Владимир Серебряков - Звездный огонь
Мои полномочия брызнули Аретку в лицо слепящим дождем.
— А теперь, — продолжил я, убедившись, что шериф осознал и впечатлился, — отвечайте. Каково положение в городе?
— Можно подумать, вы не заметили, — все же огрызнулся румын. — В городе бунт. Собственно, мятеж распространился на все поселки, которые мы не успели отрезать от локальной опсистемы. Физически. Сигнал распространялся в виде псевдоразумного алгоритма, обходя все защиты — да их, собственно, и не было…
— Почему до сих по не подавлен? — спросил я холодно.
— Потому что у меня нет людей! — взвыл Аретку в голос и страшно закашлялся. — Половина полицейских не явилась по вызову…
— Думаю, большинство из них мертвы, — перебил я. — Знаете, что делает с вашей полуброней альпинистский пистолет?
— Видел, — кивнул Аретку. — Как раз хотел сказать, что толку от моих ребят немного. А штатный состав — это шесть человек. Я снял, кого мог, с охраны лагеря для новиков… заменил на полицейских… но это не решает проблемы. Люди продолжают прибывать.
Вряд ли этот потоп остановит что-либо, кроме обрыва лифт-связи. Служба никогда не считала мелкие беспорядки поводом остановить переброску населения.
— Мятежники пытались взять штурмом админ-центр, — продолжал Аретку, — но сейчас отошли. В мой аугмент начали поступать данные с камер наблюдения — единственных действующих в городе. Сейчас они отрезаны как от своих товарищей в других поселениях, так и от ферм. Думаю, к восходу Адоная попритихнут.
— Вряд ли, — посулил я. — Имейте в виду — среди них действует сильно аугментированный агент… и возможно, не один. Так что берегите лос.
— Попробуем. — Аретку пожал плечами. — Вы можете нам помочь?
— Нет, — ответил я. — У меня задание.
Если мятежники заняли район трех площадей, соваться в окрестности админ-центра глупо. Даже если меня не узнают в лицо, стоит кому-нибудь углядеть синий отсвет проекции в моих глазах и крикнуть «Ибад!»… Можно вызвать вертолет, но громоздкая, хрупкая машина вряд ли сможет сесть посреди улицы. Надо искать другой выход.
Тонкие щупы пинг-комманд распространялись по куцему огрызку оставшегося доступным киберпространства очень быстро. На последних мощностях я протянул аплинк в виртуальный анклав Башни, оттуда — в зону транспортного контроля. Не прошло и пары секунд, как бортовой компьютер колеоптера перешел под мое управление. Словно фасетчатыми буркалами насекомого, сквозь десятки камер взлетного поля я видел, как взмывает ввысь обманчиво-неуклюжий бочкообразный аппарат. Теперь оставалось только ждать.
Со стороны админ-центра донеслись крики, потом мерно захлопали альпинистские пистолеты. Пронзительное шипение — должно быть, Аретку воспользовался разгонным газом, — снова крики, и все тот же загадочный басовитый гул… Я чуть приподнял голову над оградой. Вдалеке завиднелись огоньки, они приближались, растягиваясь лучами света из альпинистских фонарей. Трое или четверо рискунов свернули в проулок, не добежав до моего убежища пары кварталов, один промчался мимо, не заметив. Я слышал его тяжелое дыхание. Вновь тишина; обожженные светом глаза мучительно привыкали к темноте. Вдруг на уступчатой стене обрыва замигали такие же, пригашенные расстоянием, огоньки. Я попытался распознать код, но это был, судя по всему, боевой язык, а не примитивный шифр вроде морзянки. Лишенные связи, мятежники тут же наладили сообщение в обход интелтроники. Интересно, они рассчитывали на то, что бунт случится ночью, или днем тоже приспособили бы что-нибудь?
Спустя шесть минут автопилот посадил машину посреди улицы, в десяти шагах от меня, выплавив огнем турбин здоровенную дыру в пласфальте. Запоздало докатился гром: колеоптер выпал из-за звукового барьера уже над городом, нарушив попутно все законы о безопасности воздушного движения. Я ринулся к коптеру очертя голову, словно обезьяна, на всех четырёх взлетел по лесенке, каждую секунду ожидая получить в спину тяжелый костыль, и, только когда люк затворился за мною, облегченно вздохнул.
Повинуясь команде, коптер вновь поднялся в воздух. Я приказал сделать круг над городом, покуда мысли мои не придут в порядок.
До сих пор никому не удавалось силой поменять власть в колонии. Но все когда-нибудь случается впервые. И все-таки — что такого хранит габриэльская пустыня, что стоит подобного напряга?
Ситуация втягивала в себя очень странные личности — того же Новицкого, его жену-агента неизвестно какой конторы, молчаливую Линду Томину… а до того — помешанного на Предтечах Лаймана Тоу, и помешанного на своем долге равата Адита, и помешанного не пойми на чем младшего Сайкса…
Стоп. Если Сайкс действительно готов был предложить Новицкому колониальное самоуправление — кому это было не выгодно?
Тем, кто хочет завладеть планетой. Тем, кто внедрил сюда шаблон Дюны, не считаясь с последствиями. Вероятнее всего — правительству России, готовому развязать против Службы меметическую войну. Но если империалисты действительно поддерживали рискунов-мятежников, они обнаружили, что их орудие вышло из повиновения. Достигнув поставленной цели, рискуны подрывали смысл собственного бытия.
Чтобы не допустить этого, можно было убрать Сайкса. Но события вышли из-под контроля, планета продолжала терять ценность — только другим способом. Последовал бунт. А дальше?
Нет, социальные инженеры — таковыми я, за неимением альтернатив, считал русских империалистов — воспользовались шаблоном, изначально нацеленным на восстание. Потому что… Да потому, что получить эксклюзивное право на планету они могут лишь в одном случае: когда Служба, очевидно, не сможет поддерживать в домене порядок, а они — сумеют. Контролируемый хаос, взрыв, оснащенный стоп-краном, — вот что должен был создать шаблон.
Все складывалось. Отыскав агента, выпотрошив его психику, точно карпа, я найду и способ остановить безумие, превратившее безобидных спортсменов-экстремалов в боевой отряд фрименов, решил я. Нечего играть словами. В этом сценарии расписаны роли — вот только я лишен роскоши подождать, покуда сценарист не примерит на себя амплуа главгероя.
Потому что даже если шаблон разрешится катарсисом, вплавляющим его в коллективное бессознательное, в аниму колонистов, дальнейшее его развитие предсказать невозможно. Реставрация монархии в середине XXI века ввергла Россию в историческое безвременье. Что случится с Габриэлем, если потуги социнженеров разбудят более древний, глубинный стереотип — например, шаблон джихада? Какой мем остановит помешанное на мести сообщество фанатиков, вооруженных новейшими разработками ТФ-физики?
