Влад Полевой - Протокол «Шторм»
Прозвучало это спокойно и размеренно, но скорее в приказном порядке. Да и по виду мужика было свершено ясно, что если вдруг Кочетков придумает себе новый маршрут передвижения, то получит по темечку и поедет в исторический центр в багажнике. Быстро и без обзорной экскурсии.
Дядя Денис все-таки помог. Решив не искушать судьбу, Кочетков схватил вещи в охапку, а заодно скоросшиватель и пару ручек – компенсация от органов за нанесенный моральный ущерб, – а затем что есть мочи бросился прочь из прибежища правопорядка, вновь ощущая себя честным гражданином и исправным налогоплательщиком. Узкую лестницу Пашка преодолел в два прыжка и, ударив плечом в тяжелую деревянную дверь на старомодной пружине, вывалился на улицу, где тут же попал под проливной дождь.
Черный мерседес с тонированными стеклами коптил воздух, стоя прямо на тротуаре и особо не смущаясь, что перегородил дорогу редким прохожим. Холеные бока немецкой техники поблескивали в свете ночных фонарей, будто антрацитовые, а мерный гул из-под капота внушал уважение.
Стекло с водительской стороны поползло вниз, и парень за рулем кивнул. Залезай мол, не стесняйся. Дело-то житейское.
– Понял, – почему-то закивал Пашка и, все еще сжимая в руках свои нехитрые пожитки, кое-как втиснулся в салон, скрипнул задом по кожаному дивану и поспешно захлопнул дверь. В салоне все оказалось еще богаче. Пахло хорошим одеколоном, кожей и, кажется, еще чем-то неуловимым, вроде дорогого женского парфюма. Смущала также идеальная чистота. Ни соринки тебе внутри, ни мусоринки, ни сигаретного пепла. Дядя Денис любил порядок и поддерживал его как в собственной голове, так и в ведомстве, от кабинета до салона автомобиля. Последнее он, разумеется, делал не сам, а культивировал среди подчиненных, и горе тому, кто не шагал с ним в ногу.
Шофер и сейчас не произнес ни звука. Пашка только ощутил, как его мягко вдавило в кресло ускорение, а когда перевел взгляд с болтающегося на зеркале заднего вида крестика на улицу, проклятый опорный пункт, вокзал и жулики уже скрылись за поворотом. Из динамиков лилась легкая инструменталка, сиденья были удобными и мягкими, да и климат-контроль в машине полпреда работал вполне прилично, так что после пережитого стресса и прерванного сна Пашку вновь потянуло на боковую. Моргнул раз, моргнул два, а тут уже водитель выруливает к арке, перекрытой тяжеловесными стальными воротами, а те, как по волшебству, расходятся, пропуская четырехколесный экипаж в хорошо освещенный и уютный внутренний дворик.
– Приехали. Хозяин ждет, – сухо произнес крепыш с переднего сиденья.
Денис Панкратович встретил племянника радушно, ибо был под градусом, да и любимая команда сегодня не особо лажала. Открыв дверь – предварительно убедившись в глазок, что перед ним именно тот, кого он ожидает, – Кочетков-старший впустил Пашку в широкую прихожую.
– Разувайся, – велел родственник. – А то наследишь по паркету, век потом не заполируешь.
Пашка послушно скинул боты без шнурков и, пристроив пожитки на тумбу-ключницу, начал с интересом оглядывать жилище дяди Дениса, в котором, признаться, ни разу и не был.
С родным дядькой, старшим братом отца, у Пашки были отношения сложные. С одной стороны, старший Кочетков ничего плохого ни ему, ни остальным родственникам со стороны отца не делал, однако и общаться Денис Панкратович особо не спешил.
– Тапки бери.
Пашка послушно вставил ноги в предложенную домашнюю обувь и, осторожно переставляя их, пересек прихожую размером с его комнату в Балаково. Потолочные светильники приветливо освещали деревянные панели, а белый до безобразия потолок с зеркальными вставками создавал впечатление, будто квартира у полпреда как минимум в два яруса.
– С чем пожаловал? – вкрадчиво продолжил беседу Денис Панкратович.
– Да вот, на заработки.
– И сразу в тюрьму? Лихо ты, племяша, начал. Тебе бы в девяностые, а то ты, видимо, годом ошибся.
Под впечатлением от несоразмерно богатого жилища дядюшки, младший Кочетков пропустил в словах родственника откровенную издевку.
– Ну да.
– Значит, так, родственник, – взял Денис Панкратович быка за рога, – выгонять тебя на улицу я, конечно, не буду, все-таки не чужие люди, однако и губешку не раскатывай. Ты ведь знаешь, кто я по должности?
– Отец говорил, в политике.
От такой формулировки полпреда перекосило, будто он с маху откусил пол-лимона и заполировал все это острым чилийским перцем. Сказать, что старший Кочетков в политике, равносильно назвать Рембрандта маляром.
– Вроде того. Я человек публичный, всегда на виду. Журналюги только и ждут новость погорячее. Сегодня их в округе нет, моя охрана проверяла, но то редкий день, поверь мне на слово. Они же днюют и ночуют в парадных, прячутся в мусорных бачках. Стервятники, одним словом. Завтра представлю тебя паре знакомых, сыграю хорошего родственника, но на этом все. Ни блата тебе, никакой должности потеплее.
– Дядя Денис, у меня денег нет, – честно признался Пашка.
– Потерял или украли? – спокойно осведомился полпред. Это даже немного Пашку обидело. Ну почему, спрашивается, потерял или украли. Мало ли что. Однако проницательность родственника заслуживала похвалы.
– Ни то, ни другое. Я же вам рассказывал по телефону про жуликов, вот они и обчистили, все подчистую.
– Ладно, – горько вздохнул полпред, отразив на лице страдание и скорбь одновременно. – Денег дам – на первое время и в долг. – Слово «долг» прозвучало во фразе особенно отчетливо. – Хватит, чтобы ноги с голодухи не протянуть. Комнату опять же снимешь, не жить же тебе со мной. Тесно тут.
Пашка с сомнением оглядел огромную квартиру дядьки, а точнее, ту ее часть, что смог обозреть просто, повертев головой, и отметил про себя, что на данной жилплощади можно было бы организовать вполне приличный магазин или автомастерскую, а уж никак не жаловаться на тесноту. В крайнем случае, поскольку уж помещение было жилое и не на первом этаже, тут могли бы без проблем разместиться пара человек. Впрочем, вслух он этого не сказал, но и от денег не отказался. В долг так в долг. Поработать немного, экономить, вот и появятся наличные, чтобы с дядей Денисом рассчитаться.
Отцу Пашка звонить не хотел, в Балаково с работой было туго, а пенсии отставного военного едва хватало, чтобы покрыть коммунальные расходы и закупить продуктов. Да и стыдно было перед отцом в таком признаваться. Сын-то лопух, каких свет не видывал. Едва за порог ступил и тут же утоп по самые уши в самой мерзкой и зловонной луже под названием действительность.
– Спать будешь на диване в зале, – резюмировал Денис Панкратович, и, посчитав, что инструктаж родственника закончен, вновь уселся в кресло.
