Посредник Дьявола (СИ) - Рублевская Марина

— Едва ли она меня пустит. Особенно после сцены, свидетелем которой я стал. Тем более после… Вебер же ясно сказала: «За чудеса нужно платить».

— И что? Это доказывает ровным счётом ничего.

— Потом на меня напали, — Свят указал на лиловый синяк под глазом и раненый нос.

— А если совпадение? В питерских подворотнях ошивается много ублюдков.

— Нет, не случайность и не совпадение.

Свят подошёл к шкафу и начал рыться в кармане пальто, где должна оставаться новая пачка сигарет. Вообще, в гостиничном номере нельзя курить, и он строго придерживался правила, но в данный момент было наплевать: пойман верный след. Теперь тот, кто неприметным ужом вился средь людей и городов, не сможет выскользнуть из рук.

— Почему ты так считаешь?

Вишневский вечером понял: у него не было сил, чтоб защититься от нападающих. Ранее способности не пропадали сами, значит их попросту украли, как забирали души у жертв. Сильнейшая, нетипичная мигрень не взялась из ниоткуда — это проклятие. Колдун поневоле — он всегда ненавидел то, что отличало его от других, но, столкнувшись с опустошением, не испытали и толики ликования. Святом овладела глубокое отвращение к вору, и дело, имеющее под сугубо строгий расчёт, немедленно обрело личный характер. Не зря же вчера показалось, что запах благовоний странный и удушающий.

— Я повздорил с её …? Пусть будет сожителем, которого она всячески защищает, а потом меня метелят в подворотне.

— Если ты думаешь, что это его дружки, то вряд ли. Мы тут же сели в машину и уехали довольно далеко.

— Вдруг они были рядом и позвонили? — Свят понимал, что версия эта не терпит никакой критики, но пытался выкрутиться.

— И как бы они нас вычислили? Нет, ерунда. Не вижу связи.

— Нужно прижать Генриховну. Угрозами, шантажом и насилием.

— О как! — присвистнул Гена, который во время жаркого спора нанимателя и детектива притворялся мебелью.

Марк жестом изобразил согласие со своим протеже.

— Я уверен, она замешана в этом напрямую! Её надо колоть, на ней как минимум три жертвы. — Свят сунул окурок в пустую чашку из-под кофе. — Для начала припугнуть тем, что мы знаем о её двойной жизни.

Эрман издал саркастический смешок:

— Это какой?

Святослав в порыве имел в виду совсем другое, но чем-то нужно было крыть:

— Ну… Эм… Она пыталась выпросить у Кривоноса «подарок», а это можно притянуть на занятие…

— Типичная бабская меркантильность, — буркнул Гена.

— Вот именно! А даже если и так, думаешь, эти барышни не в курсе, чем грозит им подобное занятие? Административным штрафом в пару тысяч, и всего делов, да-да. Ей-богу, проще заплатить, чтоб отвязались.

— Хм… — протянул Святослав, который, как оказалось, очень плохо знал Уголовный кодекс.

— Ну а хахаль её? — снова подал голос Гена.

— М-м-м? — повернулся к нему детектив.

— Он вроде как требовал за свою долю. Выходит — сутенёрстве?

— Да нет же! Это всё шито белыми нитками, — не сдавался Эрман. — Наоборот, он злился из-за её занятий.

Святослав взметнулся с новой силой, нащупав точку отправления:

— Именно! Так и поступим. Они все повязаны: не на саму пианистку — значит на мужа её найдётся статья. А если нет — сделаем…

После этих слов брови детектива взметнулись резко вверх, но Вишневский не дал ему вмешаться.

— Наша странная дама, выходит, очень уж привязана к своему мужчине, стало быть, будем давить на это. И не надо так смотреть, у меня с ним личные счёты — нечего с ножом бросаться.

Остальная команда не слишком одобрила такой план.

После утреннего совещания Гену отправили к дому Вебер — проследить, не сбежала ли та и не планирует ли сделать при свете дня, а заодно разузнать где камеры и как их избежать. Он долго звонил в дверь, прикинувшись курьером, но женщина не открыла. Из квартиры на площадке высунулось сморщенное лицо чрезмерно любопытной соседки, которую уж очень заинтриговал крепкий парень бандитского вида рядом со своей честно приватизированной жилплощадью. Геннадий применил всё своё обаяние, дабы убедить старуху, что он самый обыкновенный курьер, а никакой не медвежатник, и будто на сегодня Вероника Генриховна заказала доставку очень дорогой техники, но, видимо, забыла об этом, а внизу меж тем ждут грузчики… Соседка не до конца ему поверила, но всё же процедила, что вроде из квартиры напротив никто не выходил, хотя она и вовсе не обязана следить за этой… Получается, хозяйка оставалась дома.

