Расселл Джонс - Выше головы!
Я протянул руку — жест, неприемлемый для андроида А-класса, но стоило рискнуть.
— Рэй, секретарь камрада Кетаки.
Её узкая, шоколадная сверху и розовая на внутренней стороне, ладонь была очень сильной.
— Клара Чхве, заместитель камрада Юсупова.
Заместитель директора… А прежним заместителем был Просперо Мид — маньяк, которому почти что удалось скомпрометировать «ашек»!
— Можно поздравить вас с повышением?
Клара пожала плечами:
— Не было никакого повышения! Это я всем занималась, потому что Просперо никого не мог замещать. Его назначение было формальностью. Думаю, сейчас многие об этом жалеют, — заметила она и повернулась к камиллу, меланхолично перебирающему луковицы тонкими лапками. — Отнеси в лабораторию. Пусть проверят на грибок.
Лазурный с бледно-голубым и белым
— Вот что свело его с ума, — сказала мне Клара. — Из-за этого он перестал себя сдерживать. Только из-за этого!
Мой порыв оказался весьма уместным: заместитель директора биофабрики очень хотела выговориться, но ни Отдел Безопасности, ни Соцмониторинг в собеседники не годились. Коллеги Нортонсона отнеслись к произошедшему как к стандартному преступлению категории «убийство на почве психологической болезни». Соответствующая процедура была выполнена от первого до последнего пункта. Тело Просперо Мида отправили в морг, личную собственность — в хранилище улик, на освободившееся место поставили подходящего человека, опросили свидетелей, выложили отчёт в общий доступ, а всю информацию под соответствующей маркировкой поместили в библиотеку.
Почему покойный сделал то, что сделал, ОБ не касалось. Следующими на сцену выходили терапевты, но Клара не испытывала к ним ни малейшего почтения.
— Они его пропустили. Они должны были увидеть, как он отнесётся к этому! Надо быть слепым дураком, чтобы не предугадать, как это на него повлияет!
Я не мог с ней согласиться, но не спорил и лишь кивал, сочувственно вздыхая, как и положено секретарю Главы Станции, присланному проследить за ходом расследования.
— Ты бы видел его лицо в первый день! Он сказал, что «ничего» и «так даже лучше», но я сразу поняла, что не переживёт и не простит. Он и не простил — никого из нас…
Хотя она «сразу всё поняла», Клара никак не могла предотвратить трагедию. Потому что невозможно заранее сказать про человека, что он сойдёт с ума, начнёт убивать других, а потом убьёт себя. Представить такое всерьёз — нереально. Лишь когда выяснилось, что «этот чокнутый» на самом деле маньяк, сомнения и предположения превратились в стойкую уверенность. И следующей мыслью после «я же видела» становится «я не знала наверняка, потому что не разбираюсь в этом». А кто разбирается? Кто обязан видеть, делать выводы и принимать меры?
Сложилась парадоксальная ситуация: надоедливые спамеры из службы Социально-Психологического Мониторинга оказались недостаточно назойливыми и въедливыми, хотя их назойливость давно стала притчей во языцех (и подарила им прозвище, заимствованное из прошлых времён). Никем не любимые терапевты в издевательски невинных лазурных комбо — их терпели только потому, что предполагалось: они не позволят случиться чему-то такому! Позволили. Пропустили. И стали крайней стороной. Просперо Мид не сумел опорочить андроидов А-класса, а вот Соцмониторинг его не скоро забудет.
— Он до конца вёл себя так, как будто мы ему должны… — Клара потёрла переносицу, и внезапные слёзы блеснули в её глазах.
Вряд ли она оплакивала покойного Мида — до кончины и даже после он оставался грибком на корневой системе её драгоценного Сада. Другое дело — бессмысленная гибель бедной Джил (о других она, естественно, не знала, но и этого было достаточно). И ещё Папа Сим, которому придётся отвечать за грехи заместителя и за свою слепоту. Если это была слепота.
Как минимум трижды отсутствие Мида на рабочем месте прикрывал кто-то из сотрудников биофабрики. По мнению инспектора Хёугэна, это был директор. Подобные нарушения трудового распорядка карались штрафом и выговором с занесением в служебный профиль, тем более что работа операторов биофабрики входила в категорию дежурств. Вот только начинать официальное расследование было рискованно: случаи имели место быть более полугода назад. И если сделать эту тему публичной, то кто-нибудь обязательно задастся вопросом: почему директора наказывают за нарушение распорядка в отношении уже мёртвого заместителя? Будет нетрудно соотнести те незарегистрированные прогулы со смертью Джулиана Боса, который, как указано в отчёте, «нарушил правила безопасного пользования подъёмниками». Когда эти два факта сложат вместе, секретный статус проблемы «А-М-112» начнёт трещать по швам…
— А ты как думаешь? — спросила меня Клара. — Это могло повлиять на него?
— Я не спамер.
— А разве мониторинг не входит в твою специализацию? — хитро прищурившись, она процитировала мои слова из интервью. — «Всё, что связано с людьми» — ты же сам рассказал!
Фраза из полного варианта. Значит, у того позорного представления всё-таки были зрители. По крайне мере, один.
— Всё равно у меня слишком мало практического опыта, — вздохнул я и рассеянно погладил выпуклую спинку садового камилла.
Умница, он тут же отреагировал — и пощекотал меня лапками. Крошечный, не больше ногтя на большом пальце, он был самостоятельным и вполне себе с характером.
— Если у Мида уже были проблемы, когда он прибыл на «Тильду», — начал я, но Клара перебила:
— Конечно, у него были проблемы! У него это на лбу было написано!
Наконец, я понял, куда она клонит. Что ж, не самая безнадёжная тактика — свалить всё на СПМ. Терапевты недооценили, недосмотрели, недодумали. Если бы Просперо Миду присвоили соответствующий статус, его перемещения можно было бы постоянно отслеживать через альтер. И ничего бы не было…
Другое дело, что почётного академика, профессора энтомологии, посвятившего жизнь проекту терраформирования и сделавшего исторический вклад в методику воссоздания биосистем третьего порядка, нельзя было признать умалишённым. Напротив, его следовало поставить на место заместителя директора, отодвинув тех, кто имел больше прав и способностей, но был пониже статусом.
Клара понимала, что здесь сработала политика. Поэтому она могла спокойно обвинять Соцмониторинг во всех грехах, выгораживая Папу Сима. Чего она не понимала, так это прямой вины директора: прикрыв коллегу, Симон Юсупов вывел Просперо Мида из круга подозреваемых. Иначе бы маньяка изловили гораздо раньше. И тогда бы, вполне возможно, Кирабо Когоут, Джил Коста и даже Татьяна Стрикер были бы живы. И меня бы не прислали на «Тильду»…
