Людмила Стрельникова - Тайна племени Бату
— Спроси, чего они достигли в результате своего высочайшего развития? — подсказала Огнеса. — Интересно узнать — чего мы сможем достичь сами.
Андрей нажал клавиши в определенном порядке, и на экране стали загораться и гаснуть слова. Для большей ясности он читал их вслух.
— Вы желаете управлять материей, чтобы преобразовывать свой мир, — неожиданно начали отвечать пришельцы на тот вопрос, который их очень волновал и который сразу они не решались задавать. — Пути развития живой материи едины. Мир един в своем многообразии и подчиняется одним законам. Главное — знать и управлять ими. Постоянное — это необходимость, на которой держится и от которой отталкивается разнообразие. Мы обладаем огромными энергиями и способностью преобразования материи. Все вещества вашей вселенной состоят из одних и тех же элементов, как слова из букв, как музыка из нот. Всевозможные сочетания элементов, времени, температуры и некоторых других параметров позволяют в одних случаях получать камни, огонь, воду, в других случаях — живые организмы. Материя проходит определенные фазы развития, и конкретные элементы группируются в определенное вещество соответственно программе и времени. Материя не может миновать промежуточной фазы.
Мы обладаем способностью преобразования материи в любое необходимое для нас вещество. Мы знаем, из каких элементов состоит любой предмет, будь то минерал, цветок, животное или человек. Для их создания достаточно взять требуемые элементы и соединить их в определённой последовательности с учётом изменений во времени. Вы овладели азбукой, мы — микроэлементами мира и способны формировать из окружающего пространства, в котором разбросаны элементы вселенной, то, что требуется. Мы можем изменять качества существующих предметов.
— Но как? — тут же задал вопрос Андрей, нажатием определенных клавиш.
— Если слово «корова» напишут через «а», вы, зная правила орфографии, сразу же определите ошибку и замените «а» на «о». Мы, зная законы соединения элементов в каждом веществе, в каждом организме, которые представляют для нас то же, что для вас слова, видим, где допущена ошибка, и какой элемент на какой нужно заменить, чтобы их исправить или одни качества превратить в другие.
— Это так просто?
— Это просто только для тех, кто хорошо знаком с законами соединения вещества или, по-вашему, более простым языком — с правилами грамматики. Кто исправляет, тот не должен ошибаться, таково неприемлемое условие наших преобразований.
— Значит, из плохого вы способны сделать хорошее, из ненужного — нужное?
— Да, исправить можно все. Вы хотели получить на это утвердительный ответ.
— Откуда вы это знаете?
— Мы читаем ваши прошлые мысли. Только высшие знания позволяют делать мир правильным. Но вы хотите уничтожить зло и плохих людей превратить в хороших?
— Да, — подтвердил Андрей, поражённый тем, что пришельцы читали их прошлые мысли, как обычную книгу.
— То есть вы хотите в человеке искусственно формировать то, что считаете по своему усмотрению полезным для него? Но не получатся ли у вас роботы? И где выбор человека, где его личное участие в своём развитии?
— Мы будем исправлять только отдельные качества, которые вредны для общества, — заверил Андрей, — а дальше пусть развивается сам.
— Так можно ошибиться. Вы не всё понимаете. Возьмите то же яблоко. Чтобы получить его нужного качества, нужно знать множество законов построения. Мы их знаем, поэтому создаём его мгновенно из ваших элементов. Таким способом добиваемся экономии времени и материи, которые потребовались бы, если бы оно росло само. Но ошибись мы хотя бы на один элемент, и могло получиться не яблоко, а взрывчатое вещество.
— Вы хотите сказать, что человек ещё не достиг должного уровня знаний?
— Да.
— Теперь мне понятно, почему наш мозг использован всего на десять процентов. Значит, оставшиеся девяносто процентов предназначены для постижения сверхзнаний. Но какие из них вы рекомендовали бы нам сейчас?
На экране зажглось:
— Откройте ячейки пятьдесят два и семьдесят три. Нажмите клавиши в порядке, заданном схемой, переключите регистр, и вы получите из одной знания о дальнейшем регулировании общественного развития, из второй — знания прохождения через любую материю.
Огнеса торопливо попросила Андрея:
— А нельзя ли еще знания об энергии, долголетии человека и преобразовании хотя бы твёрдой материи?
Андрей вновь нажал клавиши в определённом порядке. Но ответ на экране огорчил их.
— Мы дали вам самые безопасные знания, остальные пока отдавать рано. Помните, если знания попадут в плохие руки, они превратятся в новый источник зла и насилия. Путь к знаниям лежит через трудности, но когда они преодолены, требуется оберегать их от посягательств и использования в корыстных целях и против человека. Мы дадим вам знания прохождения через любую материю, они послужат вам орудием защиты.
Андрею потребовалось еще около часа на расшифровку схем, прежде чем машина выдала им обещанное. Это были небольшие таблички толщиной в сантиметр, очень напоминавшие микрокалькулятор, выполненный из неизвестного сплава. Справа располагались крошечные кнопки, величиной с головку гвоздя, слева несколько десятков знаков, сбоку табличек примостились миниатюрные ушки как бы для того, чтобы таблички могли подвешивать.
— Неужели здесь наисложнейшая информация? На вид они такие простенькие. — Огнеса жадно рассматривала пластины. Но простому глазу была недоступна та наисложнейшая механика, которая таилась в ничем не примечательном корпусе.
Чем сложнее и выше информация, тем в меньших объёмах она заключается, тем утончённее система записи и тем большая организация и гибкость мышления требуется для их расшифровки или, точнее, считывания.
Глава 10
Стэлпсон сидел на том же месте, где они расстались с Константином, дыхание его давно восстановилось, сердце утихло, мышцы, пришедшие в напряжение, расслабились.
Природа вокруг благоухала, воздух изобиловал чудеснейшими ароматами и, если бы не погоня, в этом райском уголке можно было бы прекрасно отдохнуть. Но тревога, охватившая Стэлпсона в результате длительного пассивного ожидания, нарастала. В этот ответственный в ходе слежки момент он опасался что, не вынеся физически гонки, останется одураченным.
— Ничего, если потребуется, я перерою здесь все горы, — злобно проскрежетал он зубами, и, поднявшись, быстро заходил туда-сюда, изредка со злостью отшвыривая в сторону какой-нибудь камушек, попавшиеся под ноги. — Меня не проведешь, — утешал он себя. — Я бы свободно мог стать писателем-драматургом. Комедии писать не получилось бы, а трагедия — пожалуйста. Комедии сочинять трудно. Попробуй рассмешить — сколько изобретательности нужно. А трагедию устроить — один миг: убил, задушил, взорвал — вот тебе и готово. И я мастер по трагедиям.
