Донна Эндрюс - Доставлено: убийство
— Ну что, готов? — спросил программист.
— Еще минуточку.
Тим отошел от телефона на несколько шагов, медленно присел и нагнулся. Развязал шнурок левого ботинка и аккуратно перевязал его. После чего проделал ту же операцию с правым ботинком.
— Теперь готов, — сказал он и выпрямился. — Вот, — добавил Тим, ставя на пол рюкзак, — передашь мне его, когда я выберусь.
— Заметано, — кивнул программист.
Они приподняли панель, и после двух неудачных попыток придерживаемый программистом Тим все же оказался на лестнице, которая больше походила на рейки в стене. Бухгалтерши молча наблюдали за действом, очевидно, пытаясь держаться в тени на случай, если Тим вдруг окажется сумасшедшим или за совершенные деяния попадет в опалу.
Тим пристально посмотрел вниз.
— Уверен, что не передумаешь? — подавая рюкзак, спросил программист.
— У меня страстное свидание на десятом этаже. — Тим выжал улыбку. — Не хотелось бы заставлять ее ждать еще дольше.
Он взял рюкзак из протянутой руки программиста, и люк плавно закрылся. Лишь тогда Тим позволил себе внимательно оглядеть окруживший его сумрачный мир.
Всего там находилось восемь лифтовых шахт — шесть слева, одна справа и, разумеется, еще та, кабину которой он только что покинул. Несколько лифтов пребывали в движении, что страшно пугало Тима — несмотря на то что умом он осознавал: Тьюринг не отпустит его кабину, а все остальные движутся вверх и вниз по совершенно определенным маршрутам. Он почувствовал себя ребенком, который вошел в зоопарке в слоновью клетку и убежден, что слоны в любую секунду готовы растоптать его. Тим вздрогнул, когда внезапно справа от него на огромной скорости пронесся направляющийся в вестибюль лифт. Он старался не думать о своем собственном скоростном путешествии ко дну шахты.
Интересно, имеется ли у лифтов что-то наподобие контактного рельса, о котором так навязчиво предупреждают пассажиров в метро, нечто, что может при прикосновении поразить тебя током? Наверняка Тьюринг предупредила бы его, ведь так? А она вообще-то осознает, что могут сделать с человеческим телом несколько тысяч вольт? Тим решил постараться не прикасаться ни к чему подозрительному.
Между кромкой и идущей вниз по стене лестницей, немного вправо от дверей, открывающихся на каждом этаже, расстояние было около полутора футов. Очевидно, то, что представлялось его взору, предназначалось для ограниченного круга глаз. Изобилие конструкций утилитарного голубовато-серого цвета, поверх которых лежал толстенный слой смазки и сажи. Зрелище не из приятных. Жутко заброшенный вид. И именно в этот момент меньше всего Тиму хотелось думать о заброшенности в отношении технического обслуживания лифтов.
Он взглянул вниз, и внезапно подкатила тошнота. Шахта казалась бездонной. Но это ведь не так, сказал он себе. Всего-то шесть этажей. Плюс еще три этажа под гаражи и метро. Да те четыре над головой. Всего тринадцать. Дурной знак?
«Нельзя торчать здесь вечно! — приказал себе Тим. — Просто спускайся вниз».
А достаточно ли прочна следующая ступенька, чтобы выдержать его вес? На вид довольно шаткая. А что, если те же люди, что отвечают за малярные работы и чистоту в шахте, несут ответственность и за то, чтобы перекладины надежно крепились к стене? Не лучше ли просто остаться на месте?
И ждать, пока люди из отдела охраны выбьют люк и схватят его? Нет уж! Осторожно, избегая соблазна снова посмотреть вниз, Тим медленно опустил ногу.
«Ну вот и все, — подумал он. — Пролечу три этажа. И конец!»
Странно, но, когда Тим очутился под кабиной лифта, стало еще хуже. Потому ли, что она угрожающе нависала над головой? Или потому, что ничего не оказалось за спиной и теперь он ощущал огромную пустоту шахты, хоть и не решался посмотреть через плечо?
Невероятным усилием воли Тим заставлял себя медленно, шаг за шагом, спускаться вниз. Он не передвигал ногу, не убедившись, что обе руки крепко сжимают перекладину. Не разжимал рук, пока обе ноги не стояли твердо на следующей ступеньке.
По счастью, номера этажей виднелись на каждом пролете. Иначе ему ни за что на свете не удалось бы сосчитать их.
Где-то под ним слышалось, как то и дело открываются и закрываются двери лифта. Подобравшись ближе, Тим все же отважился и посмотрел вниз. Так и есть, двери третьего этажа раздвигались перед пустой шахтой и снова задвигались. Очевидно, Тьюринг не могла видеть, как далеко он добрался, поэтому периодически открывала двери, предоставляя Тиму возможность выбраться из шахты.
Он поравнялся с дверьми. Нашел опоры для рук и ног, с их помощью медленно двинулся к выходу. И стал ждать. Уже начинало сводить руки. «Ну же, Тьюринг! Я здесь!»
Двери раскрылись. Сделав глубокий вдох, Тим бросился вперед и очутился на полу.
* * *
К тому времени, когда Тим начал карабкаться через люк, кто-то действительно попытался позвонить по аварийному телефону. Я переправила вызов Мод, изменила тембр ее голоса на мужской, и у нас получился разговор, который, я надеюсь, развеет чьи-либо подозрения. Я позволила Мод близко передать их разговор с Тимом, чтобы для пассажиров лифта он выглядел правдоподобно, в случае если охрана записывает звонок.
Кажется, Тим целую вечность выбирался из кабины. После чего растворился в лифтовой шахте. Ее не оборудовали камерами, и я не могла контролировать его успехи.
О, можно вызвать информацию о шахте — чертежи, вид сбоку, вид спереди, отчеты о техосмотре и произведенном ремонте. Преодолеть расстояние между кабиной и лестницей, а также между лестницей и дверьми вполне под силу любому более или менее крепкому человеку.
Но что же в действительности происходит? Не имею представления. Если Тим сорвется и упадет, я даже не узнаю об этом, пока кто-нибудь не заметит и не позвонит в отдел охраны.
Подозреваю, что охранные шишки раздражены задержкой, из-за которой Тим не может попасть к ним в руки. Но по-видимому, рядовые члены отдела находят это забавным. В лифтовых холлах пятого и шестого этажей дежурят люди охраны. Они стоят там и выглядят так, словно это лучшая шутка на свете. Их жертва в ловушке, как мышь в клетке. Им остается только дождаться, когда откроют двери, и схватить его.
Надеюсь, никто не имеет возможности слишком близко наблюдать за лифтом. Я прокручивала картинку, как Тим и остальные пассажиры стоят друг против друга и нервничают, пока он не выбрался из кабины, а оставшиеся трое не заняли свои места. Затем я наложила случайные помехи, чтобы прикрыть переход к отрезку, где Тим присаживается на корточки. Еще немного помех, чтобы скрыть переход к живому изображению, когда в кабине осталось лишь три человека. Мужчина здорово выручил меня, присев на корточки вскоре после того, как я вернула живую картинку. Время от времени одна из женщин поглядывала на него. Если не знать, что Тим покинул кабину, можно подумать, что они оба сидят на полу.
