Светлана Зорина - Сказка о спящей красавице
Покидая его, я стала свидетельницей весьма неприятной сцены. Вход был рядом с выходом, и внимание моё привлекла смуглая, темноволосая девушка, которая никак не могла войти в супермаркет. Сколько она ни прижимала свою карточку к двери, та не раздвигалась. Минуты через две к девушке подошла строгого вида худощавая дама в элегантном сером костюме – видимо, служащая магазина.
– Ваш жетон устарел, – услышала я неприятный металлический голос. – Вам следует зайти в канцереллу вашего нома и получить новый.
Расстроенная девушка что-то невнятно пробормотала в ответ.
– Если у вас совесть чиста, вам нечего бояться, – продолжала дама строго и с нажимом. Каждое её слово звучало, как удар железом по стеклу, и с каждым таким «ударом» девушка всё больше и больше втягивала голову в плечи. Она озиралась по сторонам так, словно боялась, что её вот-вот схватят и поволокут в тюрьму. – Ну а если нет, то я тут ничем не могу помочь. Могу лишь молиться за вас Святой Деве. А теперь пропустите, пожалуйста, других посетителей дотариума, не создавайте очередь.
Девушка выскочила из «предбанника», стараясь не смотреть на других посетителей, из коих одни наблюдали за ней сочувствием, а другие со скрытым злорадством. Почему в мире так много подлых людей, которые радуются, что кто-то споткнулся и упал? Или ещё в какую-нибудь неприятную ситуацию угодил… Мне показалось, что служащая дотариума нарочно отчитывала девушку громко, чтобы привлечь к ней всеобщее внимание и сделать её положение ещё более неловким. На мгновение мне даже показалось, что я вижу перед собой тётю Фэй.
Та-а-к, значит, всё это изобилие не такое уж и бесплатное.
Дама в сером, довольная своей речью, как начинающий проповедник, какое-то время стояла у входа, приветствуя посетителей фальшивой до тошноты улыбкой. Они один за другим прикладывали жетоны к двери и проходили в дотариум. Пропустив человека, дверь быстро закрывалась и открывалась, только когда следующий посетитель прижимал к ней свой жетон. Я поняла, что проскользнуть по одному жетону двоим тут не получится.
Девушка уныло побрела по узкой улице, вдоль которой тянулись хвойные кусты, пахнущие, как старые пихтовые ветки на саммертаунском кладбище. Как она вздрогнула, когда я коснулась её плеча. Большие карие глаза уставились на меня с испугом и недоумением. Девушка была симпатичная и совсем юная – лет шестнадцати. Её чуть заострённые черты лица, высокие скулы и желтоватый оттенок кожи выдавали уроженку Марукана – одного из Диких Миров.
– Я могу взять для тебя в этом дотариуме всё, что тебе нужно…
– Лучше не надо, – перебила она, энергично замотав головой, но взгляд у неё потеплел. – Если узнают, что ты помогаешь грешникам, у тебя будут неприятности. Наверное, ты ещё тут недавно и не все правила знаешь.
– Я могу войти в дотариум без всякого жетона, взять всё, что надо, и никто ничего не заметит. Скажи, что тебе нужно, а сама подожди меня … вон у того фонтана.
В конце «пихтовой» аллеи виделась площадка, где вокруг маленького абстрактного фонтана из синего камня стояли низкие металлические скамейки.
– Мне надо всяких продуктов и панацин. Две упаковки.
– Что за панацин?
– Лекарство. Это для мамы. Она без него не может. Да и еда у нас заканчивается. Послушай, а как ты собираешься…
– Лучше не спрашивай. Не беспокойся, всё будет хорошо. Иди и жди меня у фонтана.
Скрывшись среди хвойных кустов, я вышла в неполный тайминг и невидимкой вернулась в дотариум. Незаметно материализоваться среди ярких витрин было нетрудно. Первым делом я отыскала в отделе лекарств панацин, потом отправилась в продуктовый, который по ассортименту почти не отличался от аналогичных отделов в магазинах Ателланы. Только вот мяса тут не было. Только его заменитель из синтезированного белка.
– Обеспечить доставку? – звонко поинтересовался у выхода полутораметровый человекоподобный робот с зелёными глазами-лампочками и клещеобразными руками.
– Нет, просто упакуйте.
Робот извлёк из своего металлического нагрудного кармана два больших прозрачных пакета с ручками и быстро сложил туда мои товары.
– Приходите ещё, – пропищал он, вручая мне всё это. – Да пребудет с вами благословение Святой Девы.
Выходя из дотариума, я краем глаза видела, что какая-то пожилая женщина провожает меня удивлённым взглядом. Возможно, я должна была как-то отреагировать на это «благословение». Какой-нибудь ритуальной фразой. Оставалось надеяться, что никто, кроме неё, не заметил моей оплошности. Если я действительно допустила оплошность. Мы не всегда понимаем, почему кто-то обращает на нас внимание.
Девушка ждала меня на скамейке у фонтана. Увидев меня с полными сумками, она явно обрадовалась, но вместо радости продемонстрировала удивление.
– Сколько ты сегодня набрала! – воскликнула она. – Ждёшь гостей?
– Ага, – кивнула я, сообразив, что её слова предназначены для двух стариков, присевших на соседнюю скамью. Здесь не положено помогать людям без жетона. Зато, наверняка, положено на таких помощников доносить.
– Даже не знаю, как тебя отблагодарить, – тихо заговорила девушка, когда мы шли по узкой дорожке среди хвойных кустов.
– По правде говоря, мне тут негде остановиться. Можно денёк у тебя перекантоваться? Если площадь позволяет…
– А разве тебя сразу не обеспечили жильём? То есть, конечно, можешь пожить у нас с мамой, просто странно… Всем эмигрантам сразу дают квартиру. И жетоны. А вот получишь ли следующий жетон, это уже от тебя зависит.
– Я оказалась здесь… не так, как другие эмигранты. Но об этом никто не должен знать.
– Хорошо, – немного подумав, кивнула девушка. – Если ты мне доверилась, значит ли это, что я тоже могу тебе доверять?
– Решать тебе. Я лишь могу обещать, что не причиню вреда ни тебе, ни твоей семье.
– Извини… Ты мне помогла, а я… Конечно, я тебе верю. Насколько мне известно, незаконных эмигрантов тут не бывает. Сюда летают лишь корабли аристеев. Никакие другие звёздные корабли не способны долететь до Фелиции, потому что путь на остров счастья открыт не всем.
– А-а, так тут, оказывается, остров счастья. Даже странно, что не каждый его житель может получить еду и лекарство для больной матери. Я попала сюда не на корабле. Это долго объяснять…
– И лучше не здесь, – оглядевшись, перебила меня спутница. – Дома поговорим. На улице вообще лучше много не разговаривать.
Чарма Хави, как звали мою новую знакомую, и её мать Калья жили в одной из стандартных белых десятиэтажек, каких было много в Восточном округе. Чарма сказала, что самыми престижными считаются Западный и Северо-западный. В южной части Сан-Виргина жили в основном те, кто работал в агрокомплексе, протянувшемся на несколько километров к югу от города. Ну а восток заселяли самые многочисленные граждане Сан-Виргина – эмигранты, которые приехали сюда в надежде на лучшую жизнь.
