Дэвид Хартвелл - Научная фантастика. Ренессанс
— Двое.
— Завидую им. — Она повернулась ко мне. — А вы сами никогда не думали о том, чтобы отправиться к звездам?
— Нет, — ответил я.
Камала провела рукой по моему лицу.
— Это все меняет.
Я ощутил укол длинных ногтей, на самом деле настоящих когтей. На миг мне показалось, что она хочет оставить на моей щеке такие же шрамы, какие украшали ее лицо.
— Знаю, — ответил я.
Бен Бова
Олимп
Бен Бова (р. в 1932 г.) в юности занимался журналистикой, затем писал сценарии научно-популярных фильмов, участвовал в проекте «Vanguard» — первой американской программе по запуску искусственных спутников, работал менеджером по маркетингу в исследовательской лаборатории. В 1959 г. опубликовал свой первый научно-фантастический роман. С 1971 по 1978 г. Бова был редактором журнала «Analog», а с 1978-го по 1982 г. — журнала «Omni», после чего полностью посвятил себя писательской деятельности.
В фантастике Бова идет по стопам Джона У. Кэмпбелла, а своим девизом считает изречение Эйнштейна: «Самое таинственное во Вселенной — то, что она поддается пониманию». Среди научно-фантастических произведений Бова — «Сага о Кинсмене» («The Kinsman Saga», 1976–1979), с которой начались его книги о космосе, цикл «Путешественники» («Voyagers», 1981–1990), ряд взаимосвязанных романов — «Марс» («Mars», 1992), «Восход луны» («Moonrise», 1996), «Лунная война» («Moonwar», 1998), «Возвращение на Марс» («Return to Mars»,1999), «Венера» («Venus», 2000), «Юпитер» («Jupiter», 2001), «На краю пропасти» («The Precipice», 2001), «Старатели» («The Rock Rats», 2002). Сам писатель утверждает, что воспринимает свои книги как исторические произведения о том, чего еще не случилось, и говорит, что в числе его читателей не только поклонники научной фантастики, но и люди с техническим образованием, которых интересуют подробности межпланетных путешествий. Бова серьезно подходит к работе над романами: так, решив сделать главного героя «Марса» наполовину индейцем племени навахо, он специально поехал в Мексику для сбора материала.
Действие приключенческого рассказа «Олимп» разворачивается на Марсе: главные герои направляются к самой высокой горе на планете и в процессе полета узнают много нового о Марсе и о самих себе. Как всегда, Бова воплощает классическую хайнлайновскую идею о неизведанных просторах и необыкновенных возможностях, которые может предложить первопроходцам космос.
Самая высокая гора в Солнечной системе — гора Олимп, расположенная на Марсе. Она представляет собой массивный щитовой вулкан, уснувший десятки, а возможно, и сотни миллионов лет назад.
Но когда-то здесь происходили самые мощные извержения на планете. Со временем лава образовала купол, в три раза превышающий по высоте Эверест, а основание горы по площади сравнимо с территорией штата Айова.
Основание окружено острыми базальтовыми скалами высотой более километра. На вершине горы, на высоте почти двадцати семи километров над окружающей равниной, находятся три огромные кальдеры, образованные провалившимися кратерами, из которых когда-то изливалась расплавленная порода.
На такой высоте углекислый газ, основная составляющая атмосферы Марса, замерзает и конденсируется на холодном, голом камне, покрывая его тонким прозрачным, слоем сухого льда.
Когда они с Футидой забирались в скафандры, Томас Родригес выглядел счастливым, как щенок, который стащил старый носок, чтобы пожевать его.
— Я попаду в Книгу рекордов Гиннесса, — радостно заявил он Джейми Уотерману, который помогал ему облачаться.
Труди Холл возилась с костюмом Футиды, а Стэси Дежурова сидела в центре связи, наблюдая за системами куполообразного здания базы и наружным оборудованием.
Был сорок восьмой день восемнадцатимесячной Второй Марсианской экспедиции, и согласно расписанию сегодня Родригес и биолог Мицуо Футида должны были лететь на гору Олимп.
— Самая высокая точка взлета и приземления летательного аппарата, — трещал Родригес, протискивая пальцы в перчатки. — Самый длительный полет пилотируемого летательного аппарата на солнечном ракетном двигателе. Наибольшая высота для пилотируемого самолета с солнечным двигателем.
— Самолета с экипажем, — пробормотала Труди Холл, — а не пилотируемого.
Не обращая внимания на замечание, Родригес продолжал:
— Может быть, я даже побью рекорд для беспилотных самолетов.
— А разве это честно — сравнивать полеты на Марсе с полетами на Земле? — спросила Труди, помогая Футиде пристегивать на спину рюкзак с системами жизнеобеспечения.
Родригес яростно затряс головой:
— Для Книги рекордов важны только цифры, девочка. Только цифры.
— А если они возьмут и поставят рядом с цифрами звездочку и напишут примечание: «Выполнено на Марсе»?
Родригес попытался пожать плечами, но не смог этого сделать в жестком костюме.
— Какая разница? Лишь бы мое имя правильно написали.
Когда они надевали шлемы и прикрепляли их к скафандрам, Джейми заметил, что Футида за все время процедуры одевания не произнес ни слова. «Томас болтает за двоих», — подумал он. Но удивился: неужели Мицуо волнуется, нервничает? Выглядит он довольно спокойным, по это вполне может быть лишь маской. Если судить по разговорам Томаса, нервы у того сейчас натянуты, как струна.
Когда исследователи в первый раз вышли на поверхность Марса, их громоздкие скафандры из металлокерамики были девственно-белыми. Сейчас башмаки и штаны покрылись красноватой пылью, хотя каждый раз после возвращения в шлюз купола они тщательно выдерживали костюмы в вакууме.
Родригес был самым молодым из восьми членов экспедиции, он был астронавтом, предоставленным НАСА. Если его и раздражала необходимость подчиняться Дежуровой, более опытному русскому космонавту, он этого никогда не показывал. Во время подготовки, пятимесячного полета на Марс и почти семи недель, проведенных на поверхности планеты, он зарекомендовал себя как покладистый, усердный работник. Родригес был невысоким и коренастым. Его темные волосы сильно кучерявились, а смуглое лицо нередко озаряла ослепительная улыбка, от которой в глубоко посаженных карих глазах загорались искорки.
Но сейчас он нес всякий вздор, словно уличный торговец. Джейми не знал, приписать это нервному возбуждению или радости оказаться на планете без начальников, выполнять собственное задание. «А может быть, — подумал Джейми, — парень просто дорвался до возможности полетать».
Наконец оба оделись, опустили щитки шлемов, включили системы жизнеобеспечения, проверили радиосвязь. Джейми и Труди проводили их до шлюзовой: двое землян в компании неповоротливых роботов.
