Кир Булычев - На полпути с обрыва (сборник)
Силач ушел, нечаянно разбив стоявший на столике у двери графин.
— Простите, доктор Ванесса, — сказал он смущенно. — Иди, иди, — докторша быстро наклонилась и стала собирать с пола осколки.
И тут Ко заметила, что на спине халат докторши разошелся, обнаружив большие, чуть не до земли, прозрачные стрекозиного вида крылья.
Ко не сдержала возгласа удивления. Докторша тоже ахнула.
— Я так виновата! Я вас напугала! Вы никогда не видели таких уродцев, как я?
— Нет, это вы меня простите, — также смутилась Ко. — У каждого своя судьба.
Она не придумала лучшего утешения для женщины-мухи.
— Но я практически не летаю, — сообщила докторша. — Во многих отношениях я не отличаюсь от вас. Надеюсь, вам не противно, что я буду вас лечить?
— Ни в коем случае! Даже наоборот! Мне было так приятно с вами познакомиться… Докторша улыбнулась:
— Не старайтесь быть вежливой. Некоторые люди к мухам равнодушны, другие их не выносят, так что я терплю. Тем более что я темнокожая муха.
— А я даже не заметила, что вы темнокожая… то есть муха…
— Но не навозная. — Улыбка пучеглазой докторши была грустной — видно, ей пришлось немало вытерпеть в жизни от недобрых людей.
Ко в смущении молчала, пока докторша обрабатывала ранки и царапины. Докторша тоже не проронила ни слова. — Ну вот и все, — сказала она через две минуты. — Никто не догадается, что вы жертва диких нравов нашего княжества. Будьте, пожалуйста, осторожны с нашим князем.
— Простите, — сказала Ко, увидев, что докторша собирает инструменты, — но как вы оказались здесь?
— Каждому приходится зарабатывать на жизнь, — вздохнула муха.
— И этот… князь, его не смущает ваш вид? — Он — любитель экзотики, — печально ответила муха. — Когда я была еще подростком, он украл меня у родителей, преступно соблазнил и сделал своей наложницей. Правда, потом обошелся со мной лучше, чем с другими. Он помог мне получить образование и потом предоставил место на своем корабле. — Вы любите его? — прошептала Ко. — Я отдаю ему должное, — сухо ответила муха, — однако не одобряю его вкусов. Вы не представляете, какими ничтожествами он себя окружил. В компанию сладких девочек он берет всех без разбора!
— Ой, если вы думаете, что я из его компании, то это неправда. Я попала сюда случайно. Я считаюсь невестой… Артема.
— Не надо оправданий. Я знаю куда больше, чем вы думаете. До свидания. Номер моей каюты — 68. Все разговоры на корабле прослушиваются и потом доносятся до сведения господина Вольфганга дю Вольфа. Вы свободны.
Выйдя от докторши, Ко поглядела вдоль коридора. Было трудно оторваться от двери и сделать первый шаг. В коридоре было чисто, но тишина была зловещей… Ко побежала к своей каюте.
Захлопнула за собой дверь и кинулась на койку. Она готова была отдать все — только бы вернуться на Детский остров.
Но долго ей отдыхать не пришлось. К сожалению, двери на «Сан-Суси» не запирались. Ей пришлось убедиться в этом минут через пять, когда дверь отъехала в сторону и в ее проеме обнаружился совершенно ни в чем не виноватый, рот до ушей, жених Артем. В шортах и гавайской рубашке навыпуск.
— Не прыгай в угол, — сказал он, заходя и закрывая дверь за собой. — Я тебя не трону. Не люблю искусанных женщин. — Так ты все знаешь? — Разумеется, знаю. — И ты не пришел мне на помощь? — Клянусь тебе, Вероника, клянусь тебе именем моей мамы, я не подозревал, что он придумает такие идиотские шутки.
— Ты это называешь шуткой? Да я чудом осталась жива! Я требую, чтобы меня немедленно выпустили с корабля!
— Без скафандра? — усмехнулся жених. — Да хоть бы и без скафандра — только бы избавиться от вашей компании! — Как ты странно заговорила! — А что мне остается? Я не могу узнать моего жениха! Меня травят львами, я вообще не уверена, что меня оставят в живых. Почему? За что?
— Вероника, — вздохнул жених, присаживаясь на краешек койки. — Я должен сказать, что ты совершенно права. Мы все ужасно виноваты перед тобой. Хотя начала все ты сама. Это ты травила нашего князя… Жених вздохнул и замолчал.
— Что ты хочешь этим сказать? — грозно спросила Ко. — Ты упрекнула его бедностью, а для него это — самый больной вопрос.
Жених замолчал, будто прислушивался, и K° услышала, как с потолка над самой головой жениха раздался шепот: — Скажи о народе… о народе.
— Да, — спохватился жених. — Больше всего наш князь печется о благе своего народа. Народ, мы должны тебе сказать, частично бедствует. И в некоторых случаях получает гуманитарную помощь, которую разворовывают корыстные чиновники. А князь нервничает, черт побери! Теряет над собой контроль.
Артем прислушался к писку, доносившемуся из вентиляционной решетки, и завершил свою мысль:
— И он порой срывает свой гнев и ненормальности своей патологически гениальной натуры на совершенно неповинных девушках. Вот такие дела… Ко поглядывала наверх, затем на жениха и спросила: — Должна я понимать твои слова, как формальные извинения князя Вольфганга?
Жених подумал, но никаких звуков сверху не доносилось.
— Не знаю, — честно признался он. И печально вздохнул.
— Чего вздыхаешь? — спросила Ко. Хотя Артем был мерзавцем, она уже к нему немного привыкла и понимала, что, сложись обстоятельства иначе, был бы он самым обыкновенным парнем, может, даже неплохим спортсменом. На него Ко не сердилась. Может, ему самому не нравилось…
— Скажи, — спросила она жениха, — а тебе нравится, когда девушек травят львами?
— Да ты с ума сошла! — воскликнул жених. — Да я бы такого мерзавца, да я бы… — И тут его голос сошел на нет, а с потолка совершенно явственно прозвучало: — И что же бы ты сделал с таким мерзавцем? Артем помолчал, борясь с собой, а потом все же произнес, запинаясь: — Это не метод… мой князь.
— Понимаю, что не метод! — завопил голос с потолка. — Сам понимаю, что надо лучше разбираться в людях. Но так хотелось позабавиться… — Я пойду к себе… — сказал Артем. — Нет, — возразил голос. — Сначала проведите любовную сцену. Вы жених и невеста, в конце концов, а не чужие люди.
— Не вмешивайтесь, князь! — строго сказала Ко. — А я и не вмешиваюсь, — захихикал князь. — Я вообще отсутствую. — Уходи, Артем, — сказала Ко. Но тут, видно, Артем, совсем запутавшись в указаниях и советах, сам принял решение.
— Навозная муха Ванесса тебя подлечила? — спросил он. — Что ты имеешь в виду? — Ну раны не болят, трогать тебя можно? — А зачем тебе меня трогать? — насторожилась Ко. — От избытка чувств.
— Ах, оставь, Артем, — возразила Ко. — Нет у тебя ко мне никаких чувств. — Есть, — ответил голос с потолка. — И вы отстаньте, в конце концов! Никуда от вас не денешься! Лучше выкиньте меня в космос, чем так обращаться! Но предупреждаю, что перед смертью я буду сопротивляться так, что комиссар Милодар примчится ко мне на помощь…
