Юрий Шубин - На Очень Секретных Основаниях (СИ)
— Я ничего не понимаю! — девушка была в отчаянном положении. Все происходило уж очень быстро. От странных мыслей голова шла кругом. В глубине души она еще продолжала сопротивляться. — Кем бы вы ни были, с какой стати вам помогать мне?! Вы должны рассказать мне что-то еще. Самое важное, — потребовала она. — Иначе-я пас. И первое что сделаю, обращусь в полицию, — предупредила девушка, решительно отступая к лестнице.
Подъезд казался погруженным в мрачное безмолвие, словно все в нем поставили на паузу. В наплыве белеющих туч за окном лестничной площадки неожиданно появилась сияющая лазурь. Выглянул краешек солнца и стало просторнее. Прикосновение света размазалось по гладким, недавно перекрашенным перилам. И неожиданный, раскрошившийся в стекле луч ослепляюще резко полоснул по глазам.
Дэвид невольно сощурился и заговорил быстрее:
— Представь, что ты-Сара Коннор. А мы-два терминатора. Миссия обоих тебе известна. Кто из нас двоих легитимен тебя убить-догадайся сама. У меня мало времени. А у тебя его вообще нет.
Дэвид вывалил это внезапно. Он в двух словах пытался ей втолковать, насколько их ситуация бескомпромиссна. А из обивки, прямо ему на плече, сыпалась крохотная лавина трухи и древесной пыли.
Лезвие шевельнулось и с хрустом втянулось внутрь. Новый удар оказался настолько сокрушительным, что лезвие топора рассекло дверь до самого обуха и секира полностью оказалась снаружи.
— Да послушай же меня. Ты крепко влипла и самой тебе не спастись, — наседал незнакомец, продолжая подпирать дверь собственным телом и чуть подсаживаясь в коленях. — Соображай быстрее, пока он не сделал из тебя рубленый бифштекс. Щелкала же ты в школе трудные контрольные?! — впервые прикрикнул на нее Дэвид:-Помогай! На кону твоя жизнь! Не тяни! Мое время дорого!
«Прямо руки выкручивает.»
Что-то такое она в нем усмотрела или напридумывала. Разобраться сейчас было нереально. Возможно, рано потеряв мать, она придавала авторитету мужчины излишнюю важность? Наверное она поверила ему еще и потому, что он сам и все его действия были совершенно необычны. Но при этом незнакомец точно знал что нужно делать. Таких плохие девочки называют: «настоящий мужик с яйцами». Еще эти чуть раскосые глаза, в которых угадывалась тень мысли о чем-то таком, чего с ней никогда не происходило. Едва приметные морщины словно вкрались в верхний слой кожи возле глаз, еще не коснувшись ее глубины, но уже выдавая рисунок характера человека: волевой, но гибкий. К лицу незнакомца, грудью вставшего на ее защиту, подходило забрало космического шлема. Ну, или хотя бы военного истребителя. Все, чем мужчины разбивают женские сердца, в нем было. А для перепуганной девушки внешняя составляющая, порой, имеет решающее значение.
Но кому следует верить в такой ситуации? Только если себе. А что она? Все ее угрозы даже ей самой теперь казались глупыми и бессильными. И бежать к полицейским в голом виде Джульетта не собиралась точно. Она была молодой, активной и жадной до впечатлений.
Ясность в уме наступила довольно быстро. Побелевшим пальцем девушка вдавила кнопку звонка. Грохот от новых ударов и скрежет отдираемой дранки за спиной, как близость насильственной смерти, заставили Джульетту действовать без сожалений. Понимание того, что может быть еще хуже, здорово прибавляло сил. Впрочем, она искренне надеялась, что у стариков ей будет безопаснее.
А неведомый преследователь продолжал вырубать брешь в двери ее квартиры.
— Звону-то, звону, как на пожар, — послышался голос бабы Нюры: — Опять мормоны или от клеща застраховаться, — ворчала из-за двери старушка:-А ты иди, как путным открывай, — в голосе хозяйки звучало устоявшееся раздражение.
Секунды, пока бабуля, застряв прищуром, всматривалась в глазок, казались мучительно долгими. Бесконечно напрасными.
Джульетта встала на коврик соседки как можно ближе, чтобы баба Нюра не увидела ее целиком. Во всей, так сказать, красе.
Нехотя хрястнула высвобождающаяся щеколда и дверь приоткрылась. Дама преклонных лет смерила Джульетту взглядом, машинально поправляя пальцами волнистую копну седых волос. Со стариковской экономией электроэнергии она какое-то время растерянно щурилась на свет, пока не узнала молодую соседку. Баба Нюра в недоумении осмотрела наряд Джульетты и заголосила, крестясь:
— Свят, свят, свят. Джульетточка, лапушка моя, это что же такое с тобой приключилось? — спрашивая, старушка безостановочно причитала. На ней был домашний халат с драконами и шлепанцы без задников. — Босую да простоволосую… хорошо хоть лето на дворе. Обидел кто? Может он? — указала она на Дэвида. Но сбилась, заосторожничала. Лицо бабули еще больше потрескалось морщинами от волнения. Кажется она уже успела пожалеть, что открыла дверь юной студентке, за спиной которой раздавался непонятный грохот. Прожив долгую жизнь, пожилая женщина знала когда любопытство становится небезопасным.
Джульетта плохо себе представляла, что в таких случаях говорят. Откуда-то, интуитивно дерзко, она набралась смелости повести себя так, как поступила тотчас. Джульетта толкнула дверь, заставив бабу Нюру потесниться, и шагнула в квартиру, начав непрерывно тараторить:
— У вас обе воды? У меня-так нет. Стою как Афродита, вся в пене, у себя в душе. А тут холодную воду вырубили. Я чуть кипятком не обварилась! — отметая все возможные попытки хозяйки к сопротивлению, наседала Джульетта. — В Петербурге у Петропавловки пушка с Нарышкина бастиона в полдень палит. И наши такую же моду взяли. Своего ума у администрации ни на грош. Неужели у этих чиновников никакого понятия, что если город ежедневно, раз за разом артиллерией обстреливать, то и асфальт весь в ямах будет. И трубы подземные с водой поразрывает. За коммуналку три шкуры драть только и научились!
Сзади напирал Дэвид, заслоняя собой лестничную клетку. Но при этом настойчиво, но мягко подталкивая обеих женщин в глубь коридора. С той же последовательной аккуратностью он запер дверь на щеколду и повернулся, стараясь улыбаться как можно шире.
— А это кто? — заморгала баба Нюра, поправляя халат на груди. — Из каких? Где живет? Я его не знаю.
— Это мой бойфренд, — безапелляционным тоном хвасталась Джульетта, продолжая сочинять на ходу. — Он у меня автослесарь. «Мерседес» до винтика распотрошит. И взамен, из тех же деталей, с завязанными глазами соберет две «Лады» и автомат Калашникова, — она цокнула языком:-Высший класс, — ее, что называется, несло.
— Мое почтение, мадам, — поздоровался Дэвид, подыгрывая своей спутнице и театрально кланяясь. Его забавляли ее экспромты. Он мало походил на автослесаря. И это бабу Нюру настораживало. Дэвид показался ей холодным, вежливым и совершенно немилым.
