Алёша Попович (СИ) - Журба Анастасия

Однако, даже распоров халат Герасима вдоль и поперёк, участковый ничего не нашёл.

— Ладно, ещё не вечер, — и принялся за халат покойного.

Вскоре из него выпала парочка листочков.

— Ух, ты. А что у нас здесь? Надо же, да это долговая расписка. Твоя, Герасим. Ты, оказывается, задолжал брату крупную сумму денег. Значит, мастерская тебе вовсе не принадлежит, даже частично. Я прав? Чего ж ты молчишь? Тёмный этого не любит. Всё должно быть ясно. Впрочем, всё одно, твоей шее недолго осталось голову поддерживать.

Участковый передал документы Фаине.

— Мастерская принадлежит твоей семье и только твоей. Гони остальных прочь поганой метлой. Всего хорошего.

Пока Алёнушка записывала информацию об убийстве на бумагу, и в архивное дело складывала, князь внимательно выслушал Алексея. Затем произнёс:

— Хорошо, что я уговорил тебя на службу ко мне пойти. А сейчас пора на ужин. Я позвал Фёдора Петровича с дочерью, надо отметить успешное завершение дела.

Алёнушка разместилась так, чтобы сидеть между Алексеем и Анфисой. И клюкву около себя поставила целую миску. Попович чуть со стула не упал, когда понял, к чему это. Он же малопьющий. Просто обстоятельства так складываются. Кстати, пить он решил медовуху. Вина ещё нахлебается, а вот медовуха для него дефицит, особенно такая, как в Ростовском княжестве.

Тёмный был многословен, ему нравилось, что его начинание давало такие бурные замечательные плоды. Сыскари находили виновных даже там, где никто ничего не видел. Да ещё его старшая дочь упорно училась такому мудрёному искусству. Ведь как он хотел сына, как хотел. Как переживал. Наследник нужен всегда. Даже не войско поднимать, в строгости и бодрости содержать, а дела домашние вести. Ведь у Тёмного не только дружина, а ещё и хозяйство. Поля, посевы, сады, маслобойни, фермы, стада, сыроварня. И кому передавать? Зятю? Разве что вот только Алёшке Поповичу. Жалко, что безземельный. Ну, ничего, ничего, ещё годок в таких походит, а там начнём его приподнимать. Свой участок земли выделим, дом большой построим, звание определим. Лишь бы совесть да ум не растерял.

Эксперта его странного при тереме оставим, пусть живёт. Хороший старикан, молчаливый, да незлобный.

Надо Марью Ивановну про племянника расспросить, когда же она вернётся?

Тёмный мысленно хмыкнул. Вон как Алёшка Анфиску ловко к делу пристроил. Тоже видная девка. И сообразительная. Надобно парня получше ей подобрать. Уж больно шустра. Как бы Алёшку не увела. Да так, что и про сыск княжеский забудет.

Слуги подливали медовуху, Алёнушка начала участкового потчевать красными ягодками. Видать, пора уже.

Алексей налёг на куски осетра, истекающие жиром. И закуска хорошая и клюква замечательно идёт после такой рыбы. Изжоги не будет.

Младший лейтенант смотрел на княжну и пытался представить, куда её могли в Союзе увезти и спрятать. Он ведь только вчера утром задумывался о путешествии и его останавливали непонятные моменты. Если он в этом мире уедет в Элладу, то где проснётся в своём мире — в Союзе или в Греции? Он не знал и рисковать было нельзя. Точно также и с княжной. Если она в этом мире просыпается у себя дома, значит ли это, что она в Союзе по-прежнему находится в границах Ростовской области? Скорее всего, да. Этот вывод имеет наибольшую вероятность.

Точно также и со смертью. Если Алёнушка жива в княжестве, то, скорее всего, жива и в Союзе. Не факт, конечно, но исходить следует из этого.

Неожиданно Алексей вспомнил паренька, которому кузнец размозжил голову камнем. А что дальше случилось с молодым продавцом универмага, которого собирались убить? Он сейчас жив или нет? Если следовать теории взаимосвязанности миров, то с продавцом должна произойти неприятность, возможно, даже смерть. Надо не забыть проверить.

Да и по остальным знакомым пройтись. Список, что ли составить?

Ах, как замечательно притрагивается Алёнушка пальчиками к его губам. Так и хочется поцеловать. Участковый чуть нахмурился, он же не в романе с принцем на белом коне, он в другом мире. Хотя поцеловать хочется.

