Песах Амнуэль - Салат из креветок с убийством
— О! — сказал Сергей, увидев на пороге старшего инспектора. — Вы что-то забыли?
— Забыл, — кивнул Беркович. — Я хотел вас спросить, что за царапина у вас на подбородке.
Показалось, или Сергей действительно переменился в лице?
— Царапина? — переспросил он и потрогал подбородок пальцем. — Ах, это… Брился, ну и…
— Нет, — сказал Беркович, — придумайте что-нибудь другое. Во время бритья такую царапину себе не сделаешь. К тому же, бреетесь вы электрической бритвой, я это вижу, не надо спорить.
— Я не спорю…
— Вы с кем-то подрались?
— Я?… Ну… Поспорил с приятелем. Какое это имеет отношение к…
— Приятель был вчера на свадьбе?
— Нет, — уверенно сказал Сергей, глядя Берковичу. — Не был, он совсем из другой тусовки.
— Почему вы подрались? Вы можете дать мне имя и адрес вашего приятеля?
— Но, старший инспектор… Это совсем не… Не было его на свадьбе, я же сказал! Мы поспорили из-за девушки.
— А девушка была на свадьбе?
— Нет!
— Как зовут девушку?
Почему он задавал эти вопросы? Берковичу казалось, что где-то в подсознании он знал причину, но назвать ее не мог бы.
— Как зовут вашего знакомого? Того, кто не был на свадьбе?
Сергей был дома один, и Беркович с непонятной для него самого настойчивостью продолжал давить, давить… Господи, какое отношение царапина на подбородке могла иметь к массовому отравлению в ресторане?
— Девушки, из-за которой вы поссорились, на свадьбе не было. А кто тогда? Кто был?
Стоп. Глаза Сергея забегали, губы сжались. Почему? Нужно задать еще один вопрос, но совершенно непонятно — какой.
— Кто был на свадьбе? Кто? Из-за кого…
— Не надо… — пробормотал Сергей. — Я не знаю! Уверяю вас, старший инспектор, я понятия не имею, кто был на свадьбе! Да кто бы и не был, он никакого отношения не имеет…
— К чему?
— К тому, что случилось…
— А что, собственно, случилось? — резко спросил Беркович.
Сергей Финкель никогда прежде не имел дела с полицией. Похоже, что он в детстве и не дрался ни разу. Чистый парень — по глазам видно. И не псих — видно по поведению. Не мог Сергей ни за что, ни про что отравить шестьдесят человек только для того, чтобы…
— Почему вы подрались?
— Потому что я узнал…
— Что? Говорите! Вы понимаете, что, если будете молчать, мне придется…
— У этого парня отец богатый… Не миллионер, но все-таки… — сказал Сергей, опустив голову. — А Саша давно нуждался в деньгах… Он играл в карты…
— Саша — это ваш знакомый? Тот, с которым вы подрались?
— Да… Друг детства. Мы с первого класса… Еще там, на Украине…
— Дальше. Саша играл в карты и проигрался, это понятно. Что дальше?
— У них были дела — у Саши с этим парнем, я не знаю точно какие.
— Как зовут парня?
— В том-то и дело! Я не знаю! Саша никогда не говорил! Мне только было известно, что парень из нашей тусовки, он вчера должен был быть и на свадьбе, Саша сказал… Он потребовал у него денег…
— Кто у кого?
— Саша у…
— Понятно. Саша потребовал денег, и парень украл их у отца, верно?
— Да… Отдал Саше, и тот расплатился. А потом отец обнаружил… И он пришел к Саше, и потребовал деньги обратно. Мол, или отдавай, или все отцу скажу. Заложу, в общем… И тогда Саша…
— Говорите, я слушаю!
— Саша решил, что с ним надо кончать. Он на химическом заводе работает, а о составе вычитал в Интернете, там сейчас можно найти что угодно, там и самоубийцы тусуются, и рецепты всяких ядов найти не проблема…
— Саша решил приятеля отравить, — уточнил Беркович.
— Решил… Он его на самом деле отравил, вот, — пробормотал Сергей. — Вчера утром. Он приходил к Саше требовать деньги, а Саша предложил ему выпить.
— Утром? — удивился Беркович. — Не понимаю. При чем здесь свадьба?
Конечно, он все уже понимал, но Берковичу нужно было признание.
— Саша не хотел, чтобы он отдал концы у него в доме! Чтобы никаких зацепок…
— Господи, — буркнул Беркович, — какие же вы все-таки дураки…
— Яд должен был подействовать часов через десять-двенадцать.
— Ну конечно, — с иронией произнес Беркович. — Цезарь Борджа с Интернетом! И вам Саша обо всем рассказал?
— Это кажется странным, да? Мы же друзья, и он точно знал, что я его не выдам. Он просто не мог держать это в себе…
— И таким образом сделал вас соучастником!
— Ну, не знаю…
— Чего тут знать? Соучастником убийства вы становиться не захотели, верно? Закладывать друга посчитали для себя невозможным. И нашли единственный способ спасти и Сашу, и себя. Заставили Сашу найти в Интернете тот самый сайт и прочитали, каким должно быть противоядие.
— А? Нет, я сам.
— Неважно. Сами нашли и сами сделали. А поскольку имени своей жертвы Саша вам не назвал, и знали вы лишь то, что этот человек будет на свадьбе, то решение проблемы было единственным: дать противоядие всем. У всех, кроме жертвы, это вызовет несварение желудка, а жертва окажется спасена. Так?
— Так, — кивнул Сергей.
— Видел я разных идиотов, — с досадой сказал Беркович. — Но таких, как вы и ваш друг Саша…
— При чем здесь… — вскинулся Сергей.
— Да, Господи, какой яд можно приготовить по интернетовским рецептам? О чем вы говорите, Сережа? Какой яд и какое противоядие?
Старший инспектор решительно взял парня под руку.
— Сейчас мы поедем в полицию, я все запишу с ваших слов, и вы подпишете.
У Саши задрожали губы.
— Ну-ну, — сказал Беркович подбадривающе. — В зубы вы от собственного друга уже получили. Под монастырь вас подвести для него проблемы не составило. Я вас не спрашиваю, хотите вы ехать или нет. Марш в машину!
…- Знаешь, Наташа, — сказал Беркович жене, вернувшись вечером домой и снимая в прихожей ботинки, — напрасно мы с тобой вчера не пошли на свадьбу. Получили бы массу впечатлений.
— Они же там все отравились! — воскликнула Наташа. — Ты тоже хочешь?
— Что такое легкое отравление перед настоящей мужской дружбой, — философски заметил Беркович.
Наташа пожала плечами. Логики рассуждения мужа она не поняла, но у мужчин такая своеобразная логика, особенно у полицейских…
СМЕРТЕЛЬНЫЙ КОКТЕЙЛЬ— Он выпил коктейль и больше ничего, — мрачно сказал Моше Лещинский, председатель землячества, и поднял на Берковича недоуменный взгляд. Лещинский до сих пор не мог поверить, что его друга Исака Бокштейна нет в живых.
— А что он ел? — спросил старший инспектор, не надеясь на вразумительный ответ.
— Ничего, — буркнул Лещинский. — Ничего он не ел, это я вам точно могу сказать.
