Джон Мини - Песнь праха
Ты…
Не сейчас.
Донал покрывал поцелуями бледную мягкую кожу, холодом обдававшую его губы, его тело. Всего через несколько минут Лору снова охватило возбуждение. Она выгнулась дугой, когда Донал воспользовался языком. Затем он снова вошел в неё и достиг вершины наслаждения одновременно с ней.
— О Смерть!..
— Ты чудесна, — произнес он. К нему вернулась способность говорить.
— А ты гениальный любовник.
Они прижались друг к другу.
— Черт! — Доналу вдруг судорогой свело ребра. — Извини.
Он откатился в сторону.
— С тобой все в порядке, возлюбленный?
— В порядке. — Донал потянулся, хотя это причинило ему сильную боль. — Подожди, пока ко мне вернется вся моя сила.
Он снова приблизился к Лоре и поцеловал её холодные губы.
— Да, хорошо… Тебе нужно поспать, мой дорогой Донал. Или утром от тебя не будет никакой пользы.
Какую пользу она имеет в виду, на работе или в постели? Улыбнувшись, Донал хотел было задать ей вопрос, но он лежал на самой удобной кровати в своей жизни, утомленный любовью и ослабевший от боли.
Ты чув?..
Не знаю. Не помню. Какое это имеет значение?
Донал погрузился в состояние, которое могло быть как сном, так и трансом, но в любом случае никак не было связано с реальным миром. Он испытывал то несказанное наслаждение, которое так редко выпадает на долю простого смертного.
Он уплывал куда-то в сновидениях или фантазиях.
Когда Донал проснулся, в комнате вновь стоял жуткий холод. Было темно, горел только один бледно-голубой язычок пламени. Лоры в постели не было.
Что мы наделали?
Желание лишило их разума. Как вообще такое могло случиться?
— Лора? — Донал заморгал и сел в постели. — Ты?..
Она была в комнате.
О черный Танатос.
Обнаженная, Лора сидела, скрестив ноги, на полу. Узкий черный кабель соединял её с источником питания в стене. Провод пульсировал некротонической энергией. А на её левой груди…
Нет. Я не знал.
…отделился большой лоскут бледной кожи, треугольник той неописуемо прекрасной кожи, которую он покрывал поцелуями, по которому скользил языком и пальцами…
Неужели? Неужели я не мог понять?
…у неё в груди образовалась дыра, и там что-то скользкое и черное ритмически сокращалось, заряжая её на следующий день и ночь.
В памяти всплыли полузабытые слова: «Устроенная вами защита охраняет только от живых». Слова Лоры, произнесенные в тот момент, когда она ворвалась к нему в дом.
Теперь глаза Лоры скрывала тень, но Донал понимал: она видит, что он смотрит на неё.
— В чем дело? — наконец услышал он её резкий голос. — Разве ты никогда раньше не занимался любовью с зомби?
Донал хотел было ответить, но какой-то комок застрял у него в горле, и ему показалось, что его кто-то душит. Он пытался объяснить, что для него это не имеет значения, но не смог, так как Лора встала, выдернула провод из своего бьющегося черного сердца, отбросила кабель в сторону, запечатала отверстие и прикрыла его лоскутом кожи с груди.
Края тут же слились с окружающей их тканью, и уже мгновение спустя никаких признаков происшедшего не осталось.
— Я…
— Не расстраивайся, Донал.
Одежда Лоры осталась лежать на полу, и она обнаженной ушла из комнаты, соблазнительно покачивая ягодицами. Оставшийся в одиночестве Донал осыпал себя проклятиями.
— А, Смерть!..
Он свесил ноги с кровати и одним резким движением спрыгнул с неё.
Она сожалеет о происшедшем. На неё тоже что-то нашло… желание…
Донал привык к резким движениям, однако он совсем забыл о своем нынешнем состоянии. Кровь отлила у него от головы, он закачался, заскользил по полу, и ему показалось, что простыни поднялись и падают на него. О Аид, я теряю сознание. Донал повалился на кровать, а все вокруг него покрылось…
Тьмой.
* * *В большой гостиной стояла Лора, все ещё обнаженная. Она дрожала, но не от холода, ведь она уже давно не была человеком, а мертвецы холода не чувствуют. Лора оглядывалась в коридор на дверь спальни, её собственной спальни, в которой сейчас лежал Донал.
Комнаты, которой она не пользовалась с тех пор… с тех пор, как это случилось.
В квартире было шесть спален для гостей, но седьмая принадлежала только ей. Хотя она, конечно, сознательно не планировала, что будет заниматься с Доналом любовью, но в глубине своего естества, несомненно, с самого начала знала, что нечто подобное должно произойти.
О священный Танатос!
Предоставив Доналу ещё одно мгновение на то, чтобы последовать за ней и извиниться — О Прекрасная Смерть, какой же он теплый! — она вспомнила о другом — Я же его командир — повернулась к огромному распахнутому окну и вскочила на подоконник.
Значит, я, наконец, нашла себе настоящего мужчину.
Лора находилась на высоте ста двадцати семи этажей над улицей. Лиловое небо по краям окрасилось серебром: за непроницаемым облаком скрывалась луна.
Как жаль, что я сама не настоящая женщина.
Она ухватилась за череп, вделанный в стену, и выпрямилась во весь рост. Пользуясь всеми возможными выступами в стене, в основном разнообразными барельефами. Лора стала взбираться вверх по стене.
Огромные каменные головы демонов, часть массивной инфраструктуры Башни Темного Солнца, взирали на неё своими темно-зелеными глазами, каждый из которых по величине был больше автомобиля. Они следили за восхождением Лоры на другой, более узкий уровень.
Наконец она достигла края крыши, которая обрамляла высокий шпиль, пронзавший ночную темноту.
Лора села, прижавшись голыми ягодицами к основанию шеи одной из четырех демонических фигур. Она смотрела в ночь, но не видела ничего, кроме бездн своей собственной глупости.
К ней подошел темно-серый кот.
— Привет, — прошептала Лора.
Глаза кота засверкали алым цветом.
— Ты не посидишь со мной немного? — спросила она.
Пауза, затем:
— Да, посижу.
И кот сел рядом, моргая своими ярко-алыми глазами.
Лора устремила свой привычный к темноте взгляд через узкий каньон, построенный людьми и духами и называемый улицей, на многоэтажные здания на противоположной стороне и на узкие каменные балки, соединявшие их между собой. Внутри балок находились некротонические кабели и телефонные провода.
Человек не мог передвигаться по балкам, так как внутреннее пространство было слишком узким, но духи перемещались там вполне свободно и, если требовалось, быстро перелетали по ним от здания к зданию. А с внешней стороны и другие живые существа — если они, конечно, не боялись мощных ветров, которые дули наверху — вполне могли прогуливаться (или скользить) по каменным балкам, пересекая большие пространства и не обращая внимания на глубокие пропасти под ними.
