Илья Жердяев - Присутствие № 6/15 или Корпорация сновидений
Повсюду только незнакомые вещи. Все чужое! Даже дышится через раз. Движения плавные и неторопливые, с оглядкой. Словно, он вор и проник сюда, чтобы что-то украсть. Вот ее постель. В сознании мелькает видение того, чем через несколько минут они будут здесь заниматься. На этом стуле будут небрежно валяться его вещи с трусами на самом верху, демонстрируя всему свету его законченную и бесстыдную наготу.
«До каких пор это все будет происходить? Неужели все так и будет продолжаться из раза в раз? Но, почему!? Зачем все это повторяется, словно, я на самом деле что-то ворую?», – спрашивал Хохряков сам у себя. И не слышал ответа.
Когда он увидел глаза, а в них прочитал мысли, Петра покоробило. Он угадал. Во взгляде Виктории была уже не нежность и не женская похоть! Это был взгляд зверя. Такой же холодный и злобный.
По спине у Петра пробежал холодок, но он пошел на опережение:
– Когда?
– Через неделю. Вот этот человек, – Виктория прошла к одному из мебельных ящиков и достала цветную фотографию. – Только постарайся запомнить, ее ты не получишь!
– Где и во сколько?
Из уст Хохрякова вылетали вопросы, которым он сам сильно удивлялся. Так же, как и своему самообладанию в эти мгновения, казавшимся полным бредом или галлюцинацией.
– Об этом узнаешь позже. От меня. Я тебя найду сама. А сейчас тебе надо уходить.
Возражать и, тем более, протестовать против такого поворота событий Петр не посмел. А требовать всего обещанного ею там, в гараже, он просто побоялся.
Как добирался к дому Колиушко Петр не помнил. Точнее, не мог вспомнить ни марки автомобиля, на котором его подвозили, ни лица того водителя, не, тем более, того, чем он расплатился. Все в его голове перемешалось. Этот винегрет был лишен только одного: понимания всего происходящего. Как не старался Хохряков постигнуть сумасбродность ситуации, в которой он сам и по своей воле оказался, все оставалось на своих местах. Какая-то сила даже сейчас заставляла быть готовым к исполнению приказа убить человека! Все остальное место за этой пульсирующей командой занимала пустота.
Возвращаясь в свой и одновременно чужой дом, он уже не замечал еще больше пожелтевшей листвы на деревьях и под своими ногами. Не видел прозрачных нитей паутины во множестве летающей в сверкающем воздухе. И даже не обратил внимания на синие «Жигули», провожающие его на скорости его пешего шага, в которых он недавно чуть не оторвал переднюю дверь.
Утро началось со звонка будильника. На этот раз Петр не проснулся чуть свет и поэтому ему пришлось, не задумываясь вставать и направляться туда, куда он привык.
Смешанный лес находился в десяти минутах бега спортивной трусцой от его дома. Петр медленно бежал почти не отрывая носки своих кроссовок от асфальта. Отгонять вчерашние, невеселые мысли он старался насильственным любованием природой. Но даже внезапно появившиеся у его ног две белочки не смогли своей резвостью развеять все сомнения. Он ночью спал. Это было бесспорно. Но почему его тело так разбито, что он не может даже наслаждаться пением давно проснувшихся и сейчас во множестве снующих над его головой в ветвях, птиц?
Свежесть утренней прохлады тоже не приносила полного отрезвления. Тогда Хохряков поправил на шее махровое полотенце и усилил темп своего передвижения. Он спешил попасть в то место, где точно мог получить отдых!
Асфальтированная дорожка вскоре привела его в лесную чащу, а тропинка, которую уже нельзя было разглядеть под плотным слоем опавшей листвы, вывела к бассейну.
Это было творение рук неизвестных местных мастеров-интузиастов. Вначале кто-то выкопал яму, укрепив ее стены вкопанными вертикально буковыми или грабовыми нетолстыми бревнами. Ступени на крутом склоне были также украшены плетением из хвороста. У самого края этого лесного бассейна между двух столбов висела табличка, вырезанная по дереву, надпись на которой гласила: «Оставь все заботы и боли за этой чертой!». Бьющие из-под земли прозрачные родниковые струи завершили задуманное людьми.
Об этом месте он узнал случайно, долгое время, бывая в этих местах, но за листвой еще долго не видя этого искусственного водоема. Лишь однажды он случайно услышал веселый женский смех, раздающийся из чащи и, не медля, поспешил увидеть собственными глазами причину такого веселья.
