Мария Чурсина - Чужие сны
Судья подняла руку, уставив указательный палец прямиков в лицо Комиссару, и если бы могла застрелить, давно бы уже нажала на спусковой крючок.
— Вы, — сказала она, как выплюнула. — Вы слишком обнаглели с этими своими ритуалами. Я бы смолчала, как всегда, но мальчиков я вам не прощу. Какого демона вы их трогаете?
Комиссар развёл руками, как будто говоря: «Чего же ты хотела?».
— Вышло так, что эта деревня слишком маленькая для нас троих.
Алина сжала зубы. Она прекрасно знала, каково это слышать Судье. Судье, которая родилась и выросла тут, а они с Комиссаром пришли гораздо позже. Оба — изгои большого мира. И мира идеального — мира магов, и мира попроще — мира людей. Оба пришли сюда, потому что им было некуда больше идти.
Война между ними троими велась очень долго. Бесконечное противостояние выматывало, раз за разом заставляя подниматься с колен и сражаться дальше. Раз за разом, потому что все трое прекрасно знали — ни один из них не отступит. Некуда им отступать.
Связанные порочным кругом, они никогда бы друг друга не сдали, вот только земля больше не собиралась носить их тяжёлую магию на себе. Они почуяли это все и разом, и разом же решили, что так продолжаться не может.
Сперва они разделили деревню на три равных части, чтобы каждый справлялся, как мог. Вот тогда-то и началась война. Судья начала её первой — убила маленькую девочку на территории Алины. Потом трое уже изводили друг друга, как могли.
— Так вышло, — повторила за Комиссаром Алина, пытаясь хоть немного смягчить их противостояние, если это было вообще возможно.
— Вышло? — крикнула Судья так, что Алина едва не отступила назад. — Вышло, что ты сначала угробила моих сыновей, а потом вы решили поднять их призраков, да?
— Вспомни, ты первая завела эту передрягу, — тяжело кашляя, произнёс Комиссар, — вспомни, ты убила…
— Можно подумать, вы святые. Ко всем демонам, — не выдержала Судья. — Я родилась тут, а вы явились вообще неясно, откуда, а теперь хотите установить свои порядки?
Они мгновение помолчали, меряя друг друга взглядами, оценивая слабые места противника. А потом в темноте прозвучал ещё один голос:
— Я хотела бы сказать, что я так и знала, но не могу.
— Но не могу, — вздохнула Маша. — Потому что такого я даже не предполагала. Я почему-то сразу отмела версию, что в этой деревне больше одного мага.
Сунув руки в карманы, она вышла в свет костра, тут же сморщилась от сильного запаха горелого мяса, но сдержалась и не отступила. Чуть сзади, за её плечом тихо остановилась Сабрина, держа меч чуть на отлёте, готовая к сражению в любую секунду. Её-то шагов точно никто не слышал. Впрочем, увлечённые своим противостоянием, они не слышали и Машиных, хотя она хрустела всеми ветками, которые только попались ей на пути.
— И что мы будем делать? — произнесла она, обводя взглядом всех собравшихся.
Алина стояла, опустив голову. Она, как и вчера, была в потрёпанной светло-серой юбке и кофте, рукава которой закатала до локтей, словно собиралась мыть посуду. Впрочем, руки её казались такими красными, уставшими, как будто она уже перемыла за всю деревню. В темноте она и сама напоминала призрака.
Судья стояла, широко расставив ноги, то ли драться собиралась, то ли боялась упасть. Не застёгнутая куртка обнажала шею, блики оранжевого пламени плясали по домашней одежде, забрызганной чем-то белым.
Комиссар тяжело опирался на сучковатую палку и смотрел в огонь. Красную накидку из шторы шевелил ветер, открывая вид на его голые колени. Седые волосы клочками торчали в разные стороны.
Вот такие три ужасных мага навели эпидемию непонятной болезни на всю деревню.
— Вы же все трое наводили болезнь, да? — спросила Маша просто, чтобы убедиться в этом ещё раз.
Ей, конечно же, никто не ответил, только ветер взвыл и дунул дымом в её сторону. Маша закашлялась, отступая. Горький привкус на губах напомнил то утро, когда она впервые нашла костёр. Судью, присевшую возле ручья, и чёрные царапины на её руке.
Маша смотрела в оранжевое пламя. Такого яркого света она, казалось, в жизни не видела.
— Ну, не то чтобы совсем легко, — усмехнулась Судья, скрещивая руки на груди.
Маша видела эту картину словно со стороны, как будто птицей парила над кладбищем, вот только все птицы замерли, сидя на ветках, на оградках и крестах. Замерли и три мага, каждый подбирая своё любимое смертельное заклинание. Маша не выдержала и нервно рассмеялась, закрыла рот ладонью, но смех всё ещё рвался из неё.
— Три сильных мага на такую крохотную деревню. Боги подшутили над вами, о да.
— Вообще-то ты всё рассказала почти правильно. — Судья качнула головой. Стянутые до локтей рукава куртки сорвались и скатились к запястьям. Ветер пробирался под одежду, раздувал широкие домашние брюки, но она, кажется, ничего не ощущала. — И про Ано, и Комиссар скрывается здесь, и Алину я не прочь бы выжить. Я даже удивилась, когда ты всё это начала рассказывать. Не ожидала. Только всё гораздо сложнее. Я-то думала, мне пришлют кого посерьёзнее, чтобы он вывел этих на чистую воду, может, и убил бы кого из них.
Она резко дёрнула головой в сторону замерших Комиссара и Алины.
— У каждого своё оружие, — согласно кивнул тот. — Это наша война.
— Давайте всё решим по-честному. Ну хоть раз без ударов исподтишка, — эхом ему вторила Алина. Она не рвалась в драку, просто подняла руки, выставив их ладонями к костру. На её лице и в голосе читалась такая безнадёга, что впору лезть в петлю.
«Вряд ли она рассчитывает на победу», — подумала вдруг Маша. — «Она просто устала».
Пламя костра взметнулось выше, так высоко, что светло стало даже в низком небе. Оказалось, что небо не чёрное, нет, оно жемчужно-серое, подсвеченное редкими крапинками звёзд и тонким полумесяцем. Три голоса прозвучали почти разом.
— Perge ad inferiora! — прорычала Судья, вступив, как всегда, первой.
— Ventus, — с тихим вздохом вторил ей Комиссар.
— Iterum, — всхлипнула Алина на грани истерии.
Как Маша оказалась на земле, она не поняла. В лицо ударил запах прелых листьев, разбуженных от зимней спячки мышей и мёртвой собаки. Плечо и весь левый бок обожгло болью. Секунду она соображала, сможет ли вообще пошевелиться. Жаром от костра полыхало так, что по лицу текли капли пота.
Отдышавшись, она смогла приподняться на правом локте и увидела рядом с пламенем неясный силуэт — чёрный, когтистый, не человеческий.
Эпилог
Пассажирский поезд «Нижняя Кама-Петербург-69» остановили на затерянном в степях и болотах полустанке в семь часов утра. Пока полусонные пассажиры заподозрили неладное, пока щурились на залитый сизым туманом пейзаж, пока добирались до проводника, поезд дёрнулся и пошёл дальше, и все сделали вид, что он шёл просто слишком быстро — не по расписанию. Вот и решили притормозить.
