Джулиан Седжвик - Черный дракон
– Ишь пижон, no? – с сарказмом говорит Замора.
Гангстеры стоят у телескопа, прислонившись к ограждению, спиной к прекрасному виду на город. Даже не пытаются притворяться, словно тут они на своей территории. Дэнни и Замора прячутся за доску объявлений и, осторожно из-за нее высовываясь, глядят, как Син-Син уверенно подходит к бандитам.
Вот она махнула рукой в сторону Коулуна и быстро-быстро что-то говорит. Дэнни пытается прочитать по губам, но он не знает кантонского и конечно ничего не может разобрать. «Но почему она вообще с ними разговаривает? – Он снова упал духом. – Неужели она все-таки на стороне «Черного дракона»? И нужно переместить ее из круга друзей в ту самую сумеречную область, где круги пересекаются? Или даже отнести к врагам?»
Дэнни слышит короткий смешок Хвостатого. Рожу Рваноухого перерезает кривая ухмылка. А потом он медленно проводит пальцем поперек горла один раз, а потом еще – для пущей убедительности. «Но кого он имеет в виду? – думает Дэнни. – Син-Син? Лору? Или нас? А может, просто сказал о том, что случилось с Таном?» Как бы то ни было, Син-Син поняла его и кивнула. Она стоит расправив плечи – старается показать, что ничуть их не боится, хотя на самом деле это не так. Затем достает из рюкзака толстый конверт и отдает Рваноухому. Он тут же убирает конверт в карман своих мешковатых брюк и с такой силой хлопает Хвостатого по спине, что тот чуть не падает. После чего оба бандита идут прямо к Дэнни и Заморе.
Спрятаться негде. Остается только одно: присесть на корточки и, точно рассчитав момент, перекатиться под доской объявлений. Дэнни выставляет пальцы и беззвучно считает: «Три, два, один… пошел!»
Они перекатываются под доской объявлений как раз в тот момент, когда гангстеры проходят мимо и направляются к лестнице, ведущей на парковку. Бандиты сделали то, что хотели, и теперь торопятся дальше. Но куда? Туда, где держат Лору? А может, к своему боссу? Надо за ними проследить!
Дэнни поднимается, отряхивая песок с футболки, – и оказывается нос к носу с Син-Син. На ее лице написано возмущение.
– Я видела вас, клоунов, в трамвае, – небрежно бросает она с тенью полуулыбки. – Надеюсь, циркачи вы не такие, как детективы.
– Что в конверте? – спрашивает Дэнни. Неприятно узнать, что она давно их заметила. А еще он теперь не знает, что про нее думать, и это его раздражает.
Он оборачивается: ушли ли Хвостатый и Рваноухий? Вроде да, их нигде не видно.
– Это дела Чарли, – отвечает Син-Син. – Я просто курьер.
– Caramba! – вмешивается Замора. – Идем за бандитами – конверт у них.
– Бросьте, – твердо говорит девчонка. – Дэнни, конверт не поможет тебе найти Лору. Уж это-то я знаю наверняка.
– Да? А что еще ты знаешь? – в раздражении восклицает Дэнни.
– Что мне хочется пить. А вам нужна моя помощь. Очень нужна.
6
Как отделать негодяя
Син-Син потягивает кофе со льдом и наконец снимает очки. За прошедший день синяк налился фиолетовым цветом, распух и выглядит ужасно на ее чистой коже. Она смотрит прямо в глаза Дэнни – по-прежнему с вызовом, но все же как-то ласковее. Словно проникается к нему симпатией.
– Ну и зачем вы за мной следите?
– Изначально мы следили за твоим отцом.
– Чарли мне не отец…
– Он привел нас к тебе. И мы пошли за тобой, потому что хотели узнать, что в конверте. Может быть, оплата услуг «Черного дракона»?
Син-Син смеется:
– Ха! Денег там нет. Неужели вы думаете, что бандиты бы их не пересчитали?
– Тогда что? – спрашивает Замора.
– Я же сказала – я просто курьер.
– А мистер Чоу? Кто он такой? – не сдается Дэнни, внимательно следя за ее реакцией.
– Он хороший человек, оказавшийся в сложной ситуации. На сегодняшний день – полицейский осведомитель.
– А ты?
Дэнни отодвигается подальше, откидывается на спинку стула, чтобы у нее не создалось впечатления, будто на нее давят. А давить все равно бесполезно – только закроется.
– Что – я? – она ставит локти на стол и подается вперед. Голос ее звучит по-прежнему настороженно, но еще чуточку мягче, чем раньше.
– Что ты знаешь о «Черном драконе»?
– Почти ничего.
Это ложь. Она на секунду отводит глаза, и рука тянется к темным очкам, словно она хочет их снова надеть.
– Ты знаешь, где Лора? – спрашивает Замора, постукивая монеткой по жестяному столу.
– Нет.
«А вот это правда, – отмечает Дэнни. – Ответила не слишком поспешно, но и не раздумывала чересчур долго».
– Ты можешь рассказать нам, как добраться до острова Ченг-Чау?
– Конечно, – с улыбкой отвечает Син-Син. – Но вам придется несладко. «Черный дракон» мечтает с вами разделаться. Да и другие триады тоже.
– С этим мы сами разберемся, мисс Син, – говорит Замора.
– Не обижайтесь, но с такими туристами, как вы, они сами в два счета разберутся так, что мокрого места не останется.
– Туристами?! – возмущается карлик. – Да мы профессиональные путешественники!
Дэнни между тем задумчиво тасует карты, подрезает, снова тасует.
– Ты неплохо с ними обращаешься, – замечает Син-Син, вытягивая через соломинку последние капли кофе, оставшиеся между кубиками льда. – Но слишком напрягаешь плечи. – Она со стуком ставит стакан на стол. – Идемте. Те двое уже наверняка слиняли. Вниз поедем на автобусе. Но я хотела бы сначала прогуляться, размять ноги. Я уже несколько дней не была в спортзале.
…Они пересекают парковку, оставляя позади трамвайную станцию, и идут по петляющей по склону дороге. Вокруг буйство растительности, влажный воздух наполнен ароматом мимозы и каких-то других цветов, над которыми с гудением кружат насекомые.
– Твоя мама была китаянка, да? – спрашивает Син-Син. Она шагает легко и грациозно, совершенно спокойно, как будто все ее волнение было связано с конвертом и теперь от него не осталось и следа.
– Да, из Гонконга. Откуда ты знаешь?
– Твоя тетя сказала. Но ты здесь первый раз?
– Да. Мама уехала в Европу как только окончила цирковое училище, вскоре после передачи Гонконга КНР. Познакомилась с отцом в Италии.
– По-моему, ты не очень похож на китайца.
Ну вот, опять о нем судят со стороны! Почему кто-то должен решать, куда он вписывается, а куда нет?
– Видимо, отцовские гены в тебе оказались сильнее, – продолжает Син-Син, свободно размахивая руками и не замечая реакции Дэнни. – Ты знаешь кантонский?
– Мама на нем почти никогда не говорила. Не хотела вспоминать Гонконг. К тому же кантонский не ее родной.
– Все равно от своих корней не убежишь.
Он вспоминает, как менялся мамин голос, когда он расспрашивал ее про детство и юность. «Сам понимаешь, – говорила она, – большой город – большие проблемы. Нечего там рассказывать. Все в прошлом». Она вздыхала и со своей обычной мимолетной сверкающей улыбкой меняла тему.