Он вырвался неожиданно тогда из кустарника и так и остался стоять обалдевший. Об отступлении не могло быть и речи! Его тоже заметили и заинтересовались. Самая смелая стала размахивать в его адрес руками и громко, под смех подруг, приглашать к себе:
– Иди к нам, молодец! Что, еще прекраснее стать захотел? С нами сразу помолодеешь! – с каждым своим новым словом подпрыгивала веселушка в воде, демонстрируя свои прелести, украшенные крупными сосками.
Хохрякову было до сих пор, спустя почти год, стыдно за то стремительное бегство…
Петр переступил ту черту в виде доски закопанной в землю. Этим утром он был снова первым. Очень редко его могла опередить какая-нибудь старушка, при виде которой Хохряков старался делать вид, что его появление в этом месте случайно, и он уже уходит. Сейчас же он поспешил обнажиться и с разгона впрыгнул в бассейн.
Как не была вода обжигающе холодной, каждый раз, ныряя сюда с головой, Хохряков ощущал трепет наслаждения. Все его тело охватывала бодрость и желание шевелиться. В прямом смысле этого слова! Ему точно хотелось, выскочив из купели, прыгать, бегать, приседать, таскать тяжести и все такое прочее. Он чувствовал себя после нескольких минут проведенных в этих водах словно заведенным! Точь в точь, как новая заводная игрушка, долго бегающая по кругу после максимального завода встроенной во внутрь пружины.
Наконец, он ощутил то, ради чего сюда спешил. Только теперь он почувствовал то облегчение, которое получал каждый раз в этом, Богом созданном, месте. Но, пробыв лишние минуты в бассейне, Петр опоздал со своим выходом на сушу и поэтому был застигнут врасплох своими тремя подружками по увлечению: двумя Татьянами и Светланой. Эти три девушки, как и он, сам, были завсегдатаями этого лесного уголка. Девушки отличались друг от друга всем: и ростом, и телосложением и, даже, цветом волос. Везде, не только на голове.
Застав Петра в воде, они так обрадовались, что стали соревноваться между собой, кто первой разденется и очутится рядом с желанным мужчиной!
Выиграла соревнование Светлана. Немного нечестно, так как на ней вдвое было меньше вещей, чем у подруг. Менее через несколько секунд ее пышнокруглое тело уже плескалось рядом с Хохряковым в прозрачной воде. От такой бесшабашности Петр не успел ничего сообразить. И придумать, как вырваться отсюда, не демонстрируя своего тела этим бесстыдницам, тоже. Оставалось одно, плавать в родниковой воде пока эти трое не замерзнут и не уйдут первыми. Но забыл, что замерзнет первым именно он! Жировая прослойка дородных женских тел позволила плескающимся девицам пересидеть его в бассейне. Как он не старался, оставаться в становившейся с каждым мгновением все более нестерпимо ледяной воде он более не смог.
Вылетал он из бассейна, размахивая всем своим достоинством под дикий визг своих знакомых. А куда ему было деваться? Не опаздывать же из-за своего нездорового стеснения на работу? Как оказалось этим утром, наблюдать за оголенными женскими телами было несравнимо более легким делом, чем демонстрировать свое, даже такое, по его собственному мнению, привлекательное! Петр пообещал сам себе, что обязательно пересмотрит такое положение вещей.
Девичий смех он слышал еще долго, пока не вышел из леса. Звуки стремительно покинутого им места встречи растворились в шуме просыпающегося города.
С испорченным настроением Хохряков выкатил автомобиль из гаража на целый час раньше обычного. До встречи с Сергеем Сергеевичем оставалось уйма времени, целых два часа. Просто стоять и ждать Петр не мог. По своей натуре он был жизнедеятельным человеком и поэтому не мог в бездействии подолгу оставаться в статике.
В направлении его движения автомобили отсутствовали. На всей внушительной, в несколько километров, прямой автострады, не было видно не единого автомобиля.
Эта парочка стояла на самом краю проезжей части. И он и она были одеты в полуспортивную одежду. Скорее всего, они отправлялись в путешествие. Молодой, лет под сорок, мужчина с густой щетиной на лице, стоял рядом с ворохом вещей на обочине, а девушка, размахивая обеими руками, пыталась остановить любой автомобиль. По тому, как она нервничала и от амплитуды частых взмахов ее рук, отчего даже ее ноги подпрыгивали на месте, Хохряков сделал вывод, что они явно куда-то опаздывают.
Петр сделал то, что до этой минуты в этом городе еще никогда не делал. Он круто изменил траекторию своего движения и остановился рядом с протянутой рукой.
Стекло левой двери еще не успело до конца открыться, как в салоне раздался встревоженный, но одновременно, не смотря на скороговорку, приятный голосок:
