Константин Соловьёв - "Мерценарий"
Маадэр был одним из немногих людей на Пасифе, доподлинно знающих, что хозяин «Целлиера» обладает вполне человеческими чертами, более того, обладает и вполне человеческими пороками. Из уважения к этим порокам Маадэру в прошлом случилось оказать владельцу заведения одну немаловажную услугу - услугу того рода, на которые не оформляется вексель. С тех пор он стал желанным гостем в «Целлиере», имеющим право на очищенную воду, чистые столовые приборы, бесплатную выпивку – и еще ряд услуг, которые в прейскуранте ресторации не фигурировали, но которые он всегда мог заказать.
Человек с серым лицом, увидев Маадэра, едва заметно кивнул. Узкие темные глаза были также равнодушны, как прорези для магнитных ключей. Он и сам чем-то напоминал механизм, находящийся в режиме ожидания. Ждущий пароля, чтоб произвести определенное, предусмотренное алгоритмом, действие. Если бы вместо Маадэра стоял другой человек и произнес бы другие слова, механизм отреагировал бы иначе. Но Маадэр помнил пароль.
- Вино, - негромко сказал он, - Настоящее, не рисовое. Пока что больше ничего.
Человек за стойкой опять кивнул. Из тусклого металлического кувшина налил в стакан вина. Выглядело оно не очень хорошо, но за качеством в "Целлеере" всегда следили. В чулане за барной стойкой мог обнаружиться несвежий труп или старый лепр, но вино здесь всегда было хорошего сорта, плюс гарантия того, что в нем нет никакой дряни. В последнее время в заведениях Восьмого это считалось несомненным достоинством.
«Нужна пища, - напомнил Вурм недовольным тоном, - Ты не ел почти сутки. Твоему мозгу нужна глюкоза и фосфолипиды. Если не поешь, в скором времени мне придется переводить твой организм в режим жесткой экономии».
«Не сейчас. Время набить живот еще будет».
«Тебе может понадобиться моя помощь, Маадэр. Возможно, тебе может понадобиться все, что я смог дать. Что-то большее, чем порция адреналина или доза тромбоцитов. Тебе стоило бы внимательнее относиться к моим потребностям».
«Потерпи полчаса. Потом я накормлю нас обоих лучшими углеводами, которые можно обнаружить в забегаловках Пасифе».
Хозяин заведения немного наклонился над стойкой. Почти незаметно, но достаточно для того, что Маадэр мог уловить его шепот:
- Угловой столик. Пришел один, четыре минуты назад, - человек говорил так тихо, что его голос мог показаться шепотом подземных сквозняков. Даже губы у него не двигались, - Кажется, русский. Акцент и… вообще.
Маадэр кивнул, делая вид, что рассматривает меню, нарочно не глядя в сторону толстяка за угловым столом.
- При оружии?
- Не знаю. Может быть. Заказал настоящее ячменное пиво и сырную запеканку.
- На аппетит, значит, не жалуется…
- Добавить ему что-то? – брови хозяина поднялись выше на половину миллиметра, - Иботеновая кислота? Этилзарин? Аконитин?
- Ничего. Пусть наслаждается своим пивом.
«Зря, - буркнул Вурм, не скрывая недовольства, - Это был удобный случай добавить ему чего-то острого».
«Ни к чему, - мысленно отозвался Маадэр, - Не удивлюсь, если у него в печени стоит био-блокиратор, уничтожающий любые яды и токсины. Не хочу подвергать испытанию доверительные отношения между нами с самого начала».
Вурм хихикнул, показывая, что оценил шутку.
Увидев господина Макарова, Маадэр сразу решил, что слово «толстый» в отношении шефа корпоративной службы безопасности не уместно. «Толстый» означает что-то мягкое, податливое, рыхлое. Живот Макарова выпирал столь сильно, что мог показаться спрятанной под рубашкой бочонком, но отчего-то его совсем не хотелось назвать толстым. Это слово не липло к нему, несмотря на явственные складки жира на шее и внушительный двойной подбородок. Макаров был большим. Даже очень большим. Но ничуть не рыхлым и не податливым. Скорее, он напоминал большой валун, кажущийся расплывчатым и бесформенным, но достаточно крепкий, чтоб на протяжении многих лет отражать морские волны.
«Медведь, - подумал Маадэр, - Все русские чем-то похожи на медведей, но этот... Этот в особенности. Похож на ленивого толстобокого бездельника, ковыряющегося в тарелке, но если поднимет лапу…»
«Медведь, - согласился Вурм, - Но помни, что ты - муха. И постарайся поменьше жужжать».
- Вы опоздали на три минуты, - спокойно заметил Макаров, поднимая голову от тарелки, - Впрочем, не извиняйтесь. Подобное считается тяжким грехом лишь в нашей корпоративной культуре, излишне ритуализированной и усложненной. Иной раз кажется, что чайная церемония древнего Китая – детские игры на фоне того ритуала, которым сопровождается прием корреспонденции у курьера или совещание сотрудников лаборатории.
Голос был тот же, что и по терминалу. Густой, тяжелый, медленный. Рокот набегающей на мелкие камни океанской волны. На Маадэра господин Макаров смотрел без особого любопытства, но все же с некоторым интересом. Лицо у него было массивное, с выступающим треугольным подбородком и внимательными серыми глазами. Как многие русские он носил бороду, половина волос в которой уже была цвета подтаявшего снега.
- Мне надо было убедиться, что вы один, - Маадэр сел напротив него.
- Я один. По-моему, не самое удачное место для разговора. Я имею в виду... - Макаров поморщился. Он явно не относился к тем людям, которые посещают подобные «Целлиеру» места, - Здесь довольно мрачный интерьер.
- Когда-то это был лучший в секторе французский винный бар.
- Французы и лягушек жрать горазды, - он рассмеялся, громко и совершено искренне. Смех у него был приятный, смех человека, который смеется часто и с удовольствием, - Извините, если задел. Кажется, вы не француз.
- У меня больше немецкие корни.
Макаров отхебнул пива. Смачно, с удовольствием, выдохнул и смахнул с седых усов пену.
- Вы не похожи на пруссака. Обычно я их сразу распознаю – по говору, по манере держаться. У вас же этого не чувствуется. Должно быть, не один год прожили в отрыве от родни. Кстати, где она? С какой планеты вы приходитесь?
- Я не похож на уроженца Пасифе?
- Вы? Смеетесь? – серые глаза сверкнули, - Из вас такой же шахтер, как из меня – учитель танцев. Я знаю здешнюю породу. Вы не из них.
«Кажется, он чувствует себя непринужденно, - отметил Маадэр, - Пытается навязать миролюбивую расслабленную беседу и в то же время мягко задавить собеседника. Ловкий малый, очень профессионально гнет. Не хотел бы я оказаться на борцовском ковре вместе с ним…»
- Энтлеген, - неохотно сказал Маадэр, - Старая немецкая колония.
- Не слышал о такой. Марс? Сатурн?
Ему не понравилось, как спокойно и уверенно Макаров начал вести разговор. Он вел себя так, как не должен вести себя человек, которого заставили нервничать и вызвали в незнакомое место для важного разговора. Он был расслаблен, немного утомлен, доброжелателен и отвратительно спокоен. Или очень хорошо притворялся.
![Роберт Сальваторе - Серебряные стрелы [Серебряные потоки]](/uploads/posts/books/66682/66682.jpg)
