Укус Милосердия (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

Ситуация резко перестала мне нравится. Ну прямо очень резко.

Поэтому пришлось прибегнуть к правилу номер два из набора жизненных правил Конрада Арвистера.

Не тормози, бей первым.

Ситуация была слишком выгодной и слишком опасной, но я сделал ставку на то, что если к лосю они намолили еще и охрану, то жить на свете больше незачем, хуже будет. Поэтому вышел из-за угла, пуская пули одну за другой по уставшим после частичной разделки разумным, надышавшимся кровищи и потрохов одурманенного животного.

Первую пулю, прицельную, получил в почки волчер. Вторую, рядышком, тоже он. Следующие две уютно угнездились в грудных клетках полуэльфов, но так, как парочка оказалось худощавой, а патроны у меня мощными, то свинцовые подарки прошли насквозь, моментально убивая этих странных культистов. Последнему, самому обыкновенному гоблину самого обыкновенного вида, я попытался выстрелить в колено. Увы. Зеленый засранец (скорее красный от покрывающей его крови, уже схватившейся коркой), которого я определил на допрос (гоблины ОЧЕНЬ любят жить), при первых же выстрелах не нашёл ничего лучше, чем броситься ничком на землю… получив пулю в бок. Этого ему хватило с головой.

Три трупа и Конрад Арвистер, наносящий молодецкий пинок по челюстям валяющегося волчера. Ну и потом еще несколько телодвижений, связанных с причинением нелетального урона быстро регенерирующему существу, совмещенные с таблеткой легкого яда для ликантропов. Не свою кровь же ему давать, чтобы он гадил прямо с ахорса!

Итог… я молодец? Откровенно говоря… нет. Да, ухожу с добычей, гружу её на лошадь, а затем скачу обратно к порталу, но проклятый гоблин мне перепутал все карты! Я уже был практически уверен в том, что волчер имеет отношение к покушениям на Тарасову, требовалось просто выдавить из расово морально нестойкого гоблина пару ответов, а затем отдать в Управление… ну вот нахрена он решил сыграть в десантника⁈ Никто команду «ложись» не давал!

Что еще хуже — я не могу остановиться где-нибудь и под кустом допросить эту собаку! Во-первых, она стоит тридцать кусков, а во-вторых — волчеры-одиночки сами себе альфы. Вполне могут сдохнуть если не от преданности их сраной секте, то хотя бы от вредности. Ну и в-третьих — чтобы говорить нужны зубы, а зубы мы выбиваем рукояткой пистолета прямо по пути, по мере их выращивания. Еще не хватало, чтобы он ахорса (или меня) за жопу укусил.

Страшно, очень страшно. Я не знаю, что это такое, если бы я только знал, что это было такое с лосем. Но я не знаю. Штраусс точно знает, но молчит, точнее скулит и трясется, потому что говорить ему нечем, мне не нужны и даром такие молитвы. Ему тоже страшно. Одному ахорсу всё нормально, бежит себе и бежит.

Встретив по дороге обеих ободранных полугоблинш, целеустремленно топавших прямо в указанном мной направлении, я приободрил их на скаку, крикнув нечто вроде «верной дорогой идете, товарищи!», но не остановился. В ином случае, то есть без огромного волосатого волчера на крупе, можно было бы их и подвезти за легкое пожертвование крови голодающим вампирам, но сейчас это был не вариант. Кроме того, в памяти еще очень свежа была Милка.

Её я подвез даже бесплатно.

Да и Камень-Кровавик у меня полон. Всё-таки два с половиной тела усосал.

Оставался вопрос — что делать? Тридцать тысяч талеров звона или шанс на раскрытие секты, имеющей доступ… черте к чему⁈

А был ли мальчик? Имею ли я право вообще разглашать информацию, связанную с Екатериной Тау? Наверное, имею, потому что преследовал, по сути, двух разных волчеров — бежавшего через Граильню и пропавшего мужика нашей главной врачихи. Так что, если я сделаю вид, что в наличии вариант-один, то могу с чистой совестью сдать мохнатого ублюдка в Управление, а там пусть молится сколько угодно, меня не зацепит. Но тогда по варианту-два, получается, я съездил бесплатно? Всего лишь за заполненный Камень и десяток империалов⁈

Тут снова оживились два внутренних волка. Первый начал противно подшептывать, что всё моё благополучие и прекрасная жизнь в Омниполисе напрямую зависят от Алисы, поэтому волосатого ублюдка надо сдать властям. Второй, гнусно скалясь, утверждал, что Конрад Арвистер никогда в жизни не нюхал премию в тридцать косых и никогда не понюхает. Наоборот, Старри, поганка, обязательно попробует его утопить как можно глубже, потому что покушения на молодую вампирессу — исключительно её дело. И если вдруг нелюбимый агент преуспеет там, где полудемонесса лишь нюхала воздух…

Ооо, ребята, это не какие-то там «отношения», которых у долгоживущих набирается пачками, за карьеру можно и убить. Хотя, куда ей расти…

Как же поступить⁈ Демоны Иерихона, я даже не могу его сдать Тау, а потом молча выкрасть назад для Управления! Обещал же ничего не говорить!

Дилемма мучила меня всю дорогу до Омниполиса, но в результате всё равно победило добро.

— Волчер по имени Штраусс, одна штука, отравлен сомнибулой, слегка покалечен, в себя придёт где-то через час. Не смотри, что он никакой, парень слишком сильно оживился, увидев большой город. Пришлось много бить по голове.

— Ничего страшного! — оценив волчью морду, показанную мной из-под мешковины, Екатерина Тау начала сиять как после пятого оргазма, — Головой он никогда не был силен. Проходи, Конрад. Занеси его, пожалуйста, в подвал. Там уже всё готово.

— За это тебе бы стоило доплатить… — недовольно скривившись, попыхтел я вниз по ступенькам с тяжеленным волчером на плече.

— Тридцать две тысячи, вампир. За полдня работы.

— Результативной работы. Думаешь, смогла бы ожидать такого от кого-то еще?

— Конечно. Ты забыл? Большая часть суммы — за молчание.

— Ваша радость так быстро ушла, аркана Тау…

— Арвистер…

Волчеру, едва находящемуся в сознании, подвал очень не понравился, прямо настолько, что он начал даже хрипло подвывать, пуская слюну, пока я его привязывал к перекрестью с упорами. Какие надежные у нашего дорогого врача секс-игрушки! Перекрестье, на котором сейчас извивался здоровый и мускулистый волчер, было очень основательным, целиком отлитым из металла. Штраусс даже на волосок не мог расшатать конструкцию, хотя очень старался изо всех своих оставшихся сил. Вот что называется — надежная домашняя техника.

— Я очень тебе благодарна, Конрад. Вот твои деньги, — мне было вручено три толстых пачки талеров, — А теперь я тебя провожу.

Проводили меня быстро и решительно, разве что в спину не толкая. Выпихнутый из дома великой врачицы я, бросив оценивающий взгляд на её хоромы, пришёл к выводу, что у меня не хуже. Ну, не считая того, что её домище находится в одном из самых престижных районов города и стоит раз эдак в двадцать дороже моего. А затем я, второй раз за это длинное и очень насыщенное сегодня, прислонился спиной к подходящей стене, закрыл глаза и обратился вниманием к оставленному с волчером в подвале крипу.

Как раз вовремя. Наша Катя уже медленно подходила к своему привязанному мужику, вовсю теребя узел на домашнем халате. Очень интересно, говорят же, что после сомнибулы полдня не стоит, чего она от него хочет? Впрочем, девушка резко развернулась на месте, уставившись прямиком мне в глаза. Точнее — в сильно прищуренные, но всё равно чуть-чуть светящиеся глазки крипа.

— Конрад! Третий — лишний! — с этими словами с руки прекрасной арканы Тау сорвался скальпель, а для меня померк свет. Ну, то есть крип лопнул.

Огорченно вздохнув, я дёрнул щекой и… «подключился» ко второму крипу, которого заставил забиться за шкаф и зажмуриться.

Интерлюдия

— Шегги! Шегги!! Шегги, чтоб тебя! Спускайся сюда! Нуууу…!!! Тугоухий братец!! Спускайся, кому я сказала!!!

Шеггарт, не обращая внимания на вопли своей чересчур активной сестры, аккуратно наносил лак на дерево. Финальная стадия покраски, нельзя допустить ошибки. Он бы в жизни себе не простил, если бы на его изделии появились бы отвратительные наплывы, пусть даже и заметные лишь с очень близкого расстояния и то, если приглядываться. Он не умеет халтурить.