Дэн Симмонс - Флэшбэк
Теперь, похоже, тяжелая дверь была настроена на Хидэки Сато. По крайней мере, она щелкнула и открылась после того, как Сато приблизился к одной из черных коробочек, потер ее большим пальцем, пообщался с ней другими способами и совершил магические пассы. Добравшись до верха, он сделал то же самое с другой волшебной дверью.
Ник задал тот же вопрос, что и шесть лет назад:
— Как в этот дом входили горничные и уборщицы и как выходили отсюда?
Шесть лет назад никто не ответил ему на этот вопрос. Не ответил теперь и Сато.
1.06
Уази-стрит, Денвер
11 сентября, суббота
Дождь усилился, но тучи и туман немного рассеялись. На востоке поднимались затянутые в саван башни в центре города. На западе, вдоль берега реки, сгрудились башни кондоминиумов, на юге высились громады Пепси-центра и Центра временного содержания ДВБ «Майл хай». На севере виднелись здания пониже и двухсотфутовая опора пешеходного мостика над железнодорожными путями — из ЛоДо в прибрежные кварталы. А далеко на западе, едва видимые за низкими тучами, угадывались предгорья. Высокие пики сегодня не просматривались.
Крыша трехэтажного здания Кэйго Накамуры на Уази-стрит ничего особенного собой не представляла. Терраса и садик были огорожены чуть приподнятыми деревянными дорожками и оплетенными плющом решетками с двух сторон, чтобы создать в джакузи атмосферу интимности и уюта. Ник знал, что в ту октябрьскую ночь, шесть лет назад, вода в джакузи бурлила и уже была нагрета до нужной температуры — правда, по утверждению коронера, жертвы не успели этим воспользоваться. Но в это сентябрьское утро джакузи оставалось сухим и поверх него была наброшена заплесневелая желтая ткань. Сад состоял из нескольких длинных ящиков по краям патио — все из того же светлого дерева; вот только в последние годы за растениями никто не ухаживал. Из земли пробивались сорняки, рядом с засохшими остатками более благородных видов.
Сато крякнул, нагнувшись, чтобы завязать шнурок на блестящей туфле.
Ник пытался вспомнить, какие системы безопасности имеются на этой неказистой с виду крыше. Так… Крыша оборудована невидимыми многочастотными детекторами сигналов и волноводами высотой в десять футов, установленными по всему периметру… Да, по углам шесты, для монтажа проекторов и оборудования… датчики давления повсюду на рубероиде и гравийной отсыпке, кроме поднятых деревянных мостков.
— Кто-нибудь мог запрыгнуть сюда с соседней крыши, — пробормотал Ник. Сато не обратил внимания на его слова.
Да, кто-нибудь мог запрыгнуть сюда, взяв шест, но тогда сработали бы датчики (если только он не приземлился на деревянные мостки). А этого не случилось.
Но двери…
— Двери были открыты? — спросил Ник, на сей раз ожидая ответа. — Две с половиной минуты?
— Две минуты и двадцать одну секунду, — уточнил Сато.
Ник кивнул, вспомнив, как шутил со своей напарницей, тогда сержантом, а ныне лейтенантом полиции К. Т. Линкольн. Он утверждал, что за две минуты и двадцать одну секунду можно убить десяток Кэйго Накамур.
— Ты уж говори за себя, — возразила К. Т. — За две минуты и двадцать одну секунду я могла бы прикончить сотню долбаных Кэйго.
Ник вспомнил, что тогда он подумал: а ведь действительно, могла бы. К. Т. была наполовину черной, чуть более чем наполовину лесбиянкой, фанатичной новообращенной иудейкой, которая после гибели Израиля ходила исключительно в черном (не считая формы), красивой женщиной на свой, мрачный, манер и, вероятно, лучшим и честнейшим из всех полицейских, с которыми Нику пришлось работать. И по какой-то причине она ненавидела японцев.
Теперь, стоя под дождем и глядя на заброшенные патио и крышу, Ник сказал:
— Кажется, я разгадал это убийство.
Сато облокотился о край джакузи и наклонил голову, показывая тем самым, что он слушает.
— Все новостные блоги сообщали о тайне запертой комнаты, — продолжил Ник. — Но эта чертова комната даже не была заперта, когда совершались убийства. Кэйго отпер нижнюю дверь, поднялся по лестнице, отпер верхнюю дверь и вышел сюда. Где бы вы ни находились — в автофургоне, на командном посту, в чертовом аэростате, — дистанционная сигнализация сообщила вам, что он открыл эти двери. И вы, вероятно, позвонили Кэйго, проверяя, все ли в порядке.
Сато крякнул. Но Нику теперь нужно было нечто большее.
— Так вы ему позвонили? Или связались с ним другим способом? — спросил он.
— Как это называется, — проворчал Сато, — когда вы прерываете шумы в открытой радиолинии, но ничего не говорите?
— Затангентить, — сказал Ник.
По крайней мере, так говорили и он, и многие другие денверские полицейские из бывших военных. Затангентить — нажать на тангенту, чтобы прервать шум несущей частоты: способ такой же древний, как и само радио. Когда Ник работал патрульным, ребята в патрульных машинах разработали целый код, основанный на шумоподавлении. Так они сообщали друг другу то, что не следовало доводить до сведения диспетчера или регистрировать.
Сато снова крякнул.
— Значит, вы нажали на тангенту, и Кэйго в ответ тоже нажал на тангенту, и вы таким образом знали, что, хотя дверь и открылась, там все в порядке, — продолжил Ник. — Одно нажатие — вопрос. Два нажатия — ответ.
— Два нажатия — вопрос, три — ответ, Боттом-сан.
— Сколько раз вы это проделывали, пока он не перестал отвечать, потому что был убит?
— Два раза.
— Сколько времени прошло между вторым вопросом-ответом и потерей контакта с ним… сколько времени прошло, прежде чем вы приказали Сайто взломать дверь и проверить, что происходит?
— Одна минута двенадцать секунд.
Ник снова потер поросшую щетиной кожу, услышав при этом что-то похожее на скрежет напильника.
— Вы говорите, что разгадали это убийство, — напомнил Сато.
— О да. Кэйго не занимался сексом с девицей, потому что ждал кого-то. И этот кто-то должен был спуститься с крыши.
— Спуститься так, что не сработали датчики по периметру?
— Именно. Этот человек прилетел на вертолете и просто сошел на мостки. Там датчиков нет.
Сато ухмыльнулся.
— На Уази-стрит в ту ночь было многолюдно. Многие приходили на вечеринку и уходили в одиночестве. Вы думаете, они не заметили бы вертолета, зависшего над зданием?
Верторета.
— Вертолета-невидимки, типа той бесшумной стрекозы, которая забрала вас вчера? Не заметили бы. Как вы называете эти машины?
— Сасаяки-томбо, — ответил Сато.
— И что это значит?
— «Шепчущая стрекоза».
— Понятно, — сказал Ник. — Значит, вы держались в тени, на расстоянии координировали работу службы безопасности, делали вид, что тут всем заправляет ваш Сайто-сан с ловко подобранным именем, — вдруг дела пойдут наперекосяк и у полиции потом возникнут вопросы? Но тем вечером вы сказали Кэйго, что хотите встретиться с ним в час тридцать ночи…
