Кира Измайлова - Футарк. Первый атт
– Ларример, ваша племянница от меня прячется, что ли? – удивленно спросил я. – Я вроде бы не людоед.
– Она воспитана правильно, сэр, – сказал он строго. – Место кухарки – на кухне. Извините, сэр, мне не следовало впускать ее в столовую, но я спешил подать вам завтрак, вот и…
– Ерунда, – отмахнулся я, принимаясь за трапезу. – Волшебно! У вашей племянницы несомненный талант… Кстати, а наша кухарка что, так и болеет?
– Да, сэр, – скорбно кивнул Ларример. – Говорят, совсем плоха. Сэр, я позволил себе оказать ей некоторое вспомоществование…
– Правильно сделали, – перебил я. – Однако так продолжаться не может. Неизвестно, когда она поднимется на ноги, и поднимется ли вовсе! Что вы скажете, если я предложу вашей племяннице место? Не дело, что она служит у меня, в сущности, задаром.
– Сэр! – воскликнул дворецкий, пораженный, по-моему, до глубины души. – Но вы же всегда отказывались держать постоянную прислугу!
– Ну, мне не попадались хорошие кулинары, – пожал я плечами. – Да и вам не так скучно будет. А то Атенаис вам даже ответить не может!
Ларример насупился: я периодически поддразнивал его, зная, что он любит беседовать со своей золотой рыбкой. Впрочем, я не лучше, я разговариваю с кактусами.
– Так что вы решите? – спросил я. – Если у нее… кстати, как ее зовут?
– Мэри, сэр, – ответил он. – Мэри Фланнер.
– Так вот, если у нее нет рекомендаций, не беда. Ее стряпня – сама по себе прекрасная рекомендация! Или у нее есть что-то другое на примете? Или родители будут против?
Мне показалось, что Ларример на мгновение заколебался, но потом все же сказал:
– Я полагаю, сэр, Мэри счастлива будет служить в вашем доме.
– Ну так пойдите, спросите у нее, согласна ли она, и покончим с этим, – вздохнул я. – Жалованье… Ну, сами сообразите.
Каюсь, я не помнил, сколько платил кухарке. Этим всегда занимался Ларример.
– Она согласна, сэр, – сказал вернувшийся дворецкий. – Очень рада, сэр. Сейчас весьма сложно найти постоянное место, да еще безо всяких рекомендаций!
– А, так я был прав! – рассмеялся я. – Ну, прекрасно. От голода мы теперь не умрем… Ларример, почты много накопилось?
– Изрядно, сэр, – сказал он и принес поднос с целой грудой корреспонденции.
С сортировкой я разобрался быстро: рекламу долой, письмо от тетушки – на потом, чтобы не испортить пищеварение… а это что? Хм, странно… Инспектор Таусенд отродясь не писал мне писем! В конверте обнаружилась только короткая записка с просьбой позвонить, как только я вернусь домой.
– Ничего не понимаю, – повторил я в который раз за это утро и отправился к телефону. И только по дороге вспомнил, что показалось мне странным: за целую неделю мне не пришло ни одного приглашения.
Телефон – отличное изобретение, жалко, есть они еще далеко не у всех. (Правда, прекрасно, что его нет у тетушки Мейбл, иначе бы она заговорила меня насмерть.) Прежде Ларример всеми силами противился появлению в доме этого аппарата, но после того, как я купил граммофон, нелюбовь его к техническим новинкам вроде бы пошла на убыль. Этак, глядишь, мы и до электрических звонков доберемся…
– Таусенд слушает! – рявкнула трубка, когда меня соединили с инспектором.
– Это Кин, – сказал я, – доброе утро, инспектор. Что стряслось?
– А, вы, – не слишком дружелюбно ответил он. – Мистер Кин, я хотел бы нанести вам визит.
– Всегда рад видеть, – несколько растерянно ответил я. – Приезжайте к обеду. У меня теперь изумительная кухарка!
– Нет уж, я лучше прямо сейчас, если не возражаете, – буркнул он и повесил трубку.
Я окончательно перестал что-либо понимать в происходящем.
В ожидании инспектора я сходил в оранжерею, еще раз осмотрел своих крошек (мне показалось, что малышка Мирабель немного погрустнела, нужно будет заняться ею отдельно) и пришел в умиротворенное состояние духа.
Инспектор явился мрачнее тучи, сунул шляпу и пальто Ларримеру и уставился на меня.
– Рад вас видеть, – сказал я, потому что нужно же было что-то сказать.
– Взаимно, – буркнул он. – Куда можно пройти?
– Идемте в кабинет, – пригласил я. – Как насчет капельки бренди?
– Не стоит, – был ответ, и я поразился.
Таусенд угнездился в глубоком кресле и снова уставился на меня.
– Инспектор, что случилось? – не выдержал я. – Меня неделю не было, я возвращаюсь, а вы смотрите на меня, как на… не знаю, на беглого каторжника!
– Ну, если что и случилось, то не за эту неделю, – ответил Таусенд, вздохнул, а я вдруг заметил, что выглядит он очень усталым. – Всплыло кое-что… любопытное.
– И что же это? – поинтересовался я. – Если вы про историю с мисс Флип, то с ее семейством я все уладил, а Сирилу… гхм… Ну, словом, поговорил с ним по душам.
– А? Какая еще мисс Флип? – нахмурился инспектор. – Впрочем, не до девиц… Послушайте, мистер Кин, вас ведь несколько лет не было в Блумтауне, верно? Вы вернулись относительно недавно…
– Ну да, а что в этом такого? – удивился я.
– Меня, знаете ли, крайне интересуют обстоятельства вашего скоропалительного отъезда, – сказал он. – Я тогда служил не здесь и знаю далеко не всё… Впрочем, официальная-то версия мне известна: вы якобы отправились на материк изучать международное право, чем и занимались до тех пор, пока не скончался ваш отец, а тогда вернулись, вступили в права наследования и с тех пор безвылазно живете в Блумтауне. Все верно?
– Абсолютно, – кивнул я. – А что, появились какие-то сомнения?
– Еще какие, мистер Кин, еще какие… – вздохнул Таусенд. – Почему вы ни разу не наведались домой во время этой вашей… учебы?
– В Париже было веселее, – сказал я. – А уж в Амстердаме… Но я регулярно писал домой!
– Да-да, конечно… А почему вы, столько лет потратив на учебу, так и не приступили к практике? – спросил он.
– Понял, что это не мое призвание, – пожал я плечами. – Да и, если честно, на материке я не столько учился, сколько кутил и веселился, благо содержание мне отец выделил щедрое.
– Угу, угу… – Инспектор мерил меня цепким взглядом. – То есть сперва вели себя, как ваш кузен, чтоб ему икалось, а потом вдруг ни с того ни с сего решили остепениться? И вместо того, чтобы отправиться путешествовать и проматывать наследство, вы принялись преумножать капитал?
– Ну да. Скажете, такого не бывает?
– Да, может, и бывает… – Таусенд подергал себя за ус. – Слушайте, мистер Кин. История это мерзкая, но вы мне все равно чем-то симпатичны, только поэтому я и не вызвал вас в управление, и так весь город гудит от слухов…
– Погодите, – оторопел я, – каких еще слухов? Вы хотите сказать… обо мне?!
