анной.
— Чепуха, — сказала она. — Это вы сами написали.
— И про Миленку мы написали? И про Прутикова?
— Сколько вы ей заплатили?
— Сколько она попросила.
Тетя была корыстолюбива, а если они перед ее носом помахали тысячью рублей… тогда держись! Но как же они это сделали?
— Сегодня утром? — переспросила Анна.
— Да. Мы телеграфировали нашему другу в Крым вчера ночью. На рассвете оно прибыло сюда самолетом.
Письмо было настоящим, но Анна, конечно, не поверила, что все было сделано именно так.
— У вас и рация своя есть? — спросила Анна.
— Вам помочь перенести вещи? — спросил Кин.
— Не надейтесь, — сказала она. — Я не сдамся. Мне плевать, сколько еще писем вы притащите от моей тетушки. Если вы попробуете меня убить или вытащить силой, я буду сопротивляться.
— Ну зачем так, — скорбно сказал Кин. — Наша работа, к сожалению, не терпит отлагательства. Мы просим вас освободить этот дом, а вы ведете себя как ребенок.
— Потому что я оскорблена, — сказала Анна. — И упряма.
— Никто не хотел вас оскорблять. Для нас встреча с вами была неприятной неожиданностью. Специфика нашей работы такова, что нам нежелательно привлекать к себе внимание, — сказал Кин. Глаза у него были печальными.
— Вы уже привлекли, — сказала Анна. — Мое внимание. Вам ничего не остается, как рассказать мне, чем вы намерены заниматься.
— Но может, вы уедете? Поверьте, так всем будет лучше.
— Нет, — сказала Анна. — Подумайте, а я пошла купаться. И не вздумайте выкидывать мои вещи или запирать дверь.
Вода оказалась в меру прохладной, и, если бы не постоянно кипевшее в Анне раздражение, она бы наслаждалась. Доплыв до середины реки, она увидела, как далеко отнесло ее вниз по течению, повернула обратно и потратила минут пятнадцать, чтобы выплыть к тому месту, где оставила полотенце и книгу.
Выбравшись на траву, сбегавшую прямо к воде, Анна улеглась на полотенце, чтобы позагорать. Как назло, ничего хорошего из этого не вышло — несколько нахальных слепней налетели как истребители, и Анна расстроилась еще более.
— Простите, — сказал Кин, присаживаясь рядом на траву.
— Я вас не звала, — буркнула Анна.
— Мы посоветовались, — сказал Кин, — и решили вам кое-что рассказать.
— Только не врать, — сказала Анна.
— Нет смысла. Вы все равно не поверите. — Кин с размаху шлепнул себя по шее.
— Слепни, — сказала Анна. — Здесь, видно, коровы пасутся.
Она села и накрыла плечи полотенцем.
— Мы должны начать сегодня, — сказал Кин. — Каждая минута стоит бешеных средств.
— Так не тратьте их понапрасну.
— Меня утешает лишь то, что вы неглупы. И отзывы о вас в институте положительные. Правда, вы строптивы…
— Вы и в институте успели?
— А что делать? Вы — неучтенный фактор. Наша вина. Так вот, мы живем не здесь.
— Можно догадаться. На Марсе? В Америке?
— Мы живем в будущем.
— Как трогательно! А в чемоданах — машина времени?
— Не иронизируйте. Это — ретрансляционный пункт. Нас сейчас интересует не двадцатый век, а тринадцатый. Но, чтобы попасть туда, мы должны сделать остановку здесь.
— Я всегда думала, что путешественники во времени — народ скрытный.
— Попробуйте поделиться тайной с друзьями. Кто вам поверит?
Кин отмахнулся от слепня. Пышное облако наползло на солнце, и сразу стало прохладно.
— А почему я должна вам верить? — спросила Анна.
— Я скажу, что нам нужно в тринадцатом веке. Это, конечно, невероятно, но заставит вас задуматься…
Анне вдруг захотелось поверить. Порой в невероятное верить легче, чем в обыкновенные объяснения.
— И в каком вы живете веке?
— Логичный вопрос. В двадцать седьмом. Я продолжу? В тринадцатом веке на этом холме стоял небольшой город Замошье. Лоскуток в пестром одеяле России. К востоку лежали земли Полоцкого княжества, с запада и юга жили литовцы, летты, самогиты, ятвяги и другие племена и народы. Некоторые существуют и поныне, другие давно исчезли. А еще дальше, к западу, начинались владения немецкого ордена меченосцев.
— Вы археологи?
— Нет. Мы должны спасти человека. А вы нам мешаете.
— Неправда. Спасайте. И учтите, что я вам пока не верю. И зачем забираться в средневековье? Кого спасать? Он тоже путешественник?
— Нет, он гений.
— А вы откуда знаете?
— Наша специальность — искать гениев.
— А как его звали?
— Его имя — Роман. Боярин Роман.
— Никогда не слышала.
— Он рано погиб. Так говорят летописи.
— Может, летописцы все придумали?