Очередной листок оторван. Шестое июля. На удивление, голова болит не так сильно, как в прошлый раз. Либо мало пил, либо клюква помогла.

Алексей встал под душ. Полминуты холодный, полминуты горячий. Контрастный. Хорошо приводит в чувство.

Некняжеский завтрак. То ли дело, вчерашний осётр. Кому скажи, не поверят.

Теперь на работу и по дороге вспомнить, кто остался в живых, а кто убит. Ну, или как-то иначе помер.

Участковый старательно напрягал память, но, кроме убитых кузнецом и русалкой, никто в голову не приходил. Воры с рынка? Нет. Кто ещё? Ах, да, братья же скорпионом ужалены. Но это в обоих мирах произошло.

Навстречу прошли две юные девушки, о чём-то оживлённо болтавшие. Лет шестнадцать, не больше. Алексей обратил на них внимание только потому, что именно такие всегда восторженно разглядывали участкового на улице. А эти не стали. Слишком были увлечены разговором.

— Круто к Жоржу заглянули.

— Я бы ещё раз сходила.

Глава 20

Контрабандистов никто не грохнул. А с чего он это взял? Он не видел, что с ними в гарнизонной тюрьме произошло. Алексей поморщился, не надо торопиться с выводами. Можно просто узнать, живы они, или траванулись баландой.

А вот и ГОВД. Мысли переключились на текучку, как-то он про неё забыл. Ах, да, ему же на сессию пора.

Стоп! Девчонки про Жоржа говорили! Участковый чертыхнулся про себя. Понятно, что таких «жоржиков» может быть до фига, но он должен проверять все совпадения. Самое главное, что происходит между мирами — совпадения. Их очень много. Попович быстро оглянулся. Конечно, девушки давно исчезли из виду. Нет никакого смысла бежать обратно.

Немного расстроенный участковый дошёл до кабинета и написал рапорт на сессию. Завизировал у начальства и отнёс в отдел кадров. И замер под дверью. Где находится Жорж? Догадаться проще простого — у Лизки Нестеровой. У которой должен быть большой дом. И она там устроила «салун». Если не притон.

Алексей вздохнул и отправился к Федюнину.

— Здоров.

— Здоров, — майор вопросительно смотрел на собеседника, — неужто опять интуиция?

— Не знаю. Кто такая Елизавета Нестерова?

— Хм, — майор задумался, — кажется, мы с ней не сталкивались. Если и есть криминал, то не по линии уголовного розыска. В горисполкоме раньше шишка была, если я правильно помню, Нестеров Пётр Петрович. Кажется, заместитель председателя горисполкома. Умер. Курировал торговлю. Вот эта Лиза может быть его дочерью. Тебе лучше у начальника ОБХСС, Пивнюка, спросить.

Федюнин поднял трубку внутреннего телефона и набрал короткий номер.

— Игорь Павлович, знаешь такую — Елизавета Нестерова?

Майор некоторое время молчал, слушал, затем произнёс:

— Тогда тебе лучше спуститься ко мне. Да, сейчас, — Федюнин положил трубку, — действительно, дочь покойного. Из блатных. Живёт так буйно, что все соседи жалуются. У неё после отца свой дом остался, где она частенько вечеринки закатывает.

Вошёл высокий худой мужчина, начальник ОБХСС. Пожав руки майору и Алексею, он присел, обращаясь к Федюнину:

— Что хотел?

Ответил Попович:

— У меня есть информация, что у Нестеровой временно проживает некий Жорж. Взял партию отечественных шмоток и поменял все этикетки и лейблы. Нацепил новые заклёпки. И выдаёт товар за одежду из французского Дома Моды. Продаёт втридорога. Народ-то не в курсе, как должны выглядеть настоящие парижские финтифлюшки и ведётся.

Пивнюк растерялся и некоторое время молчал.

— Насколько точная информация?

— Девяносто девять процентов.

— С одной стороны, — вздохнул начальник ОБХСС, — её крышует сам председатель. В память об отце. Это я знаю точно. С другой — меня в Ростове в министерстве уже раком поставили и предупредили, что если быстро не найду источник контрабанды, вылечу из милиции.

— Мне кажется, это не контрабанда, — покачал головой участковый, — а левая самодеятельность.