Саймон Грин - Злые чары Синей Луны
Чанс придержал шаг. Это была битва Хока и Фишер, их личная вендетта. Он подозвал Чаппи, и пес притрусил, улыбаясь во всю окровавленную пасть.
Хок и Фишер остановились. Некоторое время враги молча разглядывали друг друга под тихие стоны умирающих и потрескивание горящей мебели. Огонь медленно распространялся. Скоро весь ресторан грозил превратиться в геенну огненную, откуда не спастись никому.
– Почему теперь? – спросила Мария аб Хью, владелица весьма доходного игорного дома, где ставки повышались до визга, а на уплату долгов у проигравшего было ровно столько времени, сколько требовалось, чтобы переломать руки и ноги его детям. Она неплохо знала Хока и Фишер, и глаза ее пылали мстительной яростью.
– Зачем преследовать нас именно сейчас? Вы ведь должны понимать, что всех вам не взять. А выжившие отомстят, как вам и не снилось. Вы умрете, ваши родные и друзья умрут, каждый, кто хоть раз перемолвился с вами добрым словом, умрет. Все вы подохнете, вереща от боли. Ваши имена станут грязным ругательством на устах этого города.
– Мы как раз ожидали услышать от тебя что-нибудь в этом роде, – спокойно отозвалась Фишер. – И ты права, у двоих против тридцати девяти шансы невелики, хотя в свое время мы видали и похуже. Но мы в некотором роде торопимся и более заинтересованы в справедливости, нежели в наслаждении нашей местью. Поэтому от имени всех тех, кто пострадал от ваших рук, от имени всех тех, кто истекал кровью, мучился и умирал из-за вас, мы принесли вам маленький подарок. Давай, Хок. Привнеси немного хаоса в их размеренную жизнь.
Хок уже держал хаос-бомбу наготове. Маленький, тускло поблескивающий золотой шарик. Вполне возможно – самое опасное оружие, какое он когда-либо собирался применить. Хок слыхал все страшилки о первых стражах, которым доверили опытные экземпляры. То, что от них осталось, пришлось похоронить в неосвященной земле, и поговаривали, что из-под могильных холмиков и поныне доносятся приглушенные голоса.
Данная новая версия хаос-бомбы считалась гораздо более безопасной, но только потому, что никто ее пока не испытывал. Сказать по правде, Хоку было совершенно наплевать. Он поклялся покарать как можно больше виновных, прежде чем покинет Хейвен, и лучшего случая не представится. Капитан произнес запальное слово и швырнул хаос-бомбу в сгрудившихся перед ним преступных главарей. Кое-кто отшатнулся, явно ожидая очередной зажигалки или нового витка урагана, но один из более смелых шагнул вперед и отбил бомбу ладонью, пытаясь послать ее обратно бросившему. Разумеется, он умер первым.
Бомба активизировалась в момент прикосновения к ладони. Золотой шарик затрепетал, и нечто, заключенное внутри, проснулось и вырвалось наружу. Никто не мог бы сказать, что это – живое ли существо или сила природы. Или какой-нибудь магический конструкт. Оно было слишком иным, слишком противоестественным, чтобы описать его человеческими словами. Оно распространилось в дымном воздухе, и его ужасное присутствие не регламентировали ни разум, ни логика. Все, чего оно касалось, кричало.
Человек, своим прикосновением активировавший хаос-бомбу, внезапно превратился в облако бабочек, повторяющее форму человеческого тела. Они разлетелись в разные стороны. Это было почти красиво.
Двое растаяли и утекли потоками густой жидкости, зовя на помощь булькающими голосами. Бандиты кинулись было врассыпную, но... поздно! Несколько человек в панике налетели друг на друга и слились в одно огромное мясистое существо со множеством глаз, и рук, и ртов, которые завывали на неизвестных языках.
Превращения быстро настигали оставшихся, преображая мафиозных главарей самым жутким образом. Даже Хоку с Фишер пришлось отвернуться.
Последним оказался чрезвычайно жирный рэкетир. Прижавшись спиной к дальней стене, он смотрел, как хаос проделывает свою ужасную работу с его «коллегами». Говорят, внутри каждого толстого человека сидит тощий и просится наружу. Хок и Фишер против воли наблюдали, как толстяк внезапно развалился от горла до промежности. В воздух фонтаном ударила кровь, а из огромной малиновой трещины высунулась тонкая костлявая рука. Вопли толстяка захлебнулись. Тем временем сначала кисть, потом предплечье и наконец плечо вылезли из его истекающих кровью внутренностей – тощий разрывал жирное тулово в неудержимом стремлении к свободе. Кости ломались, рвался жир, пока наконец ужасный тощий человек не остался стоять на куче потрохов и кожи. Он смеялся, смеялся, смеялся.
Чанс с трудом сдерживал рвоту. Чаппи приник к его ногам, поджал хвост и жалобно повизгивал. Вокруг ревел огонь, пожирая остатки ресторана. Фишер посмотрела на Хока.
– По-моему, даже они такого не заслужили.
– Не знаю. Если хочешь, можем до отъезда поинтересоваться мнением некоторых их жертв на сей счет.
Фишер беспокойно огляделась. Она ощущала, что потусторонняя субстанция по-прежнему переливается в воздухе, неудовлетворенная и уже совершенно им неподвластная.
– Хок, не похоже, чтобы эта дрянь собиралась рассасываться. Коли на то пошло, я бы сказала, что она распространяется и сейчас направляется в нашу сторону. Думаю, пора уходить. И быстро.
– Вероятно, ты права, – согласился муж. – Интересно, какой у нее радиус действия?
– Не спрашивай, – ответила жена, быстро пятясь к развороченному фасаду ресторана. – Это ты у нас читаешь про такие штуки.
– Заткнись и бежим!
И они побежали. Чаппи с Чансом не отставали от капитанов.
Снаружи собралась толпа зевак. Капитаны заорали, чтобы те отошли подальше, и модникам хватило одного взгляда на окровавленные клинки и искаженные лица, чтобы подчиниться приказу. Хок не останавливался, пока они снова не оказались в узком переулке на другой стороне улицы. Они с Фишер запыхались. Капитан оглянулся. Чанс и Чаппи укрылись за спинами двоих стражей и осторожно выглядывали оттуда.
– Скажите, – тоном светской беседы поинтересовался пес, – вам, ребята, не знакомо выражение «перегнуть палку»? Я видал лесные пожары, причинившие меньше разрушений, чем вы двое.
– Верно, – согласился Чанс. – Я потрясен. Правда. Теперь можно идти? Если то, что вы там выпустили, не ограничено пределами ресторана, я лично направляюсь к ближайшему горизонту и не оглядываюсь, пока не окажусь в другой стране.
– Наперегонки, – бросил вызов Чаппи, с несчастным видом нюхая воздух.
Хок как раз собирался сострить, когда весь ресторан внезапно и бесшумно исчез, оставив только огромную дыру в земле на месте фундамента. Толпа зевак разразилась воплями ужаса и принялась громко взывать к различным богам. Несколько человек зааплодировали. Хок поморгал.
– Сдается мне, сила хаоса вернулась туда, откуда чародеи Стражи ее извлекли. И забрала с собой ресторан.
