Алекс Норк - Кристалл
И самое плохое — вывезти обогащенный уран удастся только через двое суток. Часть его находится в незавершенном технологическом процессе, остановка и разгрузка которого связаны со сложными операциями. «Почему вы решили, что он может двинуться на завод?».
Паркер объяснил: во-первых, наличие вблизи такого завода само по себе не тайна, во-вторых, совсем не исключено, что существо хорошо ловит звуки, и, значит, могло подслушать их разговоры.
Помощник вздохнул и попрощался до следующей связи.
Огромный стадион был заполнен.
Уже оттанцевали девушки в малиновых трико с такими же лохматыми шариками в руках, прошло представление команд, и их тренеры, волнуясь как всегда перед началом, устраивались на своих местах недалеко от боковой линии, публика отвела бинокли от ложи губернатора с гостями, а капитаны посмотрели в последний раз влево-вправо на игроков, пригнувшихся в стартовой стойке, судья уже отошел от установленного в середине мяча и поднял руку, чтоб дать сигнал. Охватившая все тишина на миг отключила время.
Судья с поднятой вверх рукой вздрогнул и вместо сигнала неловко махнул ей из стороны в сторону, качнулся… и поплыл вверх…
Он плавно и быстро уходил от земли в беззвучном воздухе, не тронутом теперь и человеческим дыханьем…
Еще несколько секунд стадион оцепенело молчал, и вдруг весь сразу вдохнул и выдохнул, бинокли устремились на застывшего высоко человека, но только некоторые заметили мелькнувшую в оптическом стекле тонкую блестящую от солнечного света полоску. Трибуны стал покрывать беспорядочный шум, затем на длинной стороне, где рассмотрели лицо, шум слился и взмыл пронзительной волной ужаса. Волна разлетелась на тысячи криков, и те, что выхватывали у соседей бинокли, добавляли к ним свои голоса.
Фигура высоко в воздухе вдруг стала двигаться по дуге… быстрее… Вскинулась, словно мячик, на несколько ярдов вверх и камнем устремилась к земле.
Теперь не было человека, который не понимал — посреди поля между двумя растерянными командами лежит мертвое тело.
Вот кто-то из игроков подбежал к нему, затем поспешили все остальные. Команды сгрудились, закрыв собой труп от трибун.
Толпа любопытна, только отдельные люди попробовали сразу уйти, но через стоящих в рядах было очень трудно пробраться.
Бригада с крестами на куртках катила к столпившимся игрокам коляску с носилками, и всем, почему-то, очень хотелось снова увидеть тело. Еще непременно хотелось узнать у соседей, что они думают о случившемся.
Люди уже задавали вопросы, и даже нашлись слабоумные шутники, готовые произнести придуманные наспех остроты. Бригада с крестами требовала от игроков расступиться, а диктор по радио начал просить соблюдать спокойствие.
Но его уже не услышали — центр поля вздыбился и несколько игроков полетели на спины задних товарищей, туда же отправилась коляска, люди в белом с крестами, а сами задние ряды поползли в стороны опрокинутой копошащейся массой.
И как минуту назад, на трибунах наступил штиль. От того, что люди не могли осознать, что видят глазами, — гигантское, вылезшее по пояс из земли человеческое тело. Черно-серое, с головой в два ярда без ясных очертаний лица, голова как будто осматривалась… Фантастические плечи вздрогнули и вытащили из земли такие же невероятные руки. Руки сначала уперлись по бокам в землю, но тут же одна приподнялась и потянулась к валявшейся на боку медицинской коляске, зацепила… и, вдруг взметнувшись в воздух, швырнула ее в трибуну, в то место, где находилась почетная ложа. С другой стороны видели, как, кувыркаясь, коляска врезалась в бетонную стенку над головами присевших за кресла людей.
Происходящее показалось столь нереальным, что у многих мелькнула мысль о специально организованном шоу, розыгрыше, где, конечно же, не может быть никакого настоящего трупа и спектакль вот сейчас закончится веселым радиообъявлением с приглашением спортсменов вернуться на свои места и начать игру.
Однако полицейский сержант, ответственный за охрану сектора, где находились высокие лица, оказался другого мнения, и десяток его подчиненных быстро вывалил к кромке поля.
С трибун было видно, как полицейские рассыпались в наступательную цепочку и под легкие пистолетные хлопки двинулись на противника. Несколько пуль скоро попали в голову, обозначив себя маленькими дымчатыми струйками. Голова наклонилась вперед, словно раздумывая…
Голос диктора на весь стадион потребовал, чтобы публика организованно его покинула — крайние в рядах должны быстро уходить первыми, нельзя никого подталкивать, маленьких детей необходимо взять на руки…
Толпа опять повела себя по своим правилам. Заволновались люди внутри рядов, но те, что были вблизи широких проемов для выхода, туда вовсе не поспешили. Зачем, если сделать это можно в считанные секунды, а фантастическое зрелище только в самом разгаре? Немногие счастливчики с кинокамерами не отрывались от объективов, вызывая зависть у окружающих. Но в средних частях рядов уже началась толкотня и ругань.
Теперь полицейские били с двадцати ярдов, так что дымки и струйки появлялись сразу в нескольких местах, и некоторые уже сменили обоймы. Казалось, такой расстрел неминуемо завершится победой, но все вдруг увидели, как черная масса пришла в движение. Обе руки медленно взмыли и на секунду отвлекли на себя внимание, потом зеленый газон стал отваливаться по обе стороны гигантского туловища, и даже стрелявшие не сразу поняли, что оно приближается, что расстояние уменьшилось, и уже вдвое, что страшные руки почти над головой!
Одна исчезла из поля зрения, но тут же явилась, ударив огромной ладонью об землю, следом другая… они стали бить коротко, резко, вздергиваясь на одну-две секунды, только чтобы найти новые жертвы. На их местах оставались почти плоские пятна тряпья, но где-то отдельно различались оторванные куски с тем ярко красным цветом, который нельзя ни с чем перепутать.
Теперь по газону метался один полицейский.
Рука, не заметив двух посланных пуль, приблизилась к нему сверху и плавно двинулась вниз. Человек под ней сразу беспомощно свернулся комочком, съехал на бок и скрылся.
Рука вздрогнула, передав давление, и красные веерные струйки взвились по ее бокам.
* * *Как они любят свою жизнь! Готовы за нее наступать друг другу на головы. Или задавить ребенка. Противно смотреть. Все равно смерть придет к ним через несколько лет. Или через несколько десятков. За что они борются?.. Да, им страшно, что не попользуются тем, что есть. Домами, машинами, ресторанами. А он сначала хотел лишь пугнуть. Тот судья попался случайно. И полицейских бы он не тронул. Но нельзя так по-хамски палить человеку в лицо!
