Константин Соловьёв - "Мерценарий"
- Отвратительно.
- Меня тоже многие люди находят отвратительным, - Маадэр пригубил вино и поцокал языком, - Я стараюсь не разочаровывать их представлений.
«Хватит, - шепот Вурма прошелся колючей вибрацией по правой лобной доле, - Ты перебарщиваешь».
«Не думаю. Если бы я сказал, что живущий во мне паразит разумен, это действительно было бы перебором».
«Тем более, что ты сам доподлинно в этом не уверен, - ядовитый смешок Вурма отдавал похожим на местное вино запахом, чем-то затхлым и едким, - Мы ведь не можем полностью отбросить версию о том, что я всего лишь воображаемая тобой личность, появившаяся вследствие серьезного поражения нервной системы…»
«Я думал, мы уже оставили разговоры об этом. Мы ведь…»
Макаров вдруг оказался совсем рядом. Перегнулся через стол так, что затрещало прочное дерево, и Маадэр вдруг со всей отчетливостью понял, что в этом человеке не было ничего добродушного. Человек, который сидел здесь, шутил, смеялся и ерничал, никогда не существовал. Всего лишь камуфляжная сетка. Мох на поверхности зазубренного горного пика. Несмотря на старческий жирок и седину, медведь ничуть не утратил своего хищнического инстинкта. И силы.
- Чимико-Вита? – рявкнул Макаров. Его серые глаза казались одновременно и ледяными и пылающими, - Ах ты мелкий выродок… Это они тебя наняли?
- Что...
Макаров положил руку ему на плечо. Она была тяжела, как ствол дерева, под ее тяжестью трещал позвоночник. Маадэр зашипел. Этой силе он мог противопоставить только свой имплант в левой руке, но мощи синтетических мышечных волокон могло не хватить. Макаров был неимоверно силен, а еще чрезвычайно ловок. От его захвата Маадэра скрутило болью. Вурм был начеку, он успел перекрыть вентили плотины, из-за которой, грозя раздавить его всмятку, хлестали тугие струи боли.
«Я снизил чувствительность твоих нервных окончаний. Но если он нажмет еще сильнее, кости твоего плеча превратятся в труху. Укрепить их не в моих силах».
Маадэр был слишком занят, чтоб отвечать. Искаженное от ярости лицо Макарова оказалось так близко, что он чувствовал запах дешевого пива и сырной запеканки.
- Обчистили Кануни, а теперь, значит, решили вернуть украденное? Грязные трупоеды… Очень нагло, но не очень разумно. Что вы задумали? Отвечай! Иначе я вырву твою ключицу прямо сейчас.
Впрыснутый Вурмом коктейль приглушил боль, но она все равно оставалась достаточно сильна, чтоб Маадэр достаточно реалистично заскрежетал зубами.
- Я не знаю, что такое… «Чимико-Вита». Я… мерценарий. Работаю на себя.
- Игры кончились, куница, - Макаров тряхнул его, легко, как щенка. Силы в нем было достаточно, чтобы проломить Маадэром прочную толстую столешницу, - Но для тебя они закончатся гораздо хуже, если ты не расскажешь, кто тебя нанял. Не пытайся привлечь внимание посетителей, этим ты себе не поможешь, а день у них будет окончательно испорчен.
Боли Маадэр почти не чувствовал, но отвратительное ощущение того, что его собственное плечо сейчас захрустит и треснет, как сухая ветка, оказалось дьявольски неприятным. Он ударил левой рукой, целясь в переносицу. Челюсть Макарова была ближе, но бить в нее Маадэр не стал бы и стальной дубинкой – крепка, как айсберг.
Удар был хорош, в меру стремительный, в меру сильный. Но Макаров перехватил его так легко, словно его пытался ударить ребенок. Маадэр вдруг обнаружил, что его пальцы зажаты в огромных сжимающихся тисках. Были бы они из менее прочного материала, чем полимерный сплав и кремний, уже затрещали бы, как тонкий хворост.
- Силовой имплант? – Макаров нахмурился, - Хорошая мысль. Редко кто ставит его в левую руку. Мне нравится твой нестандартный образ мыслей, Куница. Наверно, из-за него ты прожил так долго после того, как сбежал из Конторы. Но сейчас тебе это не поможет. Сейчас ты расскажешь мне все. А потом я найду тех, кто стоит за тобой, одного за другим. Не знаю, обнадежит ли тебя это, но когда я их найду, им будет еще больнее. Думали, можно просто увести груз из-под нашего носа? Вы лишь шавки, дорогой Йенч, блохастые дворняги на побегушках. Танфоглио вас не спасет. Я дотянусь и до его хребта.
Дело плохо. Об этом выли все его инстинкты, хоть и приглушенные Вурмом. Об этом говорил его опыт. Попался. Влип. Возомнил себя самым хитрым – и вот, корчишься, как куница с перебитой лапой. Самому ему не вырваться, даже с помощью Вурма. У этого Макарова истинно-медвежья сила. А еще многие года опыта.
Другие посетители «Целлиера» делали вид, что ничего не замечают. Инстинкт самосохранения всякого жителя Пасифе с рождения диктовал одну несложную максиму – не лезть без нужды в чужую ссору. И они не лезли. Пожалуй, даже если Макаров вытащил бы из-под полы пистолет, собираясь разворотить Маадэру голову, они и тогда предпочли бы сделать вид, что ничего не замечают.
- Дайте... Дайте сказать черт!... – выдавил он.
Макаров немного ослабил хватку. Не полностью, просто дал ему набрать воздуха. Маадэр чувствовал себя отвратительно, как если бы попал в стальной капкан, неумолимо сжимающий челюсти. Отвратительнее всего было ощущение бессилия. Даже если Вурм
впрыснет в его кровь лошадиную дозу адреналина, от которой взорвется сердце, даже если как-то вытащить из кармана "Корсо", даже если уменьшить до предела чувствительность нервов... Господин Макаров был не просто хищником, он был из того поколения защитников, которых тщательно отобрали, воспитали и обучили. Посреди Пасифе он был как медведь в стае куцехвостых шакалов.
- Десять секунд, Куница. Ты тоже давал мне время, верно? Я даю столько же. У тебя десять секунд чтоб выложить, кто послал тебя ограбить Кануни, где сейчас груз и зачем ты вышел на контакт с "РосХимом." Добавочного времени на ложь нет. И если тебе кажется, что старый Михалыч может разорвать тебя голыми руками без всяких имплантов и химии на клочки, лучше доверяй этому чувству, оно тебя не подводит.
Вурм был взволнован, и сейчас это лишь мешало. От его лихорадочных движений внутри черепа Маадэр испытывал пульсирующую в рваном ритме боль между глаз.
«Надо бежать, - зашептал он лихорадочно, - Я накачаю тебя адской смесью из гормонов, которая поможет тебе на полминуты. И если нам достаточно сильно повезет…»
«Забудь. Этот ублюдок оторвет мне руку».
«У тебя останется еще одна. Это лучше, чем потерять голову».
«Ничего не делай, - приказал Маадэр мысленно, - Регулируй боль. Я попытаюсь выкрутиться. Если бы он хотел меня убить, он бы так и поступил. Но ему кое-что надо от меня. И он это получит».
- Я не... я не грабил вашего человека. Это правда. Я мерценарий.
- Мерценарий, - Макаров произнес это слово с явственным отвращением, как название какой-нибудь нейрологической болезни, - Одно из отвратительных изобретений Юпитера? Наемник, человек для щекотливых ситуаций?
![Роберт Сальваторе - Серебряные стрелы [Серебряные потоки]](/uploads/posts/books/66682/66682.jpg)
