Сергей Гомонов - Пари с будущим
Но намеченная цель все же перевела мои мысли в другое русло. Я стал прикидывать, как договариваться с Вольдема… с Володей о том, что задумал.
Взлом по науке
Сисадмин авторизовал меня в «аське» уже через минуту после отправки запроса и неприветливо поинтересовался, какого… скажем так — черта… мне нужно. Надо же — запомнил! Я напечатал, что очень нуждаюсь в его профессиональной помощи, но для этого хотелось бы пообщаться в реале. И для затравки, естественно, забросил крючок с наживкой, дескать, за мной не заржавеет. Заодно извинился за Вольдемара. В ответ на это Володя выслал мне ржущий и катающийся смайлик-lol, а следующим постом объяснил, что все просек еще в клубе и в отместку уже во вторник отлучил Руса от «Одноклассников», «В Контакте» и «Фейса». Мы договорились, что я могу прямо сейчас подъехать к нему домой.
Войдя в полутемный подъезд панельной девятиэтажки, на площадке я натолкнулся на ожидавшую лифта тетеньку с двумя большими пакетами. Хоть я и не тимуровец, но папино воспитание периодически подпинывает меня оказывать помощь дамам в переноске тяжестей. Я уже открыл было рот сказать об этом своем намерении тетеньке, но, наткнувшись на ее полный подозрительности взгляд, остыл. Такая уж особенность у наших женщин осаживать всякого коня на скаку и вперед пожарного лезть в горящую избу, боязно и предложить что-нибудь эдакое, еще съездит пакетом по лбу, решив, что ее хотят ограбить.
Только в лифте, где оказалось гораздо светлее, чем на площадке, я узнал этот взгляд-буравчик поверх очков в тяжелой оправе. Узнала и она меня.
— Тамара Святославовна?! Здрасьте!
— Здравствуй-здравствуй, Стрельцов. А я все стою и думаю: чего это Денис не здоровается, в школе ведь был таким воспитанным юношей.
— После солнца к темноте глаза не привыкли, я вас не сразу разглядел, Тамара Святославовна. Давайте мне ваши сумки!
— Да брось, Денис, они не тяжелые.
— Давайте-давайте!
Руданова Тамара Святославовна была у нас русичкой, и за прошедшие годы, к сожалению, краше не стала: всё та же громадная голова с тусклыми рыжеватыми пучочками волос, завитых мелким бесом и коротких, лошадиное лицо с тяжелой нижней челюстью и «брылями», близко посаженные глаза, отсутствие талии и груди.
— Где ты теперь? — поинтересовалась Тамара. Конечно же, в школе между одноклассниками мы всех учителей, кроме физрука, называли по именам, без отчеств. Физрука — наоборот. По отчеству, без имени: Федосыч. Уж очень нас оно забавляло.
— В пожарной охране.
— Вот какой молодец! Честно говоря, пока ты не вышел из больницы после перелома с внушительным багажом знаний, Денис, я и не думала, что из тебя выйдет толк!
А уж если учесть, как этот багаж мне понадобился в моей нынешней работе, так я и вовсе Онотоле 80-го уровня!
Интересный фактик: представители одних низкооплачиваемых профессий всегда бурно приветствуют представителей других, когда узнают об этом. Любопытно, как отреагировала бы Тамара, соври я, что являюсь бизнесменом или менеджером, пусть даже из категории «офисный планктон»? Вот бабульки в нашем подъезде все как одна люто ненавидят тех, кто приезжает в наш двор на крутых тачках, причем как местных, так и залетных. Эдакой закаленной в комсомольских организациях и на партсобраниях классовой ненавистью. Когда у моего отца в конце 90-х завелась сначала подержанная «вольво», а потом такая же бэушная «тойотка-камри», они поначалу косо смотрели и на него. Но потом, вероятно, провели межподъездное заседание и на общем товарищеском голосовании вынесли решение: «прохвессору» — можно! За-слу-жил!
— Читаешь хоть что-нибудь после школы? — продолжала допрос Тамара.
Уф!.. Что ж я читал-то в последнее время? Ну не делиться же с ней впечатлениями по поводу книг одного современного отечественного фантаста: наверняка его имя висит у нее в черном списке прямо над кроватью, и, просыпаясь в холодном поту после кошмаров, она еженощно вписывает туда очередную персону нон грата, поскольку в последнее время развелось их немеряно.
— Да… так, понемножку… — промямлил я, стараясь не конкретизировать и отвечая по возможности пространно. Ну не люблю я эту классику, черт побери! Ничего с собой поделать не могу — не люблю со школы, где едва этой классикой не подавился. Не моё это. — А! Вот, вспомнил: учебник по программированию недавно читал! И по органической химии! Очень познавательно!
Она вздохнула, но подвергать критике мое читательское меню не стала, поскольку вряд ли что-то смыслила как в программировании, так и в химии. Сказала только:
— То ли вся молодежь теперь на этом железе помешалась? Вот мой скоро прирастет к своей коробке: на работе за компьютером сидит, домой придет — опять сидит. Даже ест и спит за компьютером!
В голове мелькнуло подозрение. Едем мы с нею на один и тот же — седьмой — этаж, кто-то из ее домашних компьютерозависим… А еще такую же крупную голову с лошадиным лицом я видел недавно, только на мужском туловище, и это был…
Двери разъехались, глазам предстала намалеванная прямо на побелке стены цифра «7».
— А ты, Денис, к кому? — наконец догадалась поинтересоваться Тамара Святославовна.
— К программисту Володе.
— К моему оболтусу, что ли?! Так вы знакомы?
— Не так, чтобы очень…
— Проходи, — отперев дверь ключом, посторонилась она. — Пакеты там, в прихожей, на крючок привесь!
Навстречу нам выплыла массивная и еще более неопрятная, чем в клубе, фигура Вольдемара. И на этом небольшом контрасте сразу стало понятно, что тогда он нарядился в свой парадно-выходной вариант одежды.
— Опаньки! А как вы так… кучно? — удивился он, потянув носом воздух: — Чеснока, что ли, накупила?
— Ах! — всполошилась Тамара. — Забыла! Вот собиралась же купить — и все-таки забегалась и забыла!
Помешались они все на этом чесноке, что ли?
— Это от меня, — признался я, снимая благоухающую куртку. — У меня дома бабушка после инсульта уже в маразм впадает. Сегодня у себя из внутренних карманов целую жмень выгреб. Никак не мог понять, откуда эта вонь… Так до сих пор и не выдохлось, да?
— Не хочу тебя огорчать… — политкорректно начала Тамара, но ее громкоголосо перебил неотесанный сынулька:
— Какой там выдохлось — глаз выпадает! Давай, проходи бегом вон в ту комнату, только куртку тут где-нибудь кинь, а то сдохнем к чертям. Ма, придумай чё-нить, чтоб в желудок забросить, ладно?
— Очнулся, не прошло и полдня!
— Да я недавно проснулся…
— Да уж знаю! Где холодильник хоть — помнишь?
— Ну, ма, не придирайся, разогрей, а? Там у нас разговор важный, короче…
