Павел Багряк - Синие люди. Научно-фантастический роман
— Какие же? — с интересом осведомилась Дина Динст.
— Вмешательство официальных органов, — четко произнес Гард, явно нарушая границы избранного амплуа, но теперь это, кажется, уже не имело значения.
— Зачем вам заботиться о том, что не входит в ваши обязанности? — с улыбкой сказала Дина Динст.
— Вы так думаете? Хорошо. Тогда мое дело сделано. Мне что? — вновь прикинулся Гард. — Дали мальчишку — порядок, не дали — уеду без него.
— Нет, дорогой мой, — поправила Дина Динст. Ее глаза вдруг стали стеклянными, остановившимися. — Билет на обратный путь вам не понадобится.
— Интересно! — сказал Гард, хотя понял, что игра кончилась.
Он закурил, даже не спрашивая разрешения у дамы. Более определенно выражать своего отношения к последним словам Дины Динст не имело смысла: ими не все было сказано, и потому час комиссара еще не пробил. Он перейдет в контратаку лишь после того, как станет ясно, какими о нем сведениями располагает Дина Динст. Теперь торопиться некуда. Гард и так совершил слишком много ошибок, проникая в зону, но он не мог их не совершать, поскольку действовал наугад. Отныне любая ошибка становилась смертельной.
— Вы можете не разыгрывать простачка, а говорить со мной серьезно? — сказала вдруг Дина Динст, опуская руку в маленький карман платья.
— Могу, — неожиданно согласился Гард. — Но при одном условии.
— Я слушаю.
— Вы будете стрелять лишь после того, как нам двоим все будет ясно.
13. ЧЕРНЫЙ ХОД
Таратура не вошел, а вбежал в номер к Честеру, стремительно заперев за собой дверь. Он был возбужден, но Фред знал, что инспектор способен удерживать в себе заряды любых калибров, не выпуская их до тех пор, пока сам не посчитает нужным. Спросить сейчас Таратуру «что случилось?» и рассчитывать на ответ было равносильно тому, чтобы надеяться на получение пива из автомата, в который не собираешься опускать десятилеммовой монеты.
— Опять купался? — сказал Честер, взглянув на мокрую голову Таратуры. — Когда шеф вернется, я расскажу ему, какой роскошный уик-энд устраивал себе его помощник.
— И не забудь добавить, — попросил Таратура, — что я не просто купался, а в обществе очаровательной островитянки.
Это было уж слишком.
— Послушай, Дон-Жуан! — вскипел Честер. — Мне так же хочется шутить, как тебе быть серьезным!
Таратура улыбнулся своей глупой, обезоруживающей улыбкой.
— Во-первых, не Дон-Жуан, а Ромео…
— Каждый Ромео начинал или заканчивал Дон-Жуаном!
— А во-вторых, что тут плохого? Быть может, Фред, ты и бывал на таких островах, как этот, а я никогда. Неужто мне нельзя лишний раз искупаться в море? Если бы ты знал, Фреди, как часто я мок под дождем, месил грязь и ползал по вонючим чердакам и подвалам! Когда мы устроили большую охоту на Кирилла Шолли, я целый час плыл в канализационной трубе с пистолетом в зубах. Ведь ты не поверишь мне, если я попытаюсь тебя убедить, что я люблю плавать в канализационных трубах?
— Кончай трепаться. Сегодня ты чрезмерно болтлив.
Честер вновь лег на кушетку, на которой валялся с самого утра и которую, судя по всему, не собирался оставлять до вечера.
— Ты беспокоишься о Гарде, — сказал Таратура. — Я тебя понимаю. Но знаешь, что в этот момент больше всего заботит шефа?
— Что?
— Правильнее сказать: кто? Мы с тобой! Он больше всего боится, что нас переловят. Тогда и ему крышка. Три трупа в море и заметка в «Прекрасном одиночестве»: «Незадачливые яхтсмены». Ты не помнишь, Фреди, на какие сутки всплывают покойники? В холодной воде, кажется, на девятые. А в теплой?
— Иди к черту! — сказал Фред.
Таратура присел к нему на кушетку и доверительно, почти шепотом сообщил:
— Она замечательная девчонка, эта Сюзи Бейл! Нет, ты согласись, у нее очаровательная мордашка! А?
— Иди к черту!
— Плавает отлично, — продолжал задумчиво Таратура. — У нее акваланг. Мы решили вечером плыть вместе. К Гарду.
— Что?! — Честер вскочил с кушетки как ужаленный. — Что ты сказал?!
— Могу повторить. — Улыбка исчезла с лица Таратуры. Он, кажется, говорил серьезно, хотя в его глазах еще сверкали искорки смеха. — Я размышлял так. К сожалению, нам неизвестно, легальна или нелегальна организация, расположенная в зоне. Если это действительно «центр» по подготовке разведчиков, то почему до сих пор не вернулся комиссар полиции Дэвид Гард с Майклом на руках и тремя билетами на самолет и не сказал нам с тобой шепотом, чтобы мы на всякий случай забыли, с кем имели дело? Стало быть, нелегальная?
— Ну?
— Что «ну»? Не знаю! Вот об этом и стоит потолковать с Гардом.
— По радио?
— К черту радио. Надо встретиться и поговорить.
— Не строй из себя идиота! За последнее время ты так вжился в этот образ, что вас невозможно разделить!
— Благодарю, — сказал Таратура. — Я давно догадываюсь, что вы, сеньор, прекрасного обо мне мнения. Однако теперь есть возможность проникнуть в зону.
— И потерять свободу? Ты же сам говорил, что мы чуть ли не единственная гарантия безопасности Гарда!
— А почему ты решил, что мы отправимся туда вместе? И кто сказал тебе, что я собираюсь расставаться со свободой? Потому-то речь и идет о черном ходе.
— Рискованно.
— За элементы риска мне дополнительно платят сто двадцать кларков в неделю.
— Хорошо. Что ты придумал?
— Тут я, признаться, ничего не придумал. Вернее, я придумал, что надо прямо спросить Сюзи, не знает ли она, как проникнуть в зону.
— Ты объяснил зачем?
— Да. Я сказал, что там затерялся мой приятель, и этого ей было достаточно.
— Ну?
— Она ответила, что не знает. И добавила, называя меня Арно. «Арно, — сказала она, — я часто плаваю с аквалангом. В четырех милях от пляжа, за мысом, в море выходит какая-то труба…»
— Ну?
— Пожалуйста, не нукай. Я сразу вспомнил канализацию, но Сюзи сказала, что из трубы идет чистая вода. Правда, подогретая. «Не сваримся ли мы в этой трубе?» — спросил я. Она ответила, что вроде бы не должны свариться. Тогда я спросил, точно ли эта труба идет из зоны. Она сказала, что точно не знает, но больше неоткуда. И тогда я стал уговаривать ее показать мне эту трубу.
Таратура умолк. Честер жадно закурил сигарету.
— Уговорил?
— Конечно, она боится. Она сказала, что в прошлом году два курортника случайно забрели в зону, их застрелили без всякого предупреждения, когда они постучались в стальные ворота. Скандал замяли. Официальная версия была такова, будто бы они нарвались на шального бандита.
— Ты все же уговорил?
— Разумеется, — улыбнулся Таратура. — Ей хоть и страшно, но любопытство пересиливает. Кроме того, я намекнул, где служу, она чуть не задохнулась от восторга и сказала: «Никогда не думала, что там работают такие обаятельные…» В общем, сам понимаешь.