Заявиться к Вебер решили ближе к вечеру: ночь покрывает тёмные дела, совершаемые даже ради общего блага. Свят тщательно готовился: он так и не понял, как у него отняли силы, потому весь день занимался их возвращением. Задача оказалась нетривиальной: на лесной поляне всё случилось интуитивно, а здесь, вдали от места силы, ему пришлось предельно сосредоточиться, чтоб нащупать нужные нити и сплести вокруг себя тройной кокон. Вышло не с первого раза, его дёргали бесконечные рабочие звонки, пришлось и вовсе отключить телефон. Удалось восстановиться ближе к вечеру, когда спину до боли свело от неподвижного сидения на кровати. В час икс он был во всеоружии: заряженный силой и праведным гневом.

К квартире подошли втроём, предусмотрительно разбив камушком лампочку на лестничной клетке. На звонок ожидаемо не было никакой реакции. Эрман трижды стукнул костяшками пальцев о дверь, прислушиваясь к звукам внутри, как створка с тихим скрипом уехала, обнажив троице залитый красно-коричневым светом коридор.

Детектив замер на пороге, шепнув остальным: что-то не так. Он влез за пазуху и из скрытой кобуры достал маленький пистолет, Гена последовал его примеру. Святослав, прежде не испытывающий страсти к оружию, почувствовал небольшой укол зависти, а также ощутил себя уязвимым.

Эрман прошёл вперёд, Вишневский за ним, Гена же замыкал цепь. Перво-наперво они исследовали шкаф с верхней одеждой и обувью. Насколько Свят запомнил — в нём ничего не изменилось: все пальто и сапоги были на месте — хозяйка никуда не отлучалась.

Марк проверял каждую комнату на их пути. Он осторожно открывал дверь и включал свет, держа пистолет наготове, Гена же быстро обшаривал помещение. Они старались двигаться предельно тихо, но всё же не были бесшумными: хозяева уж должны бы заподозрить неладное, заслышав возню в прихожей, но никто не появился на звук. Трое мужчин добрались до тупика — приоткрытой двери кухни, откуда струился грязный жёлтый свет.

— Я первый войду, — шёпотом предложил Свят. В моменте он решил, что начать лучше с переговоров, и если в комнату ворвётся вооружённый мужик, то нейтральной беседы уж никак не состряпать.

Гена свободной рукой покрутил пальцем у виска и плечом отодвинул нанимателя в сторону. Эрман носком ступни распахнул створку и шагнул внутрь.

— Однако… — озадаченно протянул он.

— О-о-о… — вторил ему Гена.

Такая реакция заинтриговала бы и мертвеца, Святу не терпелось разглядеть происходящее за их спинами.

Детектив, взяв пистолет одной рукой, сдвинулся в сторону, обходя кухню по периметру. Свят быстро сунулся в эту щель и отпрянул. Посредине комнаты в луже крови лежал труп. Тошнота подкатила плотным комом. Вишневский прижал руку ко рту и отвернулся.

— В первый раз жмура видишь? — спросил Гена. — Выйди подыши.

— Нет, я… просто в таком виде… И запах…

— Этот ещё ничего, бывают и хуже. — Эрман попытался то ли утешить Вишневского, то ли напугать и впредь отбить охоту к авантюрам. — Проверь женщину, — скомандовал он Гене.

Святослав только сейчас заметил: за кухонным столом с неестественно прямой спиной сидела Вероника Генриховна. Она низко опустила голову, и курчавые рыжие волосы закрывали ей лицо. Ладони женщина держала на столе, меж её тонких пальцев находился окровавленный кухонный нож.

— Эй! — Гена осторожно потряс её за плечи.

Тело держалось крепко, а голова замоталась, как у болванчика.

— Она тёплая, — заключил парень и принялся щёлкать пальцами перед носом у пианистки, — Девушка, вы слышите? Не отзывается.