Габриэль Зевин - Право на рождение. Дилогия (ЛП)
— Мистер Делакруа, пару слов о здоровье окружного прокурора Силверстайна. Он не появлялся на людях уже много недель.
— Я не имею привычки обсуждать здоровье моего босса.
— Считают ли вас реальным окружным прокурором?
Делакруа рассмеялся.
— Когда меня повысят, вы первый об этом узнаете.
Пока Чарльз Делакруа говорил с прессой, я смогла ускользнуть.
Саймон Грин нанял для меня машину. В нынешние времена это было роскошью — почти все пользовались общественным транспортом или ходили пешком, — и я оценила жест. Последний раз я ездила в частном автомобиле, когда Гейбл и я собирались на школьный бал, а до того — на похороны папы.
— Я подумал, что тебе нужно немного уединения, — сказал Грин и открыл для меня дверь автомобиля.
Я кивнула.
— Прошу прощения, я не думал, что тут устроят такой цирк. Что к тебе проснется такой интерес.
— Возможно, Чарльз Делакруа хотел устроить фотосессию, — сказала я, усаживаясь на кожаное сиденье.
— Да, похоже, ты права, — согласился Саймон. — Хотя сегодня утром, когда я по телефону обговаривал с ним детали твоего освобождения, он мне показался очень хорошим человеком — как только я смог пообщаться с ним лично.
— Он таков, каким ты желаешь его видеть, — сказала я.
Машина поехала. Я прислонила голову к окну.
— Мистер Киплинг велел мне вернуть это тебе. — Саймон положил цепочку с крестом мне в руку.
— О, спасибо, — поблагодарила я. Я обернула цепочку вокруг шеи, но не смогла ее застегнуть — мои больные пальцы не справились с крошечным механизмом.
— Позволь мне, — предложил он. Он поднял мои волосы, и его пальцы слегка коснулись моей шеи сзади. — Готово, — сказал он. — Должно быть, ты очень устала, Аня. У меня с собой еда, если хочешь.
Я отрицательно покачала головой.
— А есть немного воды?
Он вручил мне термос, и я осушила его одним большим глотком. Часть воды пролилась через углы рта, и я почувствовала себя виноватой.
— Ты умирала от жажды, — прокомментировал он.
— Да, я… — И тут внезапно я поняла, что меня сейчас стошнит. Я нажала кнопку, опустила стекло и смогла оставить большую часть за пределами машины. — Мне очень стыдно, мне не стоило пить так много. Похоже, я обезвожена.
Саймон кивнул.
— Не извиняйся. Когда все завершится, я лично напишу жалобу о том, как с тобой обращались в «Свободе».
Я не могла больше думать об этом, так что сменила тему:
— Как это произошло? Я имею в виду мое освобождение.
— В течение недели в городские больницы поступало все больше и больше пациентов с отравлением фретоксином. Думаю, число заболевших превысило сотню, так что стало очевидно, что яд был во всей поставке.
Я кивнула.
— Но мне все еще не удавалось заставить кого-либо в офисе окружного прокурора выслушать меня. Мистер Киплинг — человек со связями как в твоей семье, так и в правоохранительных органах. Мне люди не доверяли. И несмотря на то, что ты дочь Леонида Баланчина, никто в организации также не хотел помочь. Не то чтобы они вообще не хотели помочь, просто время было самым неподходящим. У них была собственная большая проблема — ведь яд был в их шоколаде.
— Должно быть, ты был очень настойчив, — сказала я. — Спасибо.
— Ну, на самом деле не все лавры принадлежат мне. Нам повезло. Ты ходишь в школу с мальчиком по имени Гудвин Делакруа, верно?
— Вин.
— Несколько раз я говорил с твоей подругой, Скарлет Барбер, о том, что случилось. И, думаю, как раз Скарлет пошла к Вину, который…
— …пошел к отцу. Да, в этом есть смысл.
— И вот с этого момента все и завертелось. Главная проблема, видишь ли, заключалась в твоем имени. Хотя ты, разумеется, непричастна к яду в поставке, ты все еще носишь фамилию Баланчина, и, думаю, люди из офиса окружного прокурора не желали отпустить одну из Баланчиных в разгар кризиса. Потребовалась личная встреча…
Я зевнула.
— Прошу прощения.
— Все в порядке, Аня. Ты устала. И я никогда не понимал, что такого неприличного в зевоте.
— Я не настолько устала, — настаивала я. — Я просто… — Мои веки опускались. — Мне нужно поблагодарить Скарлет, когда я вернусь в школу… И Вина тоже…
Я снова зевнула и заснула.
X
Я иду на поправку; принимаю посетителей; узнаю новости о Гейбле Арсли
Я проснулась в своей собственной кровати, как будто предыдущих суровых испытаний не было.
«Как будто» значило то, что рядом со мной лежала Нетти, а Лео дремал на стуле у моего письменного стола. Обычно они так не спали.
— Ты уже проснулась? — прошептала Нетти.
Я сообщила, что вроде бы да.
— Имоджин сказала, чтобы мы дали тебе отдохнуть, — доложила Нетти. — Но мы с Лео не хотели упустить время, когда ты проснешься, так что остались тут.
— Какой сегодня день? — спросила я.
— Уже вторник.
Я спала два дня.
— Разве ты не должна быть в школе?
— Я уже вернулась. Сейчас ночь. Значит, два с половиной дня.
Лео зашевелился в кресле:
— Нетти, ты не должна говорить! Ты разбудишь…
И тут он увидел меня. С криком «Анни!» он вскочил ко мне на кровать и обхватил меня руками.
— Ох, Анни, я так по тебе скучал! — И он начал целовать меня в лоб и щеки. Я засмеялась и сказала, что тоже по нему скучала.
Приподнявшись, чтобы обнять Лео, я обнаружила, что моя рука подсоединена к капельнице.
— Что это такое? — спросила я. Очевидно, Имоджин решила, что я обезвожена и истощена.
— Бедная Анни, — сказала сестра.
На следующий день я хотела было пойти в школу (я и так уже сильно отстала), но Имоджин не пустила меня:
— Ты все еще слишком слаба.
— Но я уже чувствую себя гораздо лучше! — уверила я ее.
— А в понедельник ты будешь чувствовать себя еще лучше, — ответила она.
Я напомнила ей, что она сиделка бабули, а не моя, но Имоджин не сочла этот довод хоть сколько-нибудь стоящим.
— Возвращайся в кровать, Анни.
Вместо этого я решила проверить, как там бабуля.
Я зашла в комнату и поцеловала ее в щеку. Она сразу же меня узнала, что я сочла обнадеживающим знаком. Может быть, у нее был один из хороших дней.
— Привет, Аннушка, — сказала бабуля. Она посмотрела на меня искоса. — Ты сильно похудела.
— Разве ты не помнишь? Имоджин говорила тебе, что меня допрашивали в связи с преступлением.
— Преступлением? Нет, в этом нет никакого смысла. Это была не ты, а твой отец.
— Думали, что я отравила парня по имени Гейбл Арсли.
— Гейбл Арсли! Звучит как псевдоним. Я никогда не слышала о таком человеке. — И она помахала мне рукой, чтобы я ушла.
— Он был моим парнем. Ты с ним однажды виделась.
Я встала, чтобы уйти. Бабушка казалась возбужденной, и мне не хотелось получить еще одну пощечину.
