Песах Амнуэль - Салат из креветок с убийством
— Ну… не знаю. Но почему-то же газ не шел…
— Вы поужинали, поговорили… Когда вы уехали?
— В половине девятого. Примерно. Может, чуть позже.
— Простите, вы какие сигареты курите?
— Я? “Мальборо”, синие, а что?
— Нет, ничего. Ваксман тоже курил такие?
— Да, у нас в этом смысле одинаковые вкусы. Вот его сигареты лежат на журнальном столике…
— Вижу, — кивнул Беркович. — Но в кухне он пытался закурить сигару. Там на полу осталась коробка… точнее, от нее мало что осталось, конечно… Ваксман и сигары курил?
Шмуэль поднял на Берковича измученный взгляд.
— Вот оно как, — произнес он медленно. — Значит, это я…
— Что — “я”? — переспросил старший инспектор, потому что Шмуэль, произнеся два слова, замолчал и только смотрел перед собой, медленно качая головой.
— Это из-за меня он… Понимаете, эти сигары… Это я принес. Купил сегодня в Тель-Авиве, по дороге… Думал, что попробуем… мы как-то хотели… Но сегодня тоже… заговорились, я про сигары забыл, а когда собрался уходить, вспомнил и… В общем, я оставил коробку и сказал: в следующий раз… хочешь, мол, сам пока попробуй. Он…
— Понятно, — кивнул Беркович. — Напрасно вы себя обвиняете. С таким же успехом Ваксман мог закурить и сигарету.
— Да, — мрачно согласился Шмуэль.
Минут через десять Беркович отпустил Шмуэля домой — тот больше ничего не мог вспомнить, а от его страдальческого вида старшему инспектору становилось тяжко на душе. Шмуэль теперь долго еще будет обвинять себя в том, что не забрал коробку с сигарами с собой…
На следующий день, придя на работу, старший инспектор спустился первым делом в лабораторию к своему приятелю Рону. Хан еще не пришел, а его сотрудники занимались своими делами и не обращали на Берковича внимания. Он присел за стол Хана и принялся еще раз перебирать в памяти события вчерашнего вечера. Собственно, непонятным в деле оставалось только одно: почему Ваксман включил все конфорки и не зажег газ? А может, кто-то другой вошел на кухню и задул газ… зачем?
Может, потому и задул, что хотел, чтобы…
Кто? На вилле, кроме хозяина, был только один человек — Шмуэль Ваксман, кузен погибшего. Конечно, нужно выяснить — какими между ними были отношения, но… Допустим, Шмуэль действительно задумал убить кузена и представить это, как несчастный случай. Мог он войти на кухню и задуть газ? Мог, конечно. Он знал, что кузен не почувствовал бы запаха. Да, но как Шмуэль мог предвидеть, что Игаль станет раскуривать сигару именно на кухне, а не в салоне?
Беркович достал телефон и набрал номер сержанта Хинштейна, который вчера первым прибыл на место происшествия и руководил сбором информации. Хинштейн готовил протокол, который еще не попал в компьютерную сеть, ознакомиться с ним Беркович не мог и…
— Марк? — сказал он. — Ты уже заканчиваешь протокол осмотра?
— Да. Тебе не терпится, Борис? Подожди полчаса, я…
— Ничего, мне нужно знать ответ только на один вопрос.
— Слушаю.
— В салоне нашли зажигалку или спички? Может, и то, и другое?
— Могу сказать: нет. В списке нет ничего такого.
— Понятно, — сказал Беркович. — Спасибо.
Ну и что? Ничего, просто странно. Игаль был курильщиком, Шмуэль тоже курил, а в салоне нет ни спичек, ни зажигалок.
— Привет, Борис, — сказал, входя, эксперт Хан. — Меня ждешь?
— Привет, Рон. Ты уже определил причину смерти?
— Ну, это и вчера было очевидно! Такие ожоги…
— Он долго находился на кухне перед тем, как зажег спичку?
— Зажигалку.
— Зажигалку, — согласился Беркович.
— Нет, недолго, в его легких практически нет следов бытового газа. Значит, не больше двух-трех минут.
— Отпечатки пальцев были какие-нибудь? Я имею в виду: на ручках газовой плиты.
— Борис, о чем ты говоришь? Взрыв произошел в метре от плиты, ручки оплавились при пожаре…
— Понятно.
— Ты подозреваешь, что кузен мог иметь к взрыву какое-то отношение? — спросил Хан.
— А больше никого там не было, верно?
— Ну, во-первых, он не мог знать, что Игаль будет закуривать именно на кухне.
— В салоне не нашли ни спичек, ни зажигалки. Шмуэль мог их унести, и тогда Игалю точно пришлось бы идти на кухню…
— Ты допросил кузена?
— Вчера. Я хочу собрать о нем информацию, выяснить, какими были их отношения.
— Может, ты прав, — пожал плечами Хан, — но, боюсь, доказательств у тебя никаких, одни намеки и предположения.
— Да, — вздохнул Беркович. — Но все же попробую.
Он попробовал. Два дня понадобилось, чтобы собрать сведения о Шмуэле и Игале Ваксманах. Беркович разговаривал с родственниками (пришлось съездить в Беэр-Шеву), сослуживцами (Игаль был менеджером в компании, производившей медицинское оборудование, а Шмуэль — референтом президента строительной компании, оба прекрасно зарабатывали и ладили друг с другом, так говорили все, и у Берковича не было оснований не верить). Только одно облачко… Года три назад умер дядя Шмуэля и Игаля — третий из братьев Ваксманов, жил он в Штатах, в Израиль приезжал только раз, племянников почти и не знал, но, тем не менее, оставил Игалю в наследство полмиллиона долларов. А Шмуэлю — ничего. Да, обидно. Могло это стать причиной?… Но ведь и Игаль вовсе не бедствовал… И отношения между кузенами… Да, они дружили, но что скрывалось в душе обделенного дядей Шмуэля?
На третий день Беркович отправился к Шмуэлю домой. Тот недавно вернулся с работы, принял душ и разговаривал со старшим инспектором хотя и без удовольствия, но вполне благожелательно, на вопросы отвечал обстоятельно и без запинки.
— Да, полмиллиона мне бы не помешали, — сказал Шмуэль. — Но так уж… Вы знаете, что половину наследства Игаль потратил на эту дурацкую виллу?
— Кстати, кто теперь станет ее хозяином?
— Я, наверно, — пожал плечами Шмуэль. — Родственники в Беэр-Шеве вряд ли могут претендовать, родители — вы знаете — умерли рано…
— Скажите, — неожиданно переменил тему старший инспектор, — кто готовил ужин в тот день?
— Шмуэль, конечно. Я смотрел телевизор, а он готовил на кухне.
— Нет, все было не так, — вздохнул Беркович, — Послушайте, что я скажу. Первое. На ужин у вас были три вида салатов и суп из цветной капусты. Салаты — холодная закуска. Чтобы их приготовить, газ включать не нужно. Значит, только для супа. Если нужно сварить суп, зачем включать все четыре конфорки? Если ужин готовил Игаль, он бы так не сделал. Второе. Я говорил с людьми… Вы обожаете суп из цветной капусты, Игаль его терпеть не мог…
— Да, но когда я приходил…
— …и не умел его готовить, — продолжал Беркович. — Значит, суп варили вы.
